Валерий Елманов - Знак небес Страница 34

– Понятно. У вас все строго. Деловой подход, – вздохнул Константин обреченно. – Капиталистические отношения на дне великого русского озера Плещеева. Процветающий бизнес по вылавливанию молодых княгинь и прочих славянок.

– Чего?! – запузырилась вода возле кочки.

– Я говорю, что все понял! – гаркнул Константин. – Ты – мне, я – тебе. Без подарков в воду ни ногой, ни рукой. Да и с подарками тоже… с опаской, – добавил он, подумав.

– А-а, – с облегчением булькнул водяной. – Вот теперь вижу, что ты все понял. А то что-то буровишь там несуразное. Аж напужал. Я-то думал, что уже и слуха стал лишаться. Оно, знаешь ли, когда постоянно вода в ушах, то очень вредно для здоровья. Ага, ну вот и твоя княгиня, – булькнул удовлетворенно водяной. – Тогда я поплыл. Прощевай, князюшко. Завтра свидимся, – уточнила кочка и начала стремительно удаляться от берега.

– Эгей, а где девушка-то? – возмущенно заорал ей вдогон Константин, вскакивая на ноги, и в тот же миг увидел почти рядом с собой белое неподвижное пятно женской рубахи, хорошо различимое на темном фоне озерной воды.

Следующие полчаса ушли на то, чтобы попытаться вернуть Ростиславу к жизни. Трижды бывалые дружинники пытались объяснить своему князю, что померла она, что поздно, уж больно много времени прошло, но всякий раз, напоровшись на его бешеный взгляд, испуганно замолкали, осекшись на полуслове.

Спустя полчаса утопленница закашлялась и слегка открыла глаза. Дружинники стояли как вкопанные, боясь пошевелиться. Не бывало такого, чтобы через столь продолжительный срок пребывания под водой человека потом удавалось вернуть к жизни. Четверти часа вполне хватало, чтобы упокоилась душа христианская навеки. Нет, случалось, конечно, иной раз, что и откачивали, уж больно живуч оказывался человек, но ведь четверть часа, а тут-то вдвое больше времени княгиня под водой пробыла. Пробыла и… ожила.

«Нет, братцы, вы как хотите, но не иначе как тут что-то тайное замешано», – явно скользило во взглядах воинов.

Вслух об этом пока никто не заикался, даже намеком малым, но перепуганные лица красноречиво говорили сами за себя.

– Зачем? – прошептала княгиня и тут же вновь потеряла сознание.

– Зачем-зачем… надо! – пыхтел Константин, помогая дружинникам перенести ее свинцовое безжизненное тело к костру.

– Ох, и тяжела баба, – вытер пот со лба один из воев, когда княгиню донесли до огня. – А на вид и не скажешь. Вроде вовсе и не толста будет. Ну да нет худа без добра, зато согрелись малость, – констатировал он благодушно.

Другой, все это время с опаской косившийся на князя, улучив момент, вполголоса спросил у Константина, когда тот отошел к лошади, чтобы достать сменное белье:

– И как токмо тебе, княже, удалось ее найти? Не иначе как с водяным сумел договориться. – И, не дожидаясь ответа, присвистнул удивленно: – Ну, дела…

Вовремя вспомнив мудрые слова отца Николая, Константин веско произнес:

– Все в этом мире от бога, и каждую тварь на этой земле создал господь. И кто уж там чистый, а кто нечистый – не нам с тобой судить, а вседержителю. Иной человек, хоть и крест на груди имеет, а порою такое вытворяет, что похуже черта будет, – и посоветовал: – Ты Гремислава-то вспомни.

– Ну да, ну да, – покладисто пробормотал дружинник, но чувствовалось, что слова князя его не убедили.

– Кажись, совсем в себя приходит, – раздался в это время радостный голос Вейки, и Константин, так и не успев переодеться, поспешил обратно к костру.

Едва придя в себя, Ростислава вновь спросила, глядя в упор на склонившегося над нею князя:

– Зачем?

– Потом поговорим. Сейчас не время. Ты поспи лучше, а то умаялась, поди, – мягко ответил Константин и ласково коснулся пальцами ее лба.

Княгиня будто только и ждала этого прикосновения. Глаза ее тут же послушно закрылись, и она покорно уснула.

– Дивись, как у князя нашего ловко получается, – оторопело зашептал тот, кто спрашивал у Константина про нечисть.

– Замолчь, а то услышит, – так же тихо и испуганно огрызнулся в ответ другой.

Чтобы лишний раз не тормошить княгиню, Константин распорядился шатер ее здесь же, у озера поставить. Ловкие вои сумели полотнище прямо над княгиней натянуть. Оставалось только чуть сдвинуть ее вбок, на воилочную кошму, да укрыть потеплее. Вейка неразлучная тут же в ногах улеглась.

Константину второй шатер рядышком поставили, но тот в нем спать отказался. Никому не доверяя, он улегся прямо рядом с входом, чтоб за ночь своенравная княгиня опять чего-нибудь не отчубучила. Так оно понадежнее будет.

Угомонились все не скоро. Во всяком случае, Константин, пока не уснул, все слышал приглушенные голоса дружинников, обменивающихся мнениями насчет того, как именно в кромешной мгле их князь ухитрился углядеть в воде княгиню, вытащить ее да еще и откачать.

– Не иначе как он… – следовал приглушенный шепот.

– Ну, нас там не было, – басил скептик.

– Да он сам мне сказывал, – горячился тот, кто спрашивал Константина про нечистую силу. – А потом-то, потом!.. Все же видали, что он только ее лба ладонью своей коснулся, как она тут же и заснула. Это как?!

От утренней свежести Константин проснулся чуть свет. Вчерашнее помнилось, но с трудом. То ли он просто настолько ошалел от переживаний, что его воспаленное и чересчур живое воображение сыграло с ним дурную шутку, то ли и впрямь был разговор с водяным…

«Да ну, – отмахнулся он. – Придумаешь тоже – водяной. Хотя… фантазия фантазией, – вздохнул он, – а песенку я ему на всякий случай спою, сидя на бережку. От меня не убудет, хотя и глупо, конечно. Ерунда это все».

Уже собравшись идти, он осторожно, чтобы не разбудить, заглянул в шатер и остолбенел – Ростиславы там не было.

В один прыжок он преодолел расстояние до костра, который поддерживал один из караульных, и, схватив его за грудки, хрипло выдохнул:

– Где?..

– Да вон она – у озера уселась, – жалобно запричитал часовой.

– Зачем отпустил? – недовольным, но уже более спокойным тоном спросил Константин. – А если она опять того?..

– Просилась сильно, – виновато ответил дружинник. – Я и подумал, не среди нас же ей нужду справлять. Да она и слово дала, что ни-ни, – заторопился он. – Пока, мол, с князем не поговорю, даже и не подумаю. Ну, и я опять-таки бдю все время.

– Бдю, бдю, – отозвался ворчливо Константин и медленно пошел к княгине.

– Зачем? – спросила она, едва тот уселся рядом, и терпеливо повторила: – Зачем старался?

– Все мы когда-нибудь уйдем, – глухо отозвался Константин.

Неожиданный вопрос слегка сбил его с нужной мысли, и начал он не совсем так, как хотел:

– Неважно, когда уйдем. Важно как. А еще важней – во имя чего. Один – как богатырь в бою с врагом, защищая друзей. Второй, как трус, просто убегает от этой жизни, потому что боится ее.

– Я не боюсь, – перебила Ростислава. – Мне просто жить незачем. Так что ты напрасно трудился, у водяного меня выпрашивая.

– Ты и это уже знаешь? – воскликнул Константин удивленно. – Но откуда?

– Видала я кое-что в озере том. Не приведи господь вдругорядь такое узреть. А потом проснулась среди ночи да услыхала, как вои твои шепчутся. И смелый, дескать, у нас князь, и сильный, и умен – вон, даже нечисть уговорить сумел, чтоб та свою добычу назад вернула. И не побоялся с самим водяным споры спорить. Не зря его в народе заступником божьим кличут. – Она резко оборвала фразу и повернулась к князю, с интересом всматриваясь в его лицо: – Так ты что, правда из-за какой-то девки дурной сам к водяному в лапы полез?

– Правда, – покаянно сознался Константин и улыбнулся виновато, радостно любуясь самым главным – глаза у Ростиславы жили. Мертвенная пленка, туманившая вчера ее взор, сегодня куда-то бесследно исчезла, растворилась, сгинула, и они даже чуточку лучились от искорок, прыгающих озорными чертиками в самой глубине.

– А зачем? – посуровел ее тон.

Но глаза предательски выдавали, что это все лишь напускное, а на самом деле настрой у княгини совсем иной.

«А вот теперь главное, – решился Константин. – Именно сейчас. Да давай же ты, не молчи», – подтолкнул он себя почти с ненавистью.

Он попытался вдохнуть в грудь побольше воздуха, но что-то мешало и больно кололо. Константин хрипло закашлялся, и ему чуть полегчало, хотя дышалось все равно с трудом.

– Да люблю я тебя, люблю! – выпалил отчаянно и тут же услышал убийственный ответ:

– Того я и боялась, княже. Нельзя ведь нам – грех это. Ведь женатый ты.

– Ярослав постарался, развел с супругой, – глухо ответил Константин. – Или ты не знала? Или муж не похвалился?

Щеки Ростиславы порозовели, а в глазах ее уже не искорки светились, а костер разноцветный полыхал.

– Он мне и впрямь ничего не сказывал, – растерянно покачала она головой и тут же предупредила: – Только ты ничего о нем не говори. Негоже о покойниках дурное сказывать. Они же за себя постоять не могут.