Юрий Корчевский - Взрывай! Спец по диверсиям Страница 34

Саше было плохо как никогда – даже закружилась голова и затошнило. Он уселся на ступеньки мельницы и обхватил голову руками. Похоже – в Москву, в свое время ему вернуться не суждено.

Разочарование его было столь сильным, что хотелось напиться или застрелиться, а с собой – ни водки, ни пистолета. Вот когда Саша пожалел об оставленном на дереве оружии и «сидоре»! Из оружия нож, еды – никакой. Придется ждать утра, а там идти на базу.

За десять дней его не забыли, и вопросов возникнет много. В первую очередь – где группа, и почему его не было десять дней? Почему он без оружия? Надо срочно придумывать хоть какую-то версию.

Сначала рассказать правду о мельнице – как полегла группа. Про шар молчать, конечно, все равно никто не поверит. Сказать, что из мельницы удалось сбежать? Тогда вопрос – а где пропадал все дни?

Пока Саша раздумывал, стало светать. Он замерз от неподвижности и вошел внутрь мельницы. Стены, пол, потолок были закопчены от пожара. Здесь же лежали его погибшие товарищи, вернее – не тела даже, а головешки. Небольшие, обугленные, прижавшие руки и ноги к телу, как будто они хотели спрятаться от огня, свернувшись в клубок. И оружие рядом валялось – закопченное, с оплавленными ручками.

У Саши на глаза навернулись слезы. Похоронить бы их по-человечески надо. А с собой – ни лопаты, ничего. «Ладно, – решил он, – пойду в отряд, вернусь с партизанами и лопатами, похороним ребят».

Снега в Белоруссии еще не было, но легкий морозец уже был. Деревья стояли с пожухлыми листьями, не успев их сбросить.

Прячась от немцев, идя по лесным тропинкам, Саша добрался до отряда.

И здесь его ожидал еще один удар. Схрон был взорван, от деревянной баньки остались одни головешки, вокруг – россыпи стреляных гильз. Немцы на отряд наткнулись или предатель привел? Сразу на память пришел Янек. Он на мельницу не явился, вместо него немцы нагрянули. Теперь вот и отряд разгромлен. Не предатель ли он? И вдруг испугался. Ведь таким же предателем могут считать его! Группу сгубил, сам исчез. А может – и расположение отряда выдал! В гестапо даже сильные люди иногда не выдерживали – у немцев мастера пыточных дел были. Таким образом, подозревать могут не только Янека, но и его! Вот дела! Всего десять дней, а столько плохих новостей. Вдобавок ко всему крышу над головой искать надо и оружие. Диверсант без оружия – как голый на улице, среди прохожих.

Ладно, оружие-то он добудет, не впервой – отберет у любого немца вместе с жизнью. Но вот куда пойти?

Для начала он решил наведаться в соседнюю деревню. Если везде гильзы валяются, наверное – в деревне слышали стрельбу и, может быть, знают подробности. Рискованно, конечно, без оружия в деревню соваться, наверняка полицаи есть, а может быть, и немцы. Но все-таки пошел.

Еще не доходя до деревни, Александр встретил деда, ведущего на веревке козу.

– Здравствуйте, – поприветствовал его Саша.

– Добрый день, милок.

– Деда, не слыхали ли вы, что здесь произошло?

– А ты кто, что интересуешься?

– Прохожий.

Дед хитро прищурился.

– Тоже из этих? – дед показал рукой на лес.

– Из этих, – не стал скрывать Саша.

– А где же твое ружье?

– Дед, ты если знаешь что, расскажи, – обозлился Саша.

– Так я ведь почти не видел ничего. С неделю назад, может – поболее чуть, в деревню приехали два грузовика, солдат полно. Жители сперва подумали – облава. А немцы в лес пошли. Потом слышим – стрельба! Да долго, едва ли не на полдня. Стихло все, потом немцы грузовики к лесу подогнали, покидали убитых партизан в один грузовик, своих убитых – в другой. Грузовики уехали, а немцы давай лес прочесывать цепью.

– И сколько немцев было?

– Много, кто их считал? Может, полсотни, может – поболе.

– И что, сразу с машин – и в лес?

– Ага. Офицер у них за главного был. А еще паренек с ним рядом, из наших.

– Почему так решил, деда?

– Так немцы все в форме, а этот в цивильном.

– Ты его видел? Как он выглядит?

– Издалека, да и глаза уже подслеповаты. Молодой, невысокий, в телогрейке.

«На Янека похож, – подумалось Саше, – ну прямо все в цвет! И на мельницу немцев навел, и на базу. Будь ты проклят, предатель!»

– Из наших уцелел кто?

Дед только руками развел:

– Ты, вьюнош, в село не ходи, там полицаи. Как кто незнакомый – сразу в район, в управу ихнюю тащат.

– Спасибо.

– Не за что, иди с Богом!

Саша скрылся в лесу. Под впечатлением от услышанного плохо помнил, как добрался до схрона. Картину он увидел ужасающую.

В схрон явно гранаты кидали – стены посечены осколками, лаз полуобвалился. Печь под навесом разрушена – тоже небось гранату в топку сунули. База перестала существовать, но даже если бы она и сохранилась, оставаться здесь нельзя – ведь немцы знают ее местонахождение и наверняка полицаи периодически будут сюда наведываться.

Он надеялся на базу, на партизан, но оказалось – зря. Прямо черная полоса в его жизни пошла. Что делать теперь? Пробиваться в Полоцк, выходить на подполье? Удастся ли? И еще: после потери группы на мельнице и разгрома партизанского отряда у подполья возникнут свои вопросы. Почему все погибли, а он остался в живых? Где пропадал все это время? И даже если он докажет свою невиновность, сомнения останутся и ему могут не доверять.

Саша вздохнул. Было жалко молодых парней, полегших здесь, на своей земле. Разве полутора десяткам слабо обученных и плохо вооруженных партизан возможно было устоять перед опытными вояками, в три раза превосходящими их числом? Таким образом, Полоцк отпадал, а больше податься было некуда. Хоть шалаш строй в лесу или землянку рой. В деревне – даже другой, не этой, что рядом с отрядом, – не спрячешься, полицаи заметят. К своим пробиваться? Далеко, до фронта километров четыреста, а может, и поболее. А впереди зима, холода, снег. На снегу все следы видны, много не повоюешь – немцы по следу в лес сразу нагрянут. И костер для обогрева или приготовления пищи только ночью развести можно, днем дым издалека виден. Партизанскую войну в теплое время вести хорошо, а зимой попробуй в снегу несколько часов в засаде пролежать – все причиндалы отморозишь.

В голову пришла мысль об Олесе, живущей под Пинском. Почему, он и сам объяснить не мог. Вспомнилось вдруг, и все. Зимние месяцы у нее переждать можно, а с весны, тем более летом – он в лесу не пропадет. Интересно, как там Мыкола и брат его? Живы ли?

И Саша пошел на юг. Компаса и карты у него не было, но направление он знал. Ножны с ножом на пояс повесил – проверил, как лезвие из ножен выходит. Слабоват нож против пистолета, а против автомата шансов вообще нет, но другого оружия у него и не было.

Он обошел Лепель восточнее, ночевал в заброшенной избушке – вроде лесного кордона. Есть хотелось просто ужасно. «Надо идти в деревню, разжиться едой, – решил Саша, – а то просто сил дойти не хватит». Уже третий день во рту не было ни крошки.

К полудню он вышел на опушку леса. За небольшой речушкой виднелось село. Саша решил понаблюдать, а потом пойти к избам.

Глава 8

Олеся

Немцы в деревне были – Саша это увидел сразу. По улице проехал мотоциклист. Немец остановился у единственного кирпичного здания, скорее всего – бывшего здания правления колхоза. Потом, когда Саша передвинулся по опушке левее, откуда село было лучше видно, он заметил два грузовика. Здесь явно квартировало небольшое тыловое подразделение. Сашу это устраивало. Он уже решил, что обзаведется в селе оружием и едой.

Обошел село по периметру, осмотрел. Из него вела одна грунтовая дорога с мостом через реку – на нем стоял пост из двух солдат. Ха, бутафория! Разве тот, кому надо проникнуть в село, пойдет по дороге? Практически от леса огороды деревенские начинаются, за ними – дома.

В обеденное время немцы собрались у длинного здания, наверняка – бывшей сельской школы. А теперь там расположилась столовая. Вот с нее он вечером и начнет свой набег на село. По крайней мере, хлебом точно разживется, а может – и чем посущественнее.

Догадка его подтвердилась, поскольку немцы заявились сюда на ужин. Было их около сорока – два взвода. Интересно бы узнать, чем они тут занимаются? От фронта далеко, для фуражиров – слишком много. Вывели с фронта для отдыха? Наверное, могли найти место получше.

Саша решил не строить догадки, а выяснить все ночью.

Когда на окрестности опустилась ночь, он двинулся в село. Сначала шел в полный рост, потом – пригнувшись. Сразу направился к зданию школы. По причине позднего времени она была закрыта. Конечно, ведь повара встают рано, к завтраку пищу приготовить надо. Чего им здесь в это время делать?

Недалеко от длинного здания Александр улегся за плетень и замер. Столовая – не воинский объект, не склад, но часового здесь поставить немцы вполне могли бы. Хотя что там охранять – котлы да ложки?