Сурен Цормудян - Метро 2033. Странник Страница 36

— Убирайся. Не хочу быть неблагодарной свиньей. — Проворчал он в адрес мутанта.

И существо, выкрикнув что-то громко напоследок, полетело прочь.

— Вот и умница, — улыбнулся Сергей, затем нахмурился и добавил, — Чертов ублюдок.

Наконец наступила тишина.

— Все? — Тихо спросил Странник.

— Надеюсь, — ответил Маломальский и, убравшись от оружия, осторожно приоткрыл боковую дверь для десанта. Поправил на лице респиратор и вышел на улицу. Вокруг не было никого. Только развалины города и пни разоренного сквера. Привычный вид сгнивших автомобилей и изувеченного, вывернутого местами на изнанку асфальта. Небо на востоке занялось багровыми и фиолетовыми тонами. Близился рассвет. А значит новый день, сулящий человеку только очередную порцию ультрафиолета, солнечных лучей смерти и радиации.

Сергей забрался обратно в броневик. До него только сейчас дошло, что двигатель заглох еще во время стрельбы.

— Похоже, горючее кончилось. — Вздохнул сталкер, — С ездой по такой дороге, да еще без одного колеса, это не удивительно.

После этих слов, Сергей принялся обшаривать бронетранспортер в поисках полезных вещей. Конечно, уже то, что он угнал эту машину у какой-то сталкерской группировки, делало его практически вне закона. А раз уж точка невозвращения в данном вопросе пройдена, то позволив себе помародерствовать в угнанном броневике, он вовсе не отягчал свое положение. И, по его мнению, не делал уже ничего зазорного в сложившейся ситуации.

Машина оказалась скудна на находки. Он обнаружил только аптечку и пригоршню патронов для пистолета. Однако только сейчас вспомнил, что свой пистолет он оставил в доме композиторов, что его сильно раздосадовало.

Обработав рану, Сергей принялся запихивать оставшиеся медикаменты в свой, опустевший после визита в Полис, рюкзак.

— Ух ты, а я и забыл про нее, — Усмехнулся он, извлекая со дна рюкзака «Майн Кампф». — Пожрать бы чего. Да, похоже, мы все растеряли там, когда концерт стигматам давали. Эх, черт. Странник, слышь?

— Чего? — его попутчик задумчиво смотрел на уходящую ночь через открытую дверь.

— Знаешь, о чем я долгие годы мечтаю?

— Нет, конечно. Откуда.

— О плитке шоколада. Настоящий черный шоколад. Без орехов и изюма. Натуральный черный. Который горчит. Вот мечтаю и все тут. Люблю шоколад. Когда вокруг то, что ты сейчас видишь, и понимаешь, что весь мир таким стал, и нет для тебя ничего кроме метро, то так ценишь все эти нелепые мелочи былой жизни, что чувствуешь, как сердце скулит. Потому и хочу шоколад, потому что знаю, что его давно и нигде нет, и не будет никогда.

— Доктор говорил, никогда не говори никогда, — Странник посмотрел на Сергея.

— Чудак твой доктор и идеалист.

— Может потому и нашел с нами общий язык? Может потому и хороший?

— Слушай, а что он ел? Ну, когда жил с вами.

— Еду, — Странник пожал плечами.

— Исчерпывающий ответ, — усмехнулся Маломальский. — Вообще-то, даже дерьмо становится едой с той секунды, когда ты начинаешь это дерьмо есть. Слушай, а вот этот, визгун. Он вкусный?

— Он вкуснее, чем кошка, — кивнул напарник улыбнувшись.

— Вот зараза, — поморщился Сергей, вспоминая, как Странник пожирал в тоннеле кошку. — Ты мне аппетит испортил. Впрочем, это, наверное, будет кстати, учитывая что жрать особо нечего, да и времени нет. Рассвет скоро, и это очень плохо.

— Почему плохо, если день и солнце? — развел руками Странник.

— Ну, это тебе хорошо. А что мутанту хорошо, то русскому смерть. Ладно. Пошли. Тут до Чеховской рукой подать. А это уже метро. Хоть и четвертый рейх. — Сказав это, Сергей взглянул на свои ноги, которые были оголены до колен, поскольку он сам отрезал штанины, избавляясь от липких пут пауков. — Я, наверное, так по-идиотски выгляжу, — покачал он головой.

— Точно! — Странник снова улыбнулся.

Маломальский посмотрел на него и сказал:

— Когда ты рядом, моего глупого вида никто и не заметит.

Череп недовольно брел обратно на свой пост. Его уже обругали за то, что он его покинул. И никто так и не объяснил толком, что за шум на станциях. Что за стрельба. Суета. Беготня. И почему до сих пор не вернулся его командир Гесс.

Череп шел к посту, созданному для охраны выхода на поверхность. Он задумчиво и разочарованно ковырял в носу, думая о том, что же происходит там в рейхе. Дойдя до поста, он поднял голову на эскалатор, часть просевших ступенек которого была давно заколочена досками. И тут же вскинул оружие.

— Стоять! — крикнул он двум спускавшимся по эскалатору людям.

Тот, что шел впереди, с неаккуратно обрезанными штанинами комбинезона, вытянул вперед руку, в которой висел на стальной цепочке сталкерский жетон.

— Пусти нас на станцию. Мы сталкеры. — Произнес Маломальский.

— А мне какое дело, — нахмурился Череп.

— Ты что, не знаешь межстанционного соглашения о статусе сталкеров?

— Да мне какое дело? Может ты подделал жетон.

— Ты дурак? Я его подделал, чтобы на поверхность выйти? И как я там проживу хоть минуту, если я не сталкер?

— А может ты шпион красный, а?

Сергей вздохнул, презрительно покачав головой.

— Сталкеры вне политики.

— Да откуда я знаю, что ты сталкер? — продолжал настаивать Череп.

— Так вот жетон, кретин чертов! Есть межстанционное соглашение! И ваш рейх подписался под ним! Сталкер находящийся на поверхности может найти укрытие на любой станции! И льготный транзитный проход через любую станцию!

— А второй? — Череп качнул стволом автомата и кивнул на Странника. — Это кто?

— Он тоже сталкер. Но жетон потерял. На нас мутанты напали. Еле отбились. Я вообще ранен.

— А откуда мне знать, что он тоже сталкер? И вообще вид у него какой-то. Эй! — нацист обратился к Страннику, — Ты похож на ундерменьша неполноценного! Чего молчишь?!

— Я? — Странник вышел вперед и как-то снисходительно улыбнулся, глядя на Черепа сверху вниз. Он смотрел на него так некоторое время, затем заявил:

— Я выше ростом. У меня светлее кожа. У меня на месте все зубы и нет плеши на голове и шрамов на лице. Кто из нас неполноценный?

— Ну, ты, полегче, свинья! — рявкнул Череп, щелкая затвором оружия.

Маломальский затолкал рукой Странника себе за спину и предупредительно поднял другую руку.

— Выстрелишь в сталкеров, и все сталкеры этого мира объявят бойкот четвертому рейху. Посмотрим, сколько вы протянете без торговли со сталкерами. Перестань валять дурака и пропусти нас. И вообще. У меня «Майн Кампф».

Череп опустил оружие и пугливо сделал несколько шагов назад, переводя взгляд с Сергея на Странника и наоборот.

— А это заразное что-то? — спросил он.

Глава 14. Глаза в глаза

— Какова текущая ситуация? — Гаулейтер мрачно осмотрел собравшуюся в рейхсконцелярии, оборудованной в наиболее подходящем техническом помещении еще много лет назад, верхушку четвертого рейха.

— Приличную толпу это подонок собрал. Но они ничего не делают. Он там орет как потерпевший. А они стоят и его слушают. — Проворчал начальник тайной имперской полиции. — Вооружены не все из них. Сдается мне, он сам боится вооруженных столкновений и хочет просто доводами переманить больше людей на свою сторону, когда нам уже и сопротивляться будет бесполезно.

— И такое возможно, что он переманит на свою сторону большинство? — гаулейтер нахмурился еще больше.

— Ну, — начальник «Гестапо» как-то растерянно пожал плечами. По всему было видно, что он не хотел произносить вслух то, что сказал, — Он ведь говорит популярные в народе вещи.

— Да дело не в том, что он говорит популярные вещи, ересь или вообще большевистскую пропаганду несет. Вопрос в том, что с нами теперь будет? — стукнул кулаком по столу министр культуры и пропаганды.

— Штурмовой легион верен нам до конца, — вытянулся по стойке смирно, сидя на стуле бригаденштурмфюрер, которого все называли Гейдрих за внешнее сходство с первоисточником. Такое же вытянутое лицо с крохотными, недобрыми глазами.

— Ты забыл, что Ганс тоже штурмпионер? — Невесело усмехнулся гаулейтер.

Гейдрих не нашел что на это ответить.

— Ладно. Впадать в пораженчество преждевременно и вредно, — гаулейтер поводил ладонями по столу перед собой. — По всему видно, что открытое столкновение нужно Гансу не более чем нам. Он этого боится. Не нужна бойня и нам. Будь нас великое множество, я бы не задумываясь, приказал выжечь весь этот сброд. Но у нас на счету каждый человек. Начнем новый штурм и больших жертв не избежать. Тогда нашим врагам просто останется потом прийти сюда со своим флагом и все. Так что нам делать?

— Может в переговоры вступить? — робко пожал плечами руководитель МИД.

— С кем, с этим уродом?! — воскликнул Гейдрих. — И тем самым показать нашу слабость перед ним?

— Решение не самое удачное конечно, — вздохнул гаулейтер.

— А может… — министр иностранных дел, уже было хотел что-то сказать, но осекся.

— Говори, — главный строго посмотрел на него.