Цена империи. На начинающего Бог - Влад Тарханов Страница 33

— Вы правильно уловили суть проблемы, Петр Александрович! Даже наладив производство товаров, мы столкнемся с кризисом перепроизводства, ибо качество отечественных товаров ниже иностранных и на свои рынки никто из сильных государств нас не пустит. Там свои Путиловы заправляют! Но… Россия уникальная страна, и уникальна она, в первую очередь своим положением. Всем остальным для развития торговли с колониями нужен флот — нам нет. Мы можем колонизировать пространство, непосредственно прилегающее к нашим границам! Расширяя сферу влияния государства на прилегающие пространства на Востоке. Не обязательно захватывая их. Но… Нам надо тянуть нити железных дорог. Прошу вас, посмотрите!

Государь прошел к стене, у которой располагалась простенькая ширма из красной ткани. Он отодвинул ее. На стене висела довольно большая карта империи, на которой были очерчены линии. Я подошел ближе и присмотрелся. Красные линии на Дальнем востоке тянулись от Кореи, захватывая Маньчжурию и Северный Китай, через Тибет выходя к Индии. Вся Средняя Азия до границ с Афганистаном, Персия оказались в этой черте.

— За сию карту любая разведка готова выложить миллионные суммы. — заметил я вполголоса. К границам этих красных линий шли линии черного цвета. Понятно, тут планировалось проложить железные дороги.

— Да… сие план стратегической экспансии российской империи на Восток. Нам будут на этом пути мешать, но он позволит решить многие проблемы… кроме одной: у нас катастрофически не хватает на все сии планы людей! Рабочей силы! Значительная часть населения выращивает хлеб, которым и себя-то прокормить может с трудом! А армию? А армию рабочих? Не говоря о всем населении России-матушки? Скажите, сколько раз за вашу бытность в правительстве принимались решения о создании государственных запасов зерна на случай голода и неурожая? И где эти запасы? Что было сделано в этом ключе? Правильный ответ — практически ничего! Почему? Да потому что не нужно! Зерно выгребается торговцами и отправляется за границу. Пусть свои голодают… Крестьяне продают с таким трудом выращенный продукт за бесценок. А потом жрут лебеду! Смертность детская в крестьянских семьях знаете какова? Из семи детей до пяти лет доживают двое, в лучшем случае трое! Так вот, Пётр Александрович, я скажу вам о своей мечте, и она намного сложнее, чем мечта короля Онри… Я хочу, чтобы каждая смерть ребенка до пяти лет была чрезвычайным происшествием! Слышите меня, чрезвычайным!

Я смотрел на Государя, видел, как пальцы его рук вгрызлись в спинку кресла, с которого он встал, ибо большую часть своей речи Михаил Николаевич произнес стоя. Я видел, как он весь сжался, готовый дать бой всему миру. И я впервые почувствовал, что все, произнесенное тут Императором Всея Руси — истинная правда. И нечего тебе, Петр Александрович во власть играться. Бери и впрягайся в тяжкий труд. Потому как есть у государства не просто Государь, а ЛИДЕР… Второй из Романовых, насколько я понимаю нашу историю. Второй после Петра.

Глава одиннадцатая. Очень сложный материал

Глава одиннадцатая

Очень сложный материал

Санкт-Петербург. Ново-Михайловский дворец

6 марта 1880 года

Задача лидера — быть сильным, но не грубым; быть добрым, но не слабым; быть смелым, но не запугивать; быть вдумчивым, но не ленивым; быть скромным, но не робким; быть гордым, но не высокомерным; иметь чувство юмора, но не безрассудство.

(Джим Рон)

ЕИВ Михаил II

Почему мне вспомнилась цитата из Джима Рона? Потому что не прав был этот хитровыделанный мормонский проповедник. Нагромоздил кучу красивых фраз. А вы подумайте — что это получится за лидер — ни рыба, н мясо, хитрюган и интриган, который будет прикрывать низменные помыслы красивыми фразами? Но если это мормонский лидер, то я тогда испанская принцесса! В любом случае, подобного г…на из меня не получалось. Как-то из характера, как углы из плохо выточенного шара, вылезают принципы, несообразные этому времени. Вот и с Валуевым как-то несколько раз прорвало. Конкретно так прорвало. Надо быть сдержаннее, господин попаданец, а то и попасться можно! Еще раз прокляв свой длинный язык, пошел поговорить с семьей. Был у меня такой план: постепенного вовлечения сыновей в дела управления государством. И вот тебе, батенька, полный афронт и сплошное разочарование. Такого провала Штирлиц не ожидал. Когда я зашел в комнату отдыха, первое, что я увидел — абсолютно равнодушные взгляды детей. Всех. Сандро и младшего не брал специально. А эти? Им было абсолютно неинтересно то, что происходило за этой дверью. Они не то, чтобы не поняли, о чем там говорили, они и не пытались понять! Черт! Я что, от них многого хочу? Или они просто не понимают, что с недавних пор стали не просто великими княжатами, а цесаревичами? Ну, один из них точно, остальные — в потенциале. Что именно на них будет строиться династия и благополучие Державы? Я спросил не устали ли они, Николай тут же сослался на рану и отпросился, ушел. А потом — молчание и ни одного вопроса. Вопрос возник у меня, когда все дети покинули комнату по секретному ходу на второй этаж. Я спросил Ольгу:

—