Елена Горелик - Своя гавань Страница 34

Будь его величество чуток поумнее, он бы никогда не принял игру по моим правилам. Но сейчас игра идёт полным ходом, и ставка в ней — по крайней мере, для меня — жизнь. Да, да, жизнь…

7

— Никогда не думала, что буду настолько рада приезду испанского посла.

Именно так высказалась Галка, когда узнала, что в соседние комнаты наконец-то въехало посольство его католического величества короля Испании. Но когда гостям из Сен-Доменга стало известно имя посла, они дружно заподозрили, что тут не обошлось без некоей договорённости между Людовиком Четырнадцатым и испанской королевой-регентшей Марианной. А как иначе можно объяснить тот факт, что послом, на которого возложили обязанности подготовить почву для мирных переговоров, оказался отставной вице-король Новой Испании дон Антонио Себастьян де Толедо Молина-и-Салазар? Этот знал пиратов как облупленных, и наверняка отрастил на них несколько весьма острых зубов. Но Галка слышала об этом испанце и другое: это был не только ловкий политик и интриган. Дон Антонио в своё время создал буквально из ничего разведслужбу Новой Испании, структуру которой пираты Сен-Доменга взяли за пример для построения аналогичной конторы у себя. А это означало, что главе внешнеполитического ведомства республики — то есть, Галке — придётся туго. Уж больно соперник серьёзный. Но Галка радовалась. Теперь, по крайней мере, у неё появился шанс, во-первых, выяснить, насколько Испания желает мира и что готова за него отдать, а во-вторых, есть хороший предлог отвертеться от осточертевших прогулок с его величеством. «Величество! — возмущалась она наедине с Джеймсом (как обычно в таких случаях переходя на русский язык). — Мнит себя чёрт-те кем, а на деле весь его государственный ум находится в голове у месье Кольбера! О чём бы мы ни говорили, обязательно свернёт на тему „ниже пояса“! Абсолютный монарх, чтоб его…» И Джеймс, и вся «банда» вполне разделяла это мнение, но поделать они ничего не могли. Ведь и правда: абсолютный монарх…

Первого июня король дал аудиенцию дону Антонио со свитой. В том же Салоне Дианы. Но, поскольку Франция и Испания находились в состоянии войны, приём был достаточно холодным и надолго не затянулся. Испанец со свитой покинул салон с очень нехорошим предчувствием: следовало немедленно отписать в Мадрид, а что отписывать? Делать внешнеполитические выводы исходя только из одного неприязненного отношения короля? Он, конечно, властитель Франции, но ещё не было встречи ни с маркизом де Помпонне, ни с Кольбером, ни с этой пиратствующей дамой. Встречаться с пираткой у благородного испанца не было никакого желания, но Кубу, увы, можно вернуть только с её согласия. И то если предложить что-нибудь взамен. Так что ему, дону Антонио, сейчас никто бы не стал завидовать…

— Дон Антонио, — в дверь тихонько постучал капитан Альварес, несший караул у покоев господина посла. — Могу я войти?

— Входите, капитан.

«Что там ещё случилось?..»

— Дон Антонио, — молодой офицер учтиво поклонился. — Некая молодая дама просит принять её.

— Я не принимаю молодых дам в столь позднее время, Альварес, — раздражённо ответил посол.

— Но эта дама — генерал Санто-Доминго, сеньор.

Несколько секунд дон Антонио осмысливал услышанное. Сама просит о встрече? Тут возможны лишь три варианта: либо эта женщина сошла с ума, либо её дела идут не так уж гладко, либо она ведёт самостоятельную политику в обход короля Франции. Последнее было куда более вероятно — исходя из того, что дон Антонио знал об этой даме.

«Интересный расклад, — мысленно усмехнулся он. — Если всё так и есть, то игра становится довольно интересной».

— Просите, — кивнул он капитану.

Альварес исчез. Не прошло и полминуты, как дверь снова открылась. В комнату вошли двое. Дон Антонио не знал этих людей в лицо — не довелось встречаться даже в его бытность вице-королём — но если верить словесным портретам, составленным его службой, то к нему в гости препожаловали мистер и миссис Эшби. Первый штурман пиратского флота и «генерал Мэйна» собственной персоной… Дама верно оценила его ироничный и немного ностальгический взгляд.

— Вы бы дорого дали, чтобы наша встреча произошла на пять или шесть лет раньше, дон Антонио, — она любезно улыбнулась.

— Неисповедимы пути Господни, сеньора, — пожилой гранд усмехнулся в ответ. — Присаживайтесь. И вы, сеньор Эшби, тоже. Надо полагать, вы не просто так решили побеспокоить старика в такое позднее время.

— Нам есть что обсудить, не так ли? — дама присела в кресло как раз напротив письменного стола, за которым сейчас сидел дон Антонио. — Причём, именно в таком конфиденциальном режиме.

Дон Антонио понимающе кивнул. Похоже, дама не склонна складывать все яйца в одну корзину. Похвально

— О чём же вы собрались со мной беседовать, донья Алина? — спросил он, отложив перо и закрыв чернильницу.

— Об условиях, на которых Сен-Доменг готов подписать мирный договор с Испанией.

— И каковы же ваши условия? — Ещё четыре года назад дон Антонио, подивившись несусветной наглости разбойников, тут же приказал бы повесить их. Но увы, он уже не вице-король Новой Испании, а эта сеньора уже не просто пиратка.

— Давайте договоримся сразу, дон Антонио: я сейчас выложу вам наши требования, а там поторгуемся насчёт уступок. Идет?

— Как вам будет угодно, — согласился испанец. — А как же его величество король Франции?

— Сен-Доменг — самостоятельное государство, — хитро прищурилась дама. — Мы союзники Франции, но союзничество ещё не означает полной зависимости во внешней политике. Хотя, вы-то как раз понимаете это лучше всех.

— Что ж, — сеньор де Толедо одобрительно кивнул. — Я готов выслушать ваши условия.

Супруги переглянулись. И от того, какая едкая улыбочка тронула губы мистера Эшби, дон Антонио понял одно: сейчас Испанию начнут обдирать, как кочан капусты. И, что самое смешное, ему придётся проглотить большинство этих горьких пилюль. Ведь испанский флот в Вест-Индии благодаря усилиям пиратов, превратившихся в хорошо организованную армию, уже практически перестал существовать. А за спиной этой маленькой женщины, пусть она ведёт сколь угодно самостоятельную политику, всё равно стоит сильная Франция…

А наутро плохо выспавшуюся Галку не без труда разбудил столь же плохо выспавшийся Джеймс. Они часов до трёх пополуночи спорили с испанцем насчёт условий Сен-Доменга, и это был только первый раунд переговоров. Предстояло ещё помотать друг другу нервы на предмет уступок, а для этого нужны были более свежие сплетни.

— Тебе письмо, Эли, — Джеймс растормошил жену в десятом часу. — Письмо с Тортуги, так что поднимайся, моя дорогая. Думаю, важные новости.

— С Тортуги? От Жана? — Галка с усилием протёрла глаза и схватила конверт, надписанный корявым почерком Жана Гасконца. — Кофе бы чашечку…

— Если хочешь, я распоряжусь насчёт кофе.

Галка, уже сломав печать и развернув листок грубоватой бумаги, углубилась в чтение. Только рассеянно кивнула.

— Чёрт! — Джеймса, накинувшего халат, уже в дверях догнал радостный писк жёнушки. — Джек, тут такая новость! Вот, почитай!

Спрыгнув с кровати, она подскочила к мужу и сунула ему письмо под самый нос. Эшби давно привык к взрывному характеру супруги, и спокойно взял у неё письмо… Жан Гасконец особой грамотностью не отличался, и его закорючки разобрать было мудрено. Но Эшби уже не в первый раз читал послания нынешнего губернатора Тортуги. А прочитав это, тоже чертыхнулся.

— Удалось, — он не смог сдержать довольную улыбку. — Всё-таки удалось, Эли!

— Теперь нужно сделать так, чтобы это было не напрасно, — Галка радостно поцеловала его и помчалась одеваться.

Вообразив, какое лицо будет у дона Антонио, когда и ему сообщат ту же новость, Эшби довольно улыбнулся. Хоть и не ко всем испанцам он испытывал обычную для англичанина-пирата нелюбовь, но дон Антонио не попадал в число приятных исключений.

В дверь робко поскреблись.

— Кто там? — поинтересовался Джеймс, уже зная, что это кто-то из прислуги. Но всё же спросил. Для порядка.

— Послание от его величества для мадам, — последовал ответ.

Джеймс приоткрыл дверь.

— Давайте.

— Но это послание для мадам, сударь, — лакей, видимо, боявшийся пиратов до дрожи в коленях, втянул голову в плечи.

— Мадам ещё не одета. Я передам, — Эшби взял с неизменного серебряного подноса надушенный листок, перевязанный ленточкой, и захлопнул дверь перед носом опешившего слуги.

Супруги Эшби давно приучились одеваться быстро. Потому уже через две минуты Галка, застегнувшись на все пуговицы и надев перевязь со шпагой — королевским подарком — несколько раз провела гребнем по гриве волос. И подцепила со столика королевскую записку.