Реализация - Дмитрий Николаевич Дашко Страница 35

– Придётся действовать на свой страх и риск. Я тоже информацию наверх пока попридержу.

– Кравченко меня потом со всеми потрохами съест, – вздохнул чекист.

– Если возьмём Каурова, а через него узнаем, что за крот засел в ГПУ – не съест, – заверил я. – Только надо аккуратно всё разыграть, как по нотам.

– Уломал, начальник! Под монастырь из-за тебя иду! – снова развеселился Жаров.

– Вместе идём, – кивнул я.

Глава 20

На операцию я взял только тех, кому стал доверять: Леонова, Бекешина и Юхтина: двое последних из кожи вон лезли, чтобы показать – моё первоначальное мнение о них ошибочное и они хорошие милиционеры.

По линии ГПУ Архип привёл ещё пятерых. На немой вопрос – а можно ли им доверять, пояснил:

– Не переживай, милиция, товарищи проверенные на деле и не раз. В сношениях с бандитскими элементами не замечены, да и вообще: за каждого ручаюсь головой.

– Надеюсь, Кравченко ничего не сообщил?

– Обижаешь, Георгий! Мы же договорились! – замигал от удивления Жаров.

– Прости, Архип. Сам должен понимать: если наверху «течёт», результатов сегодня будет с гулькин хрен.

– Течёт – это в смысле, если кто-то на контру работает? – уточнил Архип.

– Да.

– От тебя впервые слышу, когда так говорят об этом. Надо взять на вооружение. Не возражаешь?

– Какие могут быть возражения? – Я в очередной раз употребил словечко из прошлого лексикона и теперь раскаивался за это.

Хотя вроде Жаров ничего такого не заподозрил.

Прежде чем выработать план, как будем брать боевиков Каурова, съездили на место: посмотреть, что из себя представляет этот склад и как он охраняется.

– Сам понимаешь, Георгий, продовольствие – штука стратегическая, из-за нехватки еды бунты приключались, так что охрана здесь серьёзная, – сразу предупредил Жаров. – Даже странно, что контрики именно сюда хотят сунуться: тут тебе и забор с «путанкой», и сразу несколько постов. Чтобы прорваться – надо не меньше эскадрона, да и то, сам понимаешь, поднимется пальба, прибудет подкрепление.

– Эскадрона у Каурова нет. Но раз планируют диверсию, значит, уверены в своих силах и знают, как это сделать. Давай искать слабые места в охране, – заявил я.

Внутрь на территорию складов заходить не стали нарочно. Ни к чему привлекать к себе лишнее внимание. Вдруг среди чоновцев, нёсших охрану на объекте, есть засланный «казачок», его может насторожить одновременный визит начальника городской милиции и ГПУ. И тогда сегодняшнее нападение не состоится.

Сами склады располагались недалеко от реки, в низине. Хорошо знавший округу Жаров повёл меня на холм, откуда вся территория виднелась словно на ладони.

– Видишь, вот там пост и вот там, – показывал чекист. – Хрен прорвёшься. Я что-то даже засомневался в твоём Шакутине. Может, он специально нам голову морочит? Пока мы здесь на боевиков засаду готовим, те нападут в другом месте…

– Нет, Шакутин говорил вполне убедительно. Да и смысла ему врать я не вижу. Просто Кауров нашёл какую-то брешь, которую мы пока не выявили.

Я внимательнее всмотрелся в живописный вид, раскинувшийся почти под ногами. Несколько строений из потемневшего от времени кирпича, солидный забор с пропущенной поверху колючкой. Пара пустых телег у КПП: кто-то приехал за грузом.

– Ночью за мукой могут приехать? – спросил я.

– В хлебопекарне ночью самая работа. Только муку отпустить будет некому: склад закрывается.

– Что если склад подожжёт кто-то из своих… Ну, завхоз, грузчики…

– Вряд ли. Если Шакутин не соврал насчёт ночи, здесь никого кроме охраны не будет.

– То есть нападение…

– Именно.

Меня немного напрягала близость склада к речке. От причала до стены было практически рукой подать. Ну да, зерно могут привозить не только по суше. Однако сам причал выглядел неважно. Даже отсюда я видел провалы в деревянном покрытии. Неужели никто не заменяет сгнившие доски? Разруха разрухой, но не до такой же степени.

К тому же за всё время, пока мы тут находились, к причалу не пристала ни одна баржа, да и людей поблизости не появлялось.

– Архип, – позвал я.

– Чего?

– Скажи, почему причал выглядит заброшенным?

– Так его и в самом деле забросили. Река в этом месте обмелела года три назад. Ни одна баржа теперь пристать не может.

– И как охраняются подступы к речке?

Он задумался.

– Ну, часовой время от времени делает обход.

– Всего один часовой? – поразился я.

– Да. А что – я же говорю, там мелко, и дороги больше нет – на подводе не подъехать, мешки не загрузить.

– Боевики не планируют вывозить муку. Им нужно проникнуть на территорию и устроить поджог.

– Думаешь? – Его осенило, как и меня.

Не только у дураков мысли сходятся. Мы оба подумали об одном и том же.

– Да, – кивнул я. – Лодка. Они приплывут сюда и попробуют попасть на склад со стороны реки.

– Твою мать! – выругался Архип. – Да, лопухнулись наши знатно, когда посты расставляли.

– Выводы потом сделаешь.

– Само собой. Всыплю по первое число! – злорадно усмехнулся он, а я подумал, что кому-то действительно после этой ухмылки не поздоровится.

– Всыпь обязательно. А пока надо придумать, как брать будем.

– Есть идеи?

– Да, собственно, всё на поверхности. Делаем засаду у причала, – сказал я. – Пусть парни одеваются потеплее и стараются не шуметь. Сам знаешь, как далеко по воде разносятся звуки.

Как только стемнело, наш маленький отряд выдвинулся к заброшенному причалу. С реки дул сильный ветер, не спасали даже предусмотрительно надетые красноармейские шинели, а жечь костры я строго-настрого запретил. Кроме того, к большому неудовольствию курильщиков, я лично проверил каждого и не дал взять с собой табак, спички или зажигалки.

В темноте огонёк зажжённой папиросы светит словно маяк, я не хотел, чтобы боевики догадались, что их ждут.

Ночью слышен практически каждый звук. И пусть до того берега было далеко, часа в три мы услышали шум спускаемой на воду лодки, тихие переговоры и плеск, с которым вёсла шлёпали по воде.

Шакутин не обманул. С той стороны реки к складам под покрытием ночной темноты плыли «гости».

Пусть мы замёрзли как цуцики, поджидая налётчиков, но оно того стоило. Страшно подумать, какие последствия имел бы для города поджог складов.

Я взял в слегка окоченевшую руку наган. Архип последовал моему примеру.

Сразу пропало оцепенение, вызванное ночной прохладой, включился мозг, появился азарт и предвкушение интересного дела.

Мелькнула мысль об опасности: сюда плыл подготовленный народ, и вооружён он точно не подушками. Наверняка без пальбы не обойтись, а пуля, она, как известно, дура. Порой может прилететь оттуда, откуда не ждали.

Хотя чего гадать и думать: подставляться под выстрелы я не собираюсь.