Жанна [СИ] - RedDetonator Страница 35

правительства, похищать, пытать и убивать их. Ну и казнить прилюдно, само собой. Они уже подписали себе приговор, когда пришли во властные структуры и приняли правила игры. Все они прекрасно знают, что рабочих бьют по любому поводу, хотя ещё Настоящий Наполеон гарантировал всем гражданам Франции права и свободы. Сидишь на должности и ничего с этим не делаешь — ты часть порочной системы и ты должен быть уничтожен. Мочить мы, конечно же, будем не всех, только тех, кто прямо или косвенно замешан в измывательствах над рабочими, а с остальными разберёмся потом, после торжества Революции.

Настоящий Наполеон — так между собой рабочие называли Наполеона I Бонапарта, который в их глазах был хорошим правителем, не то что второй. На деле же Наполеон I фактически создал текущий порядок. С помощью адептов Порядка.

— Но это безумие! Я не хочу видеть Францию в крови! — Делеклюз был возмущён.

— Кровь и так льётся, — покачал головой Арким. — Сколько рабочих умирают от нищеты, сопутствующего ей голода и действий жандармов с Сюрте? Уничтожив этот режим, мы спасём страну. Бояться лить кровь сейчас — это ложное милосердие врача, не вырезающего опухоль больному из-за мнимого сострадания и нежелания причинять ему боль.

— Он ведь прав, Пауль, — поддержал его Варлен.

— Но кто мы такие, чтобы решать, кто будет жить, а кто умирать? — Делеклюз был не переубеждён.

— Император решает такие вопросы шутя, министры решают, жандармы решают, Сюрте решает, — перечислил Арким. — Настоящий Наполеон декларировал равные права у всех граждан Франции. Из этого следует, что мы тоже можем решать такие вопросы.

— Это демагогия, — отмахнулся Пауль Делеклюз.

— Я к тому, что всё это ерунда, — Арким опёрся локтями на стол и тот страдальчески скрипнул. — Надо что-то менять и мы будем. Чего бы это нам не стоило. А чтобы всё не обошлось слишком дорого, мы будем работать грамотно, по предельно чётким инструкциям.

— И каким же? — поинтересовался Эжен Варлен.

— Вот по этим, — Арким положил на стол стопку методических пособий по подпольной деятельности собственного авторства. — Здесь расписаны все действия, которые необходимо предпринять для того, чтобы избавиться от слежки, минимизировать шанс раскрытия конспиративной квартиры, порядок взаимодействия с другими членами подполья, типовые методики организации террора в отношении полномочных лиц, правила организации похищений и так далее. За время, которое мы проведём здесь, я обязуюсь научить вас всему, что там написано и вы выйдете отсюда подготовленными революционерами. Теоретически подготовленными. Итак, скоро нам принесут запас еды на две недели, а пока что давайте-ка разберёмся, что есть конспирация…

Французская империя, г. Париж, северо-восток трущоб, 4 июля 1860 года

Жандармы, по сообщениям Жанны, снуют по трущобам и шерстят каждую хибару. Делают это они преимущественно днём, когда большая часть обитателей на работе.

Арким выбрался из их подвальчика ночью, скрытно добрался до северо-востока трущоб, что в другой стороне Парижа и замаскировался в укромном месте посреди мусора.

И сейчас, в полдень, его час настал.

Мимо проходил крупный отряд жандармов, которым сегодня очень не повезло.

Арким не стал кидаться на них врукопашную или стрелять из отсутствующего оружия. Нет.

Он просто начал кидать в них шесты арматуры, спёртой со склада готовой продукции на заводе «Шанс & сыновья».

Заточенные стальные арматуры полетели в направлении ничего не подозревающих жандармов на скоростях около ста метров в секунду.

Кого-то пробивало на вылет, а кто-то оставался с застрявшей стальной жердью в теле. Двадцать «дротиков» — двадцать жертв. Машинная точность позволила решить проблему крайне быстро. Не прошло и двадцати секунд, а Арким уже скрылся среди местных халуп.

Он по давно намеченному маршруту скрытно вернулся к конспиративной хибаре и спустился в подвал.

— Уже вернулся? — вялым голосом спросил Эжен Варлен. — Я уже начал думать, что тебя поймали и гильотинировали на Площади Согласия…

— Вряд ли бы у них получилось что-то дельное из этого… — Арким прошёл в душевую, на ходу снимая с себя провонявший отходами кожаный плащ с капюшоном.

Тщательно отмыв боевую платформу от разного рода нечистот и загрязнений под гравитационным душем, он прошёл в свою комнату, где завалился на свою длинную кровать и активировал общение с Жанной.

— Как поживаешь, Жанночка? — спросил он.

— Неплохо, — донёсся до него ответ. — Это значит, что нужно приступать?

— Да, сегодня вечером, — ответил Арким. — Ровно в девятнадцать ноль-ноль.

— Принято, — равнодушно ответила Жанна.

Меч заметил, что с определённого момента её совершенно перестало парить происходящее вокруг. Он связывал это с тем, что она сейчас думала исключительно о родном мире, перестав воспринимать этот как настоящий. То есть она прекрасно понимает, что это реальный мир, но он чужой и всё, что происходит здесь, перестанет иметь какое-либо значение для неё ровно в тот момент, когда она вернётся обратно домой.

Во всяком случае, Арким так думал. Возможно, мотивация её имеет иную причину. Чужая душа — потёмки.

Французская империя, г. Париж, Дворец правосудия, 4 июля 1860 года

Во Дворце правосудия заседали видные представители судебной системы, разной степени значимости судьи, прокуроры, адвокаты…

Сегодня произойдёт событие, которое взбодрит кровь многим в этом здании.

Жанна ползла по прорытому Аркимом тоннелю, держа фонарь в одной руке. Меч всё тщательно продумал и подготовил длинный подкоп под Дворец Правосудия, ведущий сейчас Жанну к самой цели.

Было страшно, душно, но она боролась со страхом и терпела духоту, уверенно продвигаясь если не к сердцу, то уж точно к печени врага, если говорить метафорически.

Час спустя она оказалась у расколотого фундамента и деревянного пола. Теперь нужно было ждать.

Она очень многое узнала за время пребывания в этом мире. Этот мир был диковинным, с трудом верилось, что это настоящая Франция. Жанна знала Францию другой. Неспокойной, нервной, разорённой… Но причиной тому была эта долгая череда войн, которую Арким называл одной Столетней войной, а тут… Тут не было войны на родной земле, не было кровожадных отрядов англичан и бургундцев, опустошающих селения и даже небольшие города, оставляя жителей без еды и средств к существованию. Но было общее беспокойство, нервозность и, как ни странно, разорённость.

Да, простым французам всегда