Джон Кристофер - Огненный бассейн Сборник фантастических романов Страница 34

Я ожидал, что потеряю сознание, как и в первый раз, у замка де ла Тур Роже, но этого не случилось. Позже я понял, почему так. У треножников есть для этого способ, но они применяют его только к тем, у кого нет шапок, кто может испугаться и сопротивляться. Но для тех, кто преклоняется перед ними, это не нужно.

Щупальце внесло меня внутрь и освободило, и я смог оглядеться. Полушарие имело не менее пятидесяти футов в основании, но часть, где мы находились, была гораздо меньше. Это было неправильной формы помещение примерно в семь футов высотой. Внешняя стена с дверью изгибалась, в ней виднелись иллюминаторы, закрытые чем–то вроде толстого стекла. Остальные стены были прямые и слегка наклонные, при этом внешняя стена была длиннее внутренней. И имелась еще одна, но запертая дверь.

Никакой мебели не было. Я провел ногтем по металлу: он был жесткий, но шелковистый на ощупь. В моей группе было шестеро, я поднимался пятым. Внесли последнего, и дверь закрылась — поднимающаяся круглая крышка, которая прилегла без всякой щели. Я смотрел на лица своих товарищей. Они были в смущении, но в то же время радостно возбуждены, и я постарался скопировать их выражение. Все молчали, и для меня это было облегчением. Я не знал бы, что сказать и как.

Молчание в течение бесконечных минут, затем пол неожиданно наклонился. Погрузка закончилась, очевидно. Началось наше путешествие в город.

Двигались мы гладко. Три ноги машины прикреплялись к кольцу под полушарием. В местах соединений имелись сегменты, которые обладали способностью удлиняться и сокращаться, когда ноги перемещались относительно друг друга. Между кольцом и полушарием имелось такое устройство из пружин, которое компенсировало толчки. Поэтому мы ощущали только легкую качку. Она вначале вызывала тошноту, но мы к ней быстро привыкли.

Треножник мог спокойно двигаться в любом направлении, но сейчас то помещение, в котором мы находились, оказалось расположенным впереди. Мы столпились у иллюминаторов.

Впереди и немного справа виднелся холм с древним полукругом каменных ступеней, за ним город, где мы пировали накануне вечером. Дальше лента реки. Мы направлялись к ней, двигаясь на северо–восток. Дождь прекратился, и на небе появилась просинь между облаками. Все внизу казалось маленьким и далеким. Поля, дома, скот, которые мы видели в долине из тоннеля, были еще меньше, но там панорама не менялась. Тут же картина постоянно изменялась. Мы как будто висели на животе у огромной птицы, пролетающей над местностью.

Вспомнив треножники, которым ноги служили плотами, я подумал, смогут ли и эти так, когда достигнут реки. Но ничего подобного. Передняя нога с фонтаном брызг ушла в воду, остальные за ней. Треножник пересек реку по дну, как всадник пересекает ручей ниже мельницы моего отца в Вертоне. На другом берегу треножник изменил направление и двинулся на юг. Вокруг расстилалась открытая местность, затем пустыня.

Мы с Бинполом видели развалины одного из городов–гигантов на своем пути на север. Река на протяжении миль текла меж черных угрюмых берегов. Но с высоты видно было гораздо больше. Город тянулся на восток от реки — темная отвратительная масса разрушенных зданий и разбитых дорог. И среди них росли деревья, но меньше, чем в том городе, который мы пересекали на пути в Белые горы. Этот город казался больше и отвратительнее. Я не видел здесь остатков широких улиц и площадей, тут не было чувства, что наши предки до прихода треножников жили в порядке и красоте. Но здесь было сознание силы и власти, и я снова удивился, как они могли быть побеждены, как мы, горсточка беглецов, можем надеяться победить там, где они проиграли.

Один из нас увидел его первым и закричал, остальные начали тесниться, чтобы тоже увидеть. Оно поднималось за краем развалин, кольцо тусклого золота, встающее на сером горизонте, увенчанное и накрытое огромным пузырем зеленоватого хрусталя. Стена была втрое выше треножника, гладкая и без всяких перерывов. Все это, хотя и находилось на земле, казалось странно не связанным с нею. На некотором расстоянии от того места, куда мы направлялись, из–под золотого щита вырывался поток и устремлялся к большой реке за нами. Следуя взглядом за течением, можно было подумать, что иллюзия вот–вот рассеется, город исчезнет и останется только река, текущая среди обычных полей. Но город не исчезал. Стена поднималась все выше, становилась зловещей и угрожающей.

Небо посветлело. Время от времени сквозь тучи прорывалось солнце. Оно блестело на стене, отражаясь от хрустальной крыши. Мы видели гигантское золотое кольцо, на котором сверкал титанический изумруд. И узкую темную щель, которая все расширялась. В сплошной стене открылась дверь. Первый треножник прошел в нее.

Я был совершенно не подготовлен к тому, что случилось, когда наш треножник вошел в город. Я упал, как будто получил свирепый удар, но такой удар, который одновременно пришелся по всем частям тела, удар спереди, сзади, а больше всего сверху. Я увидел, падая, что с моими товарищами происходит то же самое. Пол, как магнитом, притягивал нас к земле. Пытаясь встать, я понял, что это не удар, а нечто совсем другое. Все мои члены налились свинцом. И огромных усилий стоило поднять руку, даже пошевелить пальцем. Напрягая все силы, я встал. На спине я нес огромную тяжесть. И не только на спине — на каждом квадратном дюйме тела.

Остальные выглядели удивленными и испуганными, но не несчастными. В конце концов, треножники хотят им добра. Вокруг разлился тусклый зеленоватый свет, как в густом лесу или в пещере на дне моря. Я пытался понять, что все это значит, и не мог. Вес тела сгибал мне плечи. Я распрямлял их, но чувствовал, как они снова провисают.

Время шло. Мы ждали. Тишина, тяжесть и тусклая зелень. Я старался сосредоточиться на самой важной мысли — мы достигли первой цели и находимся внутри города треножников. Нужно иметь терпение. Это не мое отличительное качество, как указывал Джулиус, но теперь мне придется им обзавестись. Ждать было бы легче без этой полутьмы и сокрушительной тяжести. Было бы облегчением сказать что–нибудь, что угодно, но я не осмеливался. Я переминался, пытаясь найти положение поудобнее, но не смог.

Я смотрел на внутреннюю дверь, но со слабым свистом открылась наружная. Снаружи видна была все та же тусклая зелень. Появилось щупальце и вынесло одного из моих товарищей. Я понял, что оно каким–то образом видит нас снаружи. Может ли быть, что треножники живые, что мы пленники живой разумной машины? Щупальце вернулось. На этот раз оно взяло меня.

Зал, длинный и узкий, но невероятных размеров, не менее восьмидесяти футов в высоту и в три раза больше в длину. Что–то вроде стойла для треножников. У стены в полутьму уходил их длинный ряд. Они были едва освещены тусклым зеленоватым светом висящих шаров. Их полусферы прислонились к стене высоко над нашими головами. Те, в которых мы прибыли, разгружали свой человеческий груз. Я увидел Фрица, но не заговорил с ним. Мы заранее условились, что на первом этапе не будем общаться. Так безопаснее. Один за другим к нам присоединялись остальные. Наконец щупальце неподвижно застыло. И послышался голос.

Он тоже звучал так, будто говорила машина, глубокий и без интонаций, он гулко отражался от стен. Говорил он по–немецки.

— Люди, вам оказали великую честь. Вы избраны служить хозяевам. Идите туда, где виден синий свет. Там вы найдете других рабов, которые научат вас, что делать. Идите за синим светом.

Он вспыхнул, когда еще звучал голос, — глубокий синий свет у основания стены, вдоль которой стояли треножники. Мы пошли к нему или, скорее, заковыляли, преодолевая свинцовую тяжесть, тянувшую книзу. Воздух стал жарче, чем был внутри треножника. Свет горел над открытой дверью, через которую мы попали в небольшое помещение, почти такое же, как в треножнике, но с правильными стенами. Когда мы все вошли, дверь за нами закрылась. Щелчок, скрежет, и неожиданно вес стал еще больше. Желудок у меня потянуло книзу, я ощутил неодолимую тошноту. Это длилось несколько секунд, затем кратковременное ощущение легкости. Скрежет прекратился, дверь открылась, и мы вышли в другое помещение.

Оно оказалось большим, но все же скромным сравнительно с залом треножников. Тот же зеленоватый свет шел от ламп на стенах, я заметил, что свет этот не мигал, как в наших лампах. У меня создалось смутное впечатление рядов столов или, скорее, скамей. И полуодетых стариков.

Именно они должны были инструктировать нас. На них были только шорты, они напоминали мне тех, кто работал на уборке урожая. Но на этом сходство кончалось. Зеленый свет отражался в их глазах, но даже в нем я видел, что кожа у них бледная и нездоровая. Но так ли они стары, как кажутся? Двигались они старчески, и кожа у них была в морщинах, но в остальном… Они подошли к каждому, и я пошел за своим проводником к одной из скамей. Здесь лежала небольшая кучка предметов.