Александр Мазин - Государь Страница 35

Духарев кликнул гридней, велел грека раздеть и сунуть в подвал, где прежний владелец дома, константинопольский вельможа, казненный Никифором Фокой за деструктивный образ мыслей, держал не только бочки с вином, но и угодивших к нему в лапы недругов.

Сергей понимал: в неправильном поведении управляющего есть и его вина. В отличие от Мышаты, который большую часть времени проводил в империи, Духарев появлялся здесь всего трижды, и последний раз – еще при правлении Ярополка.

Тем не менее судьба управляющего была решена. На его примере Духарев намеревался преподать урок всем прочим служащим.

Но торопиться не следует. Пусть вороватый фессалиец помаринуется в сыром подвале часиков двадцать. А там, глядишь, и выложит всё сам, без применения варяжского пыточного арсенала.

Вечер Духарев посвятил обновлению связей. Посетил торжественный ужин магистра Зенона, данный по случаю крестин дочери. Вкусно поел, раздал дорогие подарки (в основном, меха и янтарные украшения), потолковал с приближенными к царственной особе на предмет настроений во Дворце и в столице.

Разговор обнадежил. Во Дворце мятежников боялись всерьез, а в столице вот-вот должны были возникнуть проблемы с продовольствием, что, само собой, не прибавит популярности императору. Так что, если Василий пустит события на самотек, то Варде не придется штурмовать константинопольские стены. Измена избавит его от этой тяжелой работы, а империю – от кесаря Василия Второго. Более того, некоторые из гостей, принадлежавших к влиятельным в империи родам, попытались прозондировать настроение Сергея на предмет смены приоритетов. Иными словами, не хочет ли спафарий переметнуться на сторону мятежников? Не окажется ли такой вариант более выгодным и для киевского архонта, которого представляет Сергей, и для него самого?

Духарев сделал вид, что не понимает намеков. Причин на то было две. Во-первых, союз с правящей партией представлялся ему более выгодным для Киева, а во-вторых, любопытствующие вполне могли оказаться шпионами Дворца.

Но в целом день прошел с толком. А вечером Духарев велел привести управляющего. Как и предполагал Сергей, клиент дозрел…

Суд в империи продавался и покупался. Стоимость зависела от статуса заказчика и от качества «приобретаемой услуги». Очень поспособствовал «глист». Приданный Духареву чиновник быстренько порешал все процессуальные дела, и украденное лысым фессалийцем имущество вернулось к законному хозяину. Особенно удачной его частью оказался маленький дворец, чьи окна выходили на набережную Мраморного моря. Ворюга не использовал дворец сам, а сдавал в аренду одному из представителей богатого клана Куркуасов. Духарев не стал выгонять вельможных постояльцев, но договорился, что оставляет за собой право занять дворец на месяц-другой в течение нынешнего лета.

Арендаторы не возражали. На лето они и так собирались покинуть город. Если позволит политическая ситуация. То есть в том случае, если Василий разобьет мятежников. Или мятежники скинут Василия. Главное, чтобы по просторам империи не перемещались толпы вооруженных парней.

Лишившийся всего неправедно нажитого управляющий получил в подарок жизнь. И был вместе с родственниками отправлен на западную окраину столицы, где, в беднейших кварталах города, исправно функционировал один их духаревских эргастириев, то бишь усадеб-мастерских – большая красильня со складом и магазином, командовал которой давний знакомец Духарева новгородец Сычок, очень удачно пристроенный в мужья наследнице оной мастерской. По-ромейски Сычок говорил неважно, зато в его преданности Сергей мог не сомневаться. А с делами ромейка управлялась вполне самостоятельно.

Хариту Духарев оставил при себе. То есть – при доме. Не для постели, а для всяких хозяйских дел. Более того, пообещал подыскать приличного жениха. Самоотверженность надо поощрять. А для мужских надобностей Духарев воспользовался массажистками. Крепенькие, энергичные, они полностью отвечали его требованиям к «походным женам».

В субботу Духарев опять общался с логофетом дрома. На сей раз он даже получил некоторую предварительную информацию о настроении «министра». От «глиста». Щедрые подарки, которыми Духарев поощрял чиновника «за верную службу», были, надо полагать, побольше, чем годовое жалованье мелкого бюрократа. Впрочем, Духарев нисколько не сомневался, что «глист» снабжает информацией и логофета. Но это было даже на руку, потому что Сергей сгружал «глисту» только то, что считал нужным.

Логофет сообщил, что дромоны уходят обратно в Херсон, вернее – к днепровскому устью – встречать экспедиционный корпус великого князя. Интересовался, не хочет ли спафарий Сергий отправиться туда же?

Спафарий не хотел. Сказал, что плохо переносит морские путешествия. Но едва войско архонта русов окажется на земле империи, он тотчас к нему присоединится и сделает всё, чтобы результат оказался наилучшим для Августа.

На том и порешили. Владимир отныне считался «проблемой» спафария Сергия. Тем более что и у логофета было немало других дел. Василий Второй активно готовился к боевым действиям. Еще бы! Ведь главный нынешний злодей Варда Фока во главе могучей армии уверенно приближался к столице. И не просто приближался, а решительно склонял к повиновению попадавшиеся на пути города и латифундии, заодно взимая с них причитающиеся Василию Второму налоги. Впрочем, в «новостную ленту» империи затесалась и условно хорошая новость. Союзники Фока и Склир – поссорились[33]. Вернее, Фока взял да и заточил своего бывшего противника, а ныне – доброго друга Склира в темницу, «утешив» партнера тем, что после победы непременно выпустит и осчастливит. А условно хорошей ее можно было считать потому, что войско временно изолированного Фоки без зазрения совести присоединил к собственному.

Тем временем духаревские приказчики из ромеев времени даром не теряли и пристроили, вернее, распределили между жаждущими оптовиками драгоценные северные товары. В основном – по бартеру. Прибыль ожидалась грандиозная. Особенно учитывая копеечную доставку. Ромейские товары за совершенно пустяковую мзду загрузили на идущую в Херсон порожняком, но под охраной огненосных боевых кораблей, транспортную флотилию. Так что пиратов тоже можно не опасаться, и принадлежащие фирме «Духарев и семья» товары без проблем прибудут сначала в Херсон, а потом, уже при участии херсонского «отделения» духаревского дома, на речных судах отправятся дальше, в Киев. Причем тоже с оказией и почти бесплатно, потому что судами этими станут корабли днепровской флотилии Владимира, которые после доставки войска к Черному морю поплывут обратно в Киев. И, если всё пройдет гладко, дефицитнейшие византийские товары окажутся в Киеве аккурат к началу судоходного сезона в средней полосе, когда цены на местные продукты минимальные, а на импортные – на самом пике. А уж в Киеве Слада и верные люди позаботятся, чтобы товар, опережая всех прочих торговцев, отправился еще дальше на север. Или на запад. Или (как конъюнктура рынка подскажет) будет обменян здесь же, в Киеве, на лучшие меха, моржовую кость и прочие «дары природы» богатой Руси, чтобы отправиться дальше, на юг, уже под флагом духаревского торгового дома. Система должна работать непрерывно и безостановочно, выбирая самые эффективные схемы и самые доходные предложения. Единственное исключение – челядь. Рабами Духарев не торговал. Терял на этом деньги, да (торговля людьми составляла примерно треть экспорта Руси и сопредельных земель), но – не торговал. Принципиально. Впрочем, деньги и так рекой лились. Две-три тысячи процентов прибыли – нормальный доход большинства операций. Уж очень большой разброс цен в этом неспокойном мире. Это понятно, ведь из трех кораблей с добром обратно, как правило, возвращается только один. И не за пару месяцев, а минимум за полгода. И ценники в каждом государстве для своих одни, для чужих – совсем другие. И таможенные сборы недетские… И упомянутые выше пиратики. И разбойнички-вымогатели. Но всё равно те, кто готовы рисковать деньгами и шкурой, в случае успеха богатеют стремительно. Если выживут.

Воскресенье Сергей Иванович посвятил душе. Был в храме – не в Святой Софии, где мог бы занять подобающие чину место, но, проявив смирение, в небольшой церкви Святого Фомы, неподалеку от дома. Исповедался, отстоял службу, причастился, а затем присоединился к церковной литии[34], что по случаю праздника, начавшись от Святой Софии, двигалась по улицам Константинополя, от храма к храму, временами останавливаясь на важных площадях для свершения открытого богослужения. Во главе шествия находились патриарх и сам Богопочитаемый Автократор Василий Второй.

Духарев пристроился в хвост шествию и, забыв на время о своей миссии, долгах, обязательствах и личных заботах, очистя голову от забот и тревог и на некоторое время превратившись из воеводы и спафария в обычного человека, христианина, верующего, прошагал километра три по столичным улицам с такими же преданными Христу человеками, наслаждаясь дивным пением и внимая молитвам, слова коих он понимал не всегда, но сам звук и строй которых проникал в сердце и наполнял разум той чистотой, что можно сравнить лишь с чистотой телесной после хорошей баньки.