Юрий Корчевский - Диверсант [HL] Страница 36

Саша жестом показал Ивану — лежи тихо! Сам же осторожно, неслышно подкрался к мужику, дождался, пока тот застегнёт брюки, и приставил к горлу нож.

— Стой тихо! Попытаешься крикнуть — умрёшь!

Мужик замер, боясь шевельнуться.

— Ты кто?

— Связист.

— Русский, значит. Немцы на разъезде есть?

— Двое — начальник и охранник.

— Оружие у них есть?

— У начальника пистолет на поясе, у охранника — винтовка.

— Во время несения службы они выходят из здания?

— Редко — только до ветру. Начальник выходит на перрон поезда встречать.

— Поезда часто бывают?

— Нет, у нас однопутка, да ещё немцы не успели служащих набрать. Кого в Красную Армию призвали, кого при бомбёжке убило. Колеса-то на европейский манер поменять не успели, потому вагоны и паровозы наши, отечественные.

— Когда следующий поезд будет?

— Через час — воинский эшелон.

— Понятно, что не пассажирский. Охранник где?

— У самого входа, слева.

— Возраст?

— Чей?

— Охранника!

— Так молодой парень, в очках. Потому в нестроевых частях. Всё на губной гармошке пиликает.

— А начальник?

— У него отдельный закуток — комнатушечка такая. Ты бы отпустил меня, парень. А то охранник беспокоиться начнёт. Я им ничего не скажу.

— Наших, русских, там сколько?

— Кроме меня — ещё двое стрелочников.

— Меняют вас когда?

— В двадцать часов — работаем сутки через двое.

— Ладно, иди — и никому ни слова, иначе первым порешу. Не оборачивайся, иди спокойно.

Служащий пошёл. Однако Саша обратил внимание на то, что походка у него была уж больно напряжённая, вроде как выстрела в спину ждал.

Саша подошёл к Ивану, разъяснил ситуацию.

— Хм, Алексей, я что-то не пойму, зачем нам этот разъезд? Тут кроме двух немцев нет никого.

— Э, Ваня, ты неправ. Поезд через час будет.

— Этот, с разъезда, сказал — воинский эшелон. Ты что, остановить его хочешь? А вдруг там батальон немцев?

— Не знаю пока, Ваня, сам думаю.

Тем не менее от намерения захватить разъезд Саша не отказался. Можно было подождать, пока кто-нибудь из немцев выйдет до ветру, а можно ворваться в здание. Риску больше, но и результат быстрее.

Саша решился на штурм.

— Значит, так, Иван. Обходим здание. Я вхожу первым, ты — следом за мной. По возможности старайся не шуметь — всё надо сделать тихо, стрелять — в крайнем случае. Уяснил?

Иван кивнул и облизал пересохшие от волнения губы.

— Тогда — пошли. Ты обходи здание слева, я — справа.

Саша вытащил нож из ножен и взял его обратным хватом. Так, прикрытый рукой, он не бросается в глаза, и ударить им можно быстро и сильно. К тому же при таком хвате удобно резать, а не только наносить колющие удары.

Саша спокойно обошёл здание и увидел показавшегося из-за угла Ивана. Тот крепко сжимал винтовку побелевшими пальцами. Нервничает, конечно, — а как без этого?

Они подошли к двери с двух сторон. Саша нажал на ручку, кивнул. Иван резко распахнул дверь, и Саша ворвался в комнату.

Охранник сидел на стуле у входа. Саша с ходу ударил немца ножом в грудь. Сзади его уже подпирал Иван, дышал в затылок.

Находившиеся в общей комнате железнодорожники застыли в шоке от увиденного.

Саша подхватил винтовку убитого немца, чтобы не громыхнула при падении, и, стараясь это сделать медленно, передёрнул затвор. Подойдя к единственной внутренней двери, он распахнул её и наставил винтовку на сидящего за столом немца.

Тот поднял голову от бумаг, изменился в лице, рука дёрнулась к поясу, где была кобура.

— Хальт! — жёстко сказал Саша.

Немец замер.

— Ваня, забери у него пистолет и свяжи ему руки.

Подбежавший Иван вытащил из кобуры пистолет и протянул его Саше.

— А чем связывать?

— Его же брючным ремнём.

Саша подошёл к немцу и сноровисто заломил ему руки.

— Снимай ремень.

С немца стащили ремень и связали ему руки за спиной.

— Пусть пока полежит на полу, присмотри за ним, — распорядился Саша. Он вышел в общую комнату.

— Когда будет поезд?

— Через час.

— А встречный?

— Мы не знаем. Начальник должен знать, ему по телефону говорят.

— Всем сидеть на местах.

Саша вернулся в комнату, где лежал на полу связанный немец.

— По-русски говорить можешь?

— Немного, — немец говорил с сильным акцентом.

— Что за поезд будет через час?

Немец молчал. «Ага, в героя решил поиграть», — понял Саша.

— Если не скажешь, буду резать тебя по частям, а это больно.

Немец упорно молчал. Ну-ну!

Саша вытащил нож, схватил немца за ворот мундира, посадил его на пол и резким движением отсёк ему ухо. Это не смертельно, но очень больно и сильно кровит.

Немец сильно дёрнулся и закричал, с ужасом глядя на льющуюся на его мундир кровь.

— Если не ответишь, отрежу второе ухо, а дальше — со всеми остановками, — схохмил Саша.

— Военный эшелон с зольдатен. Ферштеен?

— Ага. Молодец! Ответил бы сразу — сохранил бы ухо. А встречный поезд когда?

Немец помедлил. Саша поднёс к его голове нож.

— Через… как это… двадцать пять минут будет стоять запасный путь.

— Что за эшелон?

Немец пожал плечами. Может, и в самом деле не знает — он же не военный комендант, а всего лишь начальник разъезда. Кстати, интересно, почему встречный на запасный путь поставят? Или будет ещё эшелон?

На столе у немца зазвонил телефон. Не ответить? Немцы всполошатся. Сам он языка не знает. Дать трубку немцу? А что он будет говорить? Вдруг скажет, что разъезд русскими захвачен? Подгонят немцы дрезину с пулемётом — и поминай как звали.

— Мужики! — крикнул Саша в открытую дверь. — Кроме начальника ещё кто-нибудь на телефонный звонок ответить может?

— Когда его на месте не было, обычно я отвечал, — спокойно сказал пожилой мужчина.

— Тогда бери трубку. Говори спокойно.

Железнодорожник подошёл к столу, взял трубку.

— Да, слушаю. Путевой мастер Когольницкий. Да, да, сейчас запишу и передам.

Он положил трубку.

— Поезд через полчаса будет у нас. Идёт полным ходом, без остановки.

— Ну и славно — чего тут эшелону с солдатами стоять? Кто-нибудь с флажком выйдите встретить.

Мужик кивнул.

— Сделаю.

— А пока уберите с глаз долой охранника — за здание, в лес.

— Петро, Василь, отнесите немца, — распорядился путевой мастер.

Немца ухватили за руки-за ноги и унесли.

Прошло пять минут, десять — железнодорожники не возвращались.

— Иван, — распорядился Саша, — выйди, посмотри — где убитый охранник и рабочие.

Иван вернулся быстро.

— Охранник в кустах лежит, рядом со зданием, а рабочих нигде нет.

— Сбежали. Никто бы их не тронул, зря испугались.

— А что бы ты сделал на их месте? — спокойно спросил путевой мастер. — У них семьи, дети. Ты напакостишь и уйдёшь, а немцы спросят жёстко.

— Я не пакостить пришёл — воевать.

— На фронт иди воевать, — буркнул мастер.

В этот момент раздался паровозный гудок и шум приближающегося поезда.

— Сам пойду поезд встречать.

Мастер взял сигнальные флажки в чехле и вышел на перрон.

По рельсам на восток простучал на стыках поезд. Вагоны были пассажирские, но в окнах виднелись пехотинцы. Не то что у наших — везут в теплушках с надписью «Сорок человек восемь лошадей».

Через полчаса на разъезд прибыл поезд, на этот раз — грузовой. Вагоны были пусты, раздвижные двери открыты. Паровоз, пыхтя паром, набирал воду у выходной стрелки.

Снова раздался звонок телефона. От неожиданности все вздрогнули.

— Бери трубку, — приказал Саша путевому мастеру.

Когольницкий приложил трубку к уху.

— Алле!

Он долго слушал, потом сказал:

— Да, я всё понял. Пропускаем встречный поезд с хода, выпускаем с бокового пути.

Обычная работа, которая идёт на любой станции, на любом разъезде — как у немцев, так и у наших. Но Саша понял — пришло его время.

— Когда будет встречный?

— Через полчаса — воинский эшелон.

Надо было поторапливаться, времени в обрез.

— Иван, поднимай немца.

С помощью Кузьмичева начальник разъезда встал.

— Пошли. Ваня, да немецкую винтовку не забудь. — Сам Саша сунул в карман трофейный пистолет.

Они вышли на перрон и пошли к паровозу.

Отойдя от станции метров на сто, Саша сказал немцу:

— Если ты согласен нам помочь, я оставлю тебя в живых.

— Что от меня надо?

— Сейчас тебе развяжут руки. Мы вместе подходим к паровозу, ты приказываешь паровозной бригаде отцепить паровоз от поезда и ехать.

— Идёт встречный! — запротестовал немец. — Я слышал разговор, нельзя ехать! Будет катастроф! Бум!

— Будет! — жёстко сказал Саша.

— Гут! — немец кивнул.