Александр Афанасьев - Силовой вариант ч. 1(СИ) Страница 36

— Я это и не предлагаю, сэр. Как вариант — спецподразделения морской пехоты.

— Спецподразделения… Пик, ваше слово?

— Ничего хитрого — ответил специалист по подрывным операциям, отправленный работать в АНБ — примерно то же самое, что у нас было во Вьетнаме.

— С какой территории? — спросил Вебер.

— С Китая. У нас там уже есть центры прослушивания, ориентированные на СССР. Китайцы ненавидят русских так, как вы себе и не представляете. Хотя они такие же долбанные коммунисты и даже отвратительнее русских.

— Как вариант. Майор Вебер, ваши предложения?

— Они не новы, сэр. Создать группы, которые будут действовать на территории Пакистана из… безопасных районов. Одновременно — налаживать контакты… точнее — восстанавливать контакты с теми, кто там остался. У нас там осталось немало… если и не друзей, то людей, которые помнят, что такое американские деньги и американская помощь. А вся прелесть ситуации в том, сэр, что хуже уже не будет. Для нас. Русские — выиграли, но теперь все что они могут делать — это удерживать статус-кво. А наши действия — будут ухудшать для них ситуацию. Небольшие, мобильные группы. Не ведущие бои против Советской армии — а просто совершающие террористические акты и заставляющие поддерживать повышенный режим безопасности. В том числе — и на территории СССР.

— СССР?

— Да, сэр. Несколько групп — нами уже забрасывались на советскую территорию.

— И как результаты?

— Скромные. Но мы и не ориентировали их на что-то масштабное. Самым большим грузом была литература.

— Какого рода литература?

— Коран на русском и местных языках. Наша[93]…

Чейни согласно кивнул.

— А что если русские захотят закончить работу? — спросил Негропонте — или поручат грязную работу индусам.

— В таком случае, сэр… — улыбнулся Вебер — и придется иметь дело с нищей, агрессивно настроенной страной, в которой проживает половина от их населения страны. Они должны будут кормить этих людей, как-то обустраивать их жизнь, их существование. А они будут ненавидеть русских и убивать их. Если русские оккупируют Пакистан — через десять лет СССР не будет.

— Это давно предсказывают — проворчал Чейни — но сукины сыны живее всех живых. На это потребуется время, чтобы укомплектовать и подготовить группы — нужно время, а у нас его нет. Нужно что-то такое, чтобы можно было реализовать сейчас. Что-то, чего эти коммунистические ублюдки не ждут.

— Нет ничего проще, сэр — сказал Вебер — русские.

— Русские?

— Да, сэр, русские. В свое время — немало русских перешли на сторону моджахедов. Есть у нас и пленные русские. Можно попробовать создать группы из русских. Разведывательно-подрывные. Пусть русские разбираются с этим.

— Вы готовы этим заняться?

— Да, сэр. Но есть лучший вариант.

— Какой?

— Есть план по созданию особо подготовленного отряда, который будет разговаривать на русском языке, и ничем не будет отличаться от солдат Советской армии — спецназа, воздушного десанта. Это позволит нам тайно проникать в СССР и вести там свою деятельность. Русские очень бдительны, сэр — но там нет терроризма и своим они доверяют.

Русские. Русские…

Чейни в мгновение оценил идею. Неплохо, неплохо — можно будет утереть нос ЦРУ, которое то и дело требует увеличения бюджета.

— Подайте отдельной запиской.

— Есть, сэр.

— И готовьтесь к тому, что вам придется возглавить некое подразделение, занимающееся этой проблематикой.

— Да, сэр.

— Теперь относительно остального. Джон, тебя не обидит, если я попрошу тебя взять это дело на особый контроль в Совете Национальной безопасности и в аппарате Белого Дома. Ты прекрасно знаешь, что как только кто-то начинает заниматься делом, сразу появляются желающие вставить палки в колеса…

— Ничуть, сэр. Но нам нужен будет и человек на месте. Там.

— Этим займемся мы. И еще одно. Я знаю о наличии группы людей, в которую входят люди из ЦРУ, Конгресса и некоторых других мест. Эти люди, если дать им волю — устроят второй Вьетнам, и бросят американцев сражаться за интересы не пойми кого, и все это кончится плохо. Так вот — никаких контактов с этими людьми. Я серьезно.

— Да, сэр.

— Это касается всех.

Кто-то кивнул, кто-то сказал — да, сэр.

— Теперь вы, полковник Пик. Я хочу, чтобы АНБ и вы конкретно — проработали несколько планов разного масштаба о развертывании разведывательной деятельности на территории Пакистана. Станции наблюдения, станции прослушивания. Это должен быть объемный и хорошо подготовленный план, какой можно вынести на Совет национальной безопасности. В нем должны быть предусмотрены серьезные меры безопасности для людей, которых мы отправим в Пакистан. Очень серьезные, мистер Пик.

Пик утвердительно кивнул головой.

— Я вас понял, сэр.

— План должен быть готов в срок две недели, четырнадцать суток.

— Да, сэр.

— Тогда — не смею вас больше задерживать, джентльмены. Это все.

Пентагон

18 июня 1988 года

Построенный во времена Большой войны, Пентагон и по сей день оставался одним из крупнейших правительственных зданий мира. Тем удивительнее то, что в таком огромном здании есть всего три выхода, один из которых ведет к линии метро. А вторым — пользуются только высокопоставленные чиновники. В итоге, по утрам в предназначенном для les miserables холле — бывает не протолкнуться…

Этим утром — в числе военных и гражданских людей, осаждавших чек-пойнт службы безопасности Пентагона в надежде побыстрее попасть на свое рабочее место — был человек, которого обычно в этой толпе не бывало. Он мало чем выделялся — роста выше среднего, совершенно неприметный, без шрамов на лице, умеренно загорелый. Он спокойно стоял в толпе перед чек-пойнтом, не жалуясь и не ругаясь, держа в руке временный пропуск, который ему передали вчера вечером. Он стоял примерно в двадцати метрах от чек-пойнта и не знал, что его лицо внимательно изучают через сразу две направленные на него скрытые камеры.

— Эндрю Корти, настоящее имя Андреас Корти. Потомок итальянцев в третьем поколении, но с примесью ирландской и греческой крови. Подполковник вооруженных сил США, в настоящее время — командует триста девяносто шестой особой группой военной полиции, обеспечивает безопасность и контрразведывательный режим на ядерных объектах.

— С ирландской и греческой кровью… — заинтересованно сказал министр, сидящий в своем кабинете на кольце Е Пентагона и заинтересованно смотрящий на экран подключенного этим утром монитора — тот еще коктейль.

— Совершенно верно, сэр. Отец — дослужился до бригадного генерала, мать домохозяйка. Родился в Южной Корее, затем вместе с семьей переезжал по различным базам. Отношения с отцом были крайне плохие, поэтому завербовался в морскую пехоту. Служил в ЗАПТОЗ[94] в период с 68 по 70 годы, там был взят на заметку ЦРУ, участвовал в программе Феникс вместе со спецотрядом морской пехоты, так называемым отрядом Альфа. Был легко ранен во время «наступления Тет», участвовал в боевых действиях в Сайгоне. В семидесятом году отказался работать на ЦРУ, перешел в разведотдел морской пехоты. Проходил годичную стажировку в Израиле, имеет там немало друзей. Участвовал в событиях в Бейруте, был там, когда подорвали наши казармы, сам не пострадал при подрыве, потому что находился в городе. После подрыва — устроил личную войну, успел убить нескольких ублюдков, прежде чем это пресекли. Уголовные обвинения были сняты по личному распоряжению министра обороны. Ему предложили на выбор несколько мест службы в континентальной части США с запретом на перемещения за границу. Он выбрал военную полицию, спецотдел, обеспечивающий безопасность ядерных объектов. Несколько раз подавал рапорты на возвращение в разведку или перевод в РУМО[95]. Отказано. Знает корейский, немецкий, вьетнамский, арабский, русский. По отзывам предыдущих командиров — добросовестен, но в критических ситуациях неуправляем. Обладает значительным опытом контрразведчика, опыт разведчика беднее и приходится на военное время. Стандартная контрразведывательная проверка ничего не показала — чист как новорожденный, в симпатиях к коммунистам не замечен. Ненавидит русских.

— После Вьетнама.

— Вероятно, сэр, а после чего же еще?

— Кто будет работать с ним?

— Полковник Пик.

— Отлично…

Люди, которые толпятся по утрам перед чек-пойнтом Пентагона, делятся на две категории — военные и гражданские. Военных в свою очередь тоже можно разделить на две группы: в повседневной форме и в парадной. Точнее даже на три, есть небольшая, но становящаяся все больше подгруппа. Те, кто работает здесь постоянно на военных — приходят на работу в военном камуфляже BDU с рисунком «европейский лес» и с обычными знаками различия по роду войск и званию. Но есть группа военных, которые тоже носят камуфляж — но носят его либо с полевыми, незаметными знаками различия[96] либо и вовсе без знаков различия. Это спецназ, люди из Командования специальных операций, которое только что организовано и еще утрясает штатную структуру. В парадной форме сюда обычно являются те, кто приехал сюда со стороны, с одной из многочисленных военных баз США, разбросанных по всему миру. Приехал за новым назначением, награждением или пинком под зад. Эти — из всех стоящих проявляют наибольшее нетерпение и озабоченность, они смотрят на часы и думают о том, как бы не измять свою форму в людской толчее и не пропахнуть потом. Остальные — терпеливо стоят и ждут очереди…