Кодекс Оборотня 2 - Эрик Гарднер Страница 34

— Ты бы лучше музыку включил, может, повеселее бы стало, — выдавил из себя Сид.

— Повеселее? — я взглянул на него так, словно он сказал нелепицу, и заржал.

— Вот здесь.

Сид нажал что-то на телефоне.

— Конечно, Имелда Мэй твоя любимая, кто же еще, — хмыкнул я.

Я щелкнул по телефону, добавляя в него немного магии. Глуховатый, тихий звук колонок разросся, стал объемным, словно мы находились прямо перед сценой. Воздух вибрировал, будто рядом действительно кто-то дергал струны контрабаса, рождая глубокое, бархатистое звучание. И в него вливался удивительный, страстный голос Имелды. Через миг под потрясающую смесь рокабилли и соула я уже танцевал, держа в одной руке бутылку «Бушмилса», а в другой — телефон Сида. Тот мрачно шел рядом.

— Гоооордый и скрооомный! Ооооууу!!! Еэээ! — пела Имелда.

Не подпевать было невозможно.

— Скрооомный и гоооордый! Оууууууу! — вторил я ей.

Так мы добрались до вершины холма. Снова проглянула сквозь тучи Луна, залив все белым светом. На последних аккордах я швырнул опустевшую бутылку куда-то далеко. Описав сверкающую дугу в воздухе, она вдребезги разлетелась об асфальт проходящего у холма шоссе, словно поставив звенящую точку в песне. Я развернулся к Сиду.

— Беги, Сид.

— Куда?.. Зачем?

— Вниз. Просто беги.

Я толкнул его в спину, придавая ускорение. Несколько секунд смотрел ему вслед, потом швырнул высоко в воздух его мобильный и сорвался следом. Внизу пришлось сделать здоровенный и высокий прыжок. Разворачиваясь в воздухе, я поймал мобильный. Тот жалобно пискнул у меня в руке, словно я словил птицу, а под ботинками после приземления отчаянно скрипнуло разбитое стекло. Сид, не успев затормозить, налетел на меня. Я его сгробастал за грудки и чуть приподнял в воздух, гася инерцию.

— Поймал, — я поставил на землю задыхающегося от бега приятеля, сердце которого готово было выскочить из груди, и отдал телефон.

И в этот миг ослепительно вспыхнули фары.

— Конмэл! Иди-ка сюда, — позвал знакомый голос.

— Вы что здесь делаете, Фалви? — спросил я, не двигаясь с места. — И выключите фары…

Полицейский переключил их на ближний свет, подошел к нам. Посмотрел на Сида, потом на меня, оценивая ситуацию. Достал маленький фонарик, посветил мне в лицо.

— Вы меня без глаз хотите оставить, что ли? — возмутился я.

— Не отворачивайся, смотри на свет. Я, кажется, сказал тебе сидеть дома.

Я несколько секунд смотрел на лампу, потом, не выдержав, отвернулся, когда потекли слезы.

— Он давно в таком состоянии, мистер Брок?

На лице Сида возникло растерянное непонимание, и Фалви пояснил:

— У него зрачки расширены, на свет не реагируют.

— Давно, — словно с неохотой отозвался Сид.

— Полчаса?

— Да.

— Руари… — Фалви достал наручники.

— Опять? — с недовольством пробурчал я. — Зачем?

— Давай.

Он защелкнул мне браслет на одной руке. Мы дошли до машины. Я забрался на заднее сиденье. Фалви пристегнул меня к специальной скобе, потом посмотрел на Сида.

— Могу подвезти до дома, мистер Брок. Если вы еще способны терпеть общество Руари.

Сид посмотрел на меня, но у меня уже слипались глаза, я вытянулся на сиденье. Когда он сел рядом с Фалви, я отключился. Перед этим казалось, что Фалви зовет меня, но мне было уже все равно.

Я проснулся поздним утром. Руку больше не сковывал наручник. А под головой обнаружилась подушка, кто-то заботливо укрыл меня пледом. Но даже под густым запахом кофе в салоне я учуял, что обе вещи из дома Сида. Да и стояли мы на Кашел-стрит, в тридцати футах от паба.

— Доброе утро, — произнес Фалви, обернувшись ко мне.

— Угу, — отозвался я.

— Ты почему дома вчера не сидел? На приключения после Дублина потянуло? Вчерашнего тебе мало показалось?

Я поморщился.

— Конмэл, а если бы я вчера не приехал, что бы ты с ним сделал?

— С кем?

— Не изображай идиота. Что бы ты сделал с Угрем?

— Ничего. Почему я что-то должен был с ним сделать?

— Ты вообще помнишь, что вчера произошло?

— Прекрасно, — буркнул я.

— И что же?

Я молчал, хмуро глядя на полицейского.

— Вам что, Сид что-то рассказал?

— Нет, он сделал более умную вещь. Он набрал мой номер, и я услышал часть вашего диалога на ферме Эйфина.

— И что? Вы же знаете, что я себя веду неадекватно в полнолуние, но это не повод считать… — я начинал сердиться.

— Я знаю, Руари, как ты ведешь себя в полнолуние.

— Вчера…

— Вчера ведь на тебя эта подделка, эта имитация не подействовала. Точнее, подействовала, но не так, как на тебя действует луна.

Сграбастав подушку с пледом, я выбрался из машины и зло хлопнул дверью.

— Ты куда? — Фалви выбрался из машины следом.

— Вернуть.

— Твой приятель Угорь — дурак. На его месте я бы написал на тебя заявление. А он не стал.

— Значит, он не дурак, — огрызнулся я и посмотрел на Фалви. — И что бы вы делали с этим заявлением? Повесили бы у себя в кабинете и тыкали меня постоянно туда носом?

Фалви только пожал плечами.

— И ты не лучше. Весь на взводе потащился к нему в паб.

— Я хотел расслабиться после всего, что произошло в Министерстве.

— А в итоге тебя занесло, Руари, — Фалви смотрел на меня с осуждением. — Ты ведь Сида не только как своего приятеля воспринимаешь, верно?

— Что?

Мне казалось, что Фалви сказал нелепицу, но от его слов к щекам прилила кровь.

— Ты это сам до конца не осознаешь. Вел себя с ним вчера, как кот с мышью. Жду тебя в Управлении. Работы много, да и поговорить надо. Об этом поговорить надо!

Последнюю фразу он произнес с нажимом. В его руке я заметил брелок-фонарик.

— Что, и Сида проверяли этой хренью? И как?

— Ничего. Но твое поведение…

— Я хочу, чтобы мне дали отпуск, — оборвал я его.

— Что⁈ Ты ведь недавно якобы болел! Я звонил доктору Хэйсу, узнавал. Он сказал, что оборотни вообще не болеют.

— С каких