Валерий Елманов - Княжья доля Страница 34

– Тьфу ты, – сплюнул парень. – А новой эры какое? Ну, как бы это пояснее, – замялся он, но потом нашелся: – От Рождества Христова если считать?

– Это как же? – сделал Константин вид, что не понял вопроса, хотя внутри у него все ликовало от счастья, а душа напевала, несуразно фальшивя при этом: «Второй! Второй!»

– Ну, вот с тех пор, как Христос родился, сколько лет прошло, – попытался тот втолковать азбучную истину.

– Да зачем оно тебе? – продолжал удивляться Константин, лихорадочно обдумывая, как бы это поделикатнее объяснить хлопцу, как ему дико повезло. А то ведь накинется со своими объятиями, а княжьи дружинники, не разобравшись, что к чему, тут же его и хлопнут. Вон у Константина уже и лук с плеча снят, да и стрела тоже наготове, а он в дружине – это уже выяснилось на практике – чуть ли не первый стрелок. Белке в глаз попадает, а уж парню-то в бок точно не смажет.

– Ну, как тебе объяснить? – Парень всплеснул от волнения руками. – Вот ты сам кто?

– Я буду князь рязанский Константин, а ты? – в свою очередь осведомился Костя.

– Вообще-то я Вячеслав Дыкин.

– Это прозвище такое – Дыкин?

– Фамилия это моя такая! – не выдержав катастрофического тупоумия собеседника, заорал тот во всю глотку. – Вот у тебя какая фамилия?

– Рюриковичи мы, – гордо ответствовал Костя и наконец решился. – Ты успокоиться можешь? – совсем другим деловитым тоном задал он вопрос.

– Да спокоен я. – Дыкин досадливо махнул рукой. – А что толку?

– Толк будет, если ты сейчас останешься сидеть как сидел и не станешь ко мне приставать с объятиями и лезть целоваться.

– Еще чего, – хмыкнул он.

– Того-того. Значит, сидишь и не дергаешься. Договорились?

– Дальше-то что?

– А дальше следующее. Мы с тобой собратья по несчастью, поскольку меня, так же как и тебя, забросила сюда судьба, а на самом же деле я из двадцатого века, да и ты, похоже, оттуда же, нет?

Невзирая на предупреждения, Дыкин все-таки слегка приподнялся, и глаза его аж засверкали от счастья, однако обстановка проявлению нежностей не благоприятствовала, и как бы самому Константину ни хотелось сдавить его в объятьях, он строго скомандовал:

– Я же сказал – сидеть!

Парень резко плюхнулся на задницу и закричал, но как-то шепотом:

– Так это что же, все на самом деле с нами приключилось?

– А ты думал, с тобой в бирюльки играют? – в свою очередь спросил его Константин, хотя вопрос был больше риторическим.

– А кто нас сюда? И как? И зачем?

– Много вопросов задаешь, старина. Я ведь здесь всего около трех месяцев, так что и сам толком ничего не понял. Теперь вот вместе гадать будем. Вместе оно все-таки веселей. Да еще третий есть. Правда, он от радости сознание потерял, нервная горячка приключилась. Пришлось его водным путем ко мне отправлять, чтоб не растрясло по дороге.

– А он как сюда?..

– Скорее всего, как и мы. – Константин грустно усмехнулся. – Неожиданно и вдруг.

– Да где мы вообще находимся? – Вячеслав чуть не плакал. Понять его было можно. Ведь первая его мысль, когда он узнал, кто такой его собеседник, скорее всего, была о том, что этот кошмар наконец-то закончился, и на тебе. Оказывается, ничего подобного. Тем сильнее разочарование, когда оно наступает сразу после вспыхнувшей надежды.

– Мы в средневековой России, – спокойно пояснил Константин. – Год сейчас тысяча двести шестнадцатый. Кстати, относительно спокойный для Руси, если не считать, – это он точно помнил по институтским учебникам, – что два сына великого князя во Владимире наследство умершего отца никак поделить не могут. Но мы в Рязани, так что нас это не касается. И сразу говорю, – пресек он дальнейшие возможные расспросы, – об остальном знаю не больше тебя. Значит, давай сделаем так. Ты сейчас поможешь мне подняться, сядешь в мой возок. Епифана – это мой стремянной – я на лошадь усажу и отправлю со всеми, а по дороге поговорим поподробнее. Кстати, как тебя в деревне этой кликали?

– Да ну, – махнул он рукой. – Всеславом каким-то.

– А из-за чего сыр-бор с тиуном разгорелся?

– Да понимаешь, он начал пятую рыбу с нас требовать. Это сбор у него такой, типа налога.

– Знаю, – кивнул Константин.

– Так понимаешь, в чем дело-то. Он ведь ее даже пересчитывать не стал. Просто взял и отложил себе все самое лучшее. А мужикам одни мальки с головастиками остались. Ну я же вижу, что врет он, гад. Там чуть ли не половина в его куче оказалась. Тоже мне, рэкетир задрипанный. Я и возразил, а он в крик, Мужики-то молчат, а меня зло взяло, и когда он ручонками своими сучить начал, я ему и въехал по физиономии. А он сразу давай орать – в сруб его, стервеца. Это меня, значит.

– В поруб, – поправил Константин аккуратно.

– Ну да, в поруб, а я как сказал?

– Почти так, но не совсем.

– Погоди-погоди, а ты откуда знаешь? – насторожился Дыкин. – Ах, ну да, ты же у нас князь. Сам сажаешь, – ехидно протянул он.

– Вообще-то пока только доставал, но скоро и посажу. Тебя, – уточнил Костя. – Если дальше ерничать будешь. Ты, Слава, запомни: в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Нам с тобой сейчас присматриваться надо долго и старательно, прежде чем что-либо поменять попробовать. К тому ж неизвестно, сколько времени мы здесь пробудем. А сейчас пока заруби себе на носу: я для тебя князь и только.

Дыкин вновь насторожился, пришлось его успокоить.

– На людях, временно. Вот вечерком к тому же тиуну в светлицу завалимся, там расцелуемся да и накатим как следует за встречу. В обиду я тебя, конечно, не дам, но ты тоже веди себя прилично. Ко мне со всем своим почтением, рассказывать уже ничего не надо. Будем считать, что повинился, а мужики твою правоту подтвердят. Плохо только, что ты ему руку отломил, придется тебя выкупать.

– Как это? – не понял Слава.

– Ну, согласно Русской Правде за увечье платить надо. Либо тебе, либо мне, ежели я тебя в свою дружину хочу взять.

– А ты хочешь?

– Спрашиваешь еще, – усмехнулся Константин. – Мы теперь с тобой друзья по несчастью. Стало быть, держаться воедино надо. Ну что, встали?

– Погоди-погоди, а откуда ты все это знаешь-то? – засомневался вдруг Вячеслав.

– Про что именно? – не понял Костя.

– Ну про виру там, про сруб, ой, то есть поруб, – пояснил он.

– Так я ведь учителем истории работал.

– Ну, тогда тебе легче, – уважительно заметил Вячеслав и грустно добавил: – А я офицер. Капитан. Внутренние войска. Слыхал про такие? – Он грустно усмехнулся и подытожил: – Кроме войны ни черта не умею.

– Ну и отлично, – попытался его ободрить Константин. – Тебе в моей дружине самое место.

Дыкин грустно усмехнулся:

– Да какая здесь война-то? Ни автоматов, ни гранат. Одни мечи да луки. А меня стрелять из них никто не учил. Да и на лошади я если и скакал пару раз, так и то в детстве, когда в пионерлагере был.

– Ерунда, – заверил его новоявленный товарищ по несчастью. – Главное – это командирские способности. Дисциплинку подтянуть опять же не мешает. Нам с тобой большие дела вскорости предстоят. Битву на Калке проходил в школе?

– Ну?..

– Вот тебе и ну. Она через семь лет будет. Всем попотеть придется. Ну что, пошли?

– Погоди-погоди, – опять остановил его Вячеслав. – Так ты что, целых семь лет здесь торчать собрался?

Ответом было неопределенное пожатие плечами.

– Кто знает, может, и больше. Я вообще-то на всю жизнь уже настроился. Так, на всякий случай. Да и тебе советую, чтоб потом не разочаровываться. Знаешь, есть такая пословица хорошая: «Надейся на лучшее, а готовься к худшему».

– Значит, на всю жизнь? – посуровел Дыкин.

– Да не знаю я ничего. Просто настроиться советую. Пока хотя бы лет на семь. До Калки. Жаль мне наших предков. Глядишь, если бы татарам сразу зубы пересчитали, может, и нашествия никакого бы не было потом.

Капитан слегка оживился:

– Ну, если так, то тогда мы и впрямь здесь нужны. Слушай, а может, нас специально для этого сюда и закинули?

– Для чего для этого? – вновь не понял Константин.

– Ну, чтобы битву эту выиграть.

– Может быть, – не стал спорить он с Вячеславом и заторопил: – Все, встаем, а то меня народ уже заждался. Значит, как договорились – голова понурая, меня называешь князем и вообще молчи побольше, а то твои словечки из двадцатого века тут всех в шок вгонят.

– Тебе легко, – огрызнулся он беззлобно. – Ты историк. Небось с первого же дня освоился. А я по-ихнему только из «Иван Васильевич меняет профессию» помню. Лепота, да еще аки-паки. Вот и все.

– Ничего, освоишься, – успокаивающе бросил Костя уже на ходу к возку, который Епифан тут же направил навстречу.

Все остальное прошло как нельзя лучше. После разноса, устроенного тиуну, тот как-то сразу присмирел и лишь поглядывал на князя умоляющими глазками – лишь бы не уволил. Порадовала Константина и Доброгнева, сообщив, что рука в полном порядке, только вправлять пришлось, что она уже сделала.