Роза (СИ) - Алексеев Александр Страница 35

Приглашение на лекцию академика Т.Д. Лысенко «Новое в учении о видообразовании в растительном мире».

Премьер-министр Северной Кореи Ким Ир Сен в статье про развитие КНДР говорит, что весь корейский народ поднялся против гнусной политики США, которая хочет превратить страну в колонию для сбыта своих товаров.

В Горьковской области под эгидой обкома комсомола этим летом будет проведён первый областной детско-юношеский футбольный турнир «Кожаный мяч». В трёх возрастных категориях зарегистрировались более пятидесяти команд.

Накануне футбольного сезона. В Сочи проходит футбольный турнир с участием московских команд ЦДКА, Динамо и ВВС. В Абхазии проводят товарищеские матчи футболисты ленинградского Зенита, тбилисских Динамо и Спартака.

На строительстве московского метро в этом месяце закончено возведение станций «Ботанический сад» и «Новослободская».

Успешные боевые действия партизан Южной Кореи. Карательные операции армии Ли Сын Мана под руководством американских советников против партизан вызывают гнев и возмущение у корейского народа. Американский генерал Робертс не смог раздавить партизанское движение. Скоро народ свергнет реакционную клику Ли Сын Мана.

В Ленинграде за зимний период газифицировано около шести тысяч квартир.

Молдавия. В колхозах Рышканского района высажено 93 тысячи саженцев европейских сортов винограда.

От автора. «Что-то много газетной хрени» — скажет неопытный читатель, а опытный скажет: «Это Вы заклёпочников не читали с описанием мартеновской печи на пару страниц. Здесь ещё по-божески».

Стук в дверь. Заходит Шувалов с бидончиком. Ставит на стол, открывает. Спящие резко просыпаются, учуяв запах местного «Жигулёвского». Разливаем по гранёным стаканам. С наслаждением молча выпиваем.

— Ну, что арестанты, чем заниматься думаете? Может в картишки? — Потирая ладони предлагает Витёк. Заметив мою грустную физиономию, спрашивает: — Или помощь нужна?

— У него подруга на Пионерской… Завтра на военные сборы уезжает. А он тут носки амосовские нюхает, — отвечает за меня словоохотливый Васечка.

— Так её сюда, а вас (кивает на соседей) переселим куда-нибудь на пару часиков… Им же основательно нужно попрощаться…

— Так то оно так, — тянет Колобок, — Только внизу на входе врач сидит. Зырит в четыре глаза. Не велено к нам никого пускать.

— О как. А к нам тоже не велено. А Сёва это с утра разузнал. И дамочку в наш номер через кухню и служебную лестницу провёл. Я могу за твоей как… За Настей сходить. Приведу к кухне, потом я на вахту отмечаться, а Васечка у кухни её встретит и по лестнице сюда проведёт. Халат белый для кухни в подсобке можно скоммуниздить, — со знанием дела закончил бомбардир.

За наше безнадёжное дело был поднят тост. Шувалов взял мою записку и пошёл за Настей.

Ну, а что? Смелость — города берёт…

Пока Амосов отвлекал дежурную по этажу, Колобок спёр в кладовке халат. Собрался мерить в комнате и встрепенулся:

— А почему я должен вести девушку?

Серый пожал плечами и ответил:

— А чтоб никто не догадался.

Васечка покачал головой, решительно отдал мне халат и завалился с газетой в койку. Гениальный шуваловский план дал первую трещину.

Стою в халате у окна. Жду сигнала снизу. Идут. Витёк, как матёрый ловелас, что-то шепчет Насте в ухо и та, целомудренно прикрыв губы, заливисто, но негромко смеётся. Конспирация. Артисты, блин. А меня вот ощутимо потряхивает. Только что понял, что всё у Шувалова шито белыми нитками.

Тут Васечка хлопает меня по плечу и выходит в коридор отвлекать дежурную, пока я не попаду на служебную лестницу. Спускаюсь. В коридоре никого, зато на кухне суматоха и шум. Готовятся к смене блюд на чьём-то дне рождения, периодически выкатывая блюда на тележке. Прячусь в коридоре за углом. Ну, куда она провалилась. Чтобы не идти в сторону кухни с пустыми руками, хватаю тележку с тортом и направляюсь к пищеблоку.

Только собрался повернуть назад, как Настя выскакивает из кухни, и со всей дури врезается в тележку. Начинает падать и, хватаясь за подтортовый рушник, резко дёргает, запуская летающую тортовую тарелку в гостиничный космос. Проявив отменную реакцию, хватаю подругу за талию, и перевожу дух.

Успел.

Тут замечаю как узкие глаза красиво одетой девушки округляются, глядя вверх. Она изогнулась и отвела руку словно пыталась заглушить мяч в волейболе. Резкий взмах. Удар. И в меня попадает летающая тарелка.

Нам тупо повезло, что не попались. Сказались мои спортивная подготовка и мгновенная реакция. А кроме того, время потекло медленно-медленно. Возможно от смертельного ужаса, который я испытал наблюдая, как Настя «глушит» в меня тортик. Едва продрав глаза, обнаружил себя с перемазанным лицом на полу коридора. Рядом лежала почти чистенькая подруга. Подхватил её на руки и метнулся к служебной лестнице. Вовремя. Поднимаясь на второй этаж, услышал снизу вопль ужаса. Вероятно нашли останки тортика. Добежал как сайгак до своего этажа.

А чего это я её тащу? Улыбается… Как есть Кумихо!

Ставлю подругу на пол. Та, подцепив крем с моего плеча, покатала его во рту и вынесла вердикт:

— Заварной. Быстро и вкусно. Дать рецепт?

Я, пропустив мимо ушей неприкрытую подколку, снимаю халат, вытираю накремленное лицо и выглядываю в коридор. Дежурная по этажу закрыта от нас группой оформляющихся. Быстренько проскальзываем в номер. Васечка и Серый, сказав «эдрасьте», резко начали искать треники. В трусах как-то неудобно с дамой разговаривать. Тут шум в коридоре. «Шухер, доктор» — бросает нам высунувший ухо из комнаты Васечка. Настя, покрутив головой, раздвигает нашу одежду и залезает в шкаф, маскируясь одеждой и чемоданами.

Прямо анекдот какой-то.

Дверь открывается. Наш врач в сопровождении, вероятно, повара заходят. Я успел вытереться, накинуть новую рубашку и побрызгаться «Шипром», неуклюже скрывая следы преступления.

— Посторонних нет? — спрашивает медработник, заглядывая под кровати.

Повар, встав на карачки, от двери дублировал движения поисковика, просвечивая глазным радаром подкроватные пространства.

— Вы ещё в шкафу проверьте, — говорит невозмутимый Амосов.

— Извините, товарищи, — кривя лицо, оправдывается дежурный одноклубник, и бросает повару — Пойдёмте к Боброву… Был сигнал…

Сижу. Пью чай. Никого не трогаю. Колобок, в знак примирения за что-то, протянул Насте руку. Та изобразила ладонью ножницы. «Выиграла», — безапелляционно заявила она, дала ему щелбан и посмотрела на Серого. Тот, почесал лоб и вздрогнул… Увидел как Настя, сделав зверское лицо, тренировалась дать Щелбан с оттягом. Вздохнул, и подставил лоб…

Начиная злиться, спрашиваю:

— А в чём они провинились?

Колобок, стуча ложкой, смотрит в чайный водоворот. Серый жмёт плечами и разводит руки типа «не в курсАх». Настя, покивав головой, начинает:

— Помнишь я с Людкой-диспетчершей в гостиницу в первый раз приходила? Ну… У Боброва ты пел «Ваше благородие». Как по струнам то попадал…

— Мастерство не пропьёшь, — отвечаю и киваю, чтоб продолжала.

— Ты напился до усрачки, а мне обидно стало, что не заметил меня. Тоже накачалась. Очнулась раздетая в этом номере. Этот жеребец (кивает на Амосова) мои ноги на плечи себе закинул и своим поленом в меня тычет. Никак не влезет… Про вазелин что-то там пошутил. Я сразу протрезвела и как врезала… Летел, чуть стол не опрокинул. Встала, ищу одежду. Тут второй встаёт. Тоже зарядила по морде…

— Да я помочь хотел, — тянет Колобок.

— Что помочь? Трусы надевать?… Ладно, проехали. Эти двое потом, когда я ушла, Людку в два смычка так отжарили… А та и рада, пока жених в плаваньи.

Смотрю на Амосова, вспоминая его сальные шуточки про Настю и хочется прибить гада. Серёга, прочувствовав важность момента, встаёт и, глядя на Настю, говорит: