Александр Доставалов - По ту сторону Страница 36

— Замок здесь электронный, электрический. Так что сейчас только дернуть посильнее, дверь уже не заперта.

— А угловой?

— Угловой получил сигнал, что свет в этом коридоре отключился. Завтра направит сюда электрика. Ты меньше говори, действуй.

Джек и Хью налегли на массивную дверь. Она чуть колыхнулась, сдвинулась с места на несколько сантиметров и снова замерла. Джекки и Хью старательно пыхтели, наваливаясь на нее то вместе, то вразнобой, но толку не было. Металлическое эхо бродило по тоннелю, когда у кого-нибудь из них срывалась монтировка. Дверь, уже было приоткрывшаяся, или зацепилась за что-то, или уперлась — теперь она только колыхалась под толчками, покачивалась, как огромный лист фанеры, и не сдвигалась больше ни на йоту. В конце концов, Фред не выдержал, взял в тележке третий ломик и тоже принялся ковырять, цеплять и подталкивать. Никому из них не пришло в голову начать общий для всех счет-команду, как-то совместить разрозненные толчки в одно движение.

Они работали, дергаясь, суетливо и бестолково, как муравьи, облепившие мертвого жука. Они толкали друг друга, ругались и пыхтели, все вместе и каждый сам по себе. Иногда кто-нибудь из них, вытирая пот рыжим от ржавчины рукавом, несколько минут отдыхал, а остальные продолжали суетливую возню; иногда кому-то удавалось удачно зацепить створки, и черная щель становилась чуточку шире. Наконец, когда ломик Джека, неудачно заправленный в щель, погнулся, и Фред, весь в потеках ржавчины, уже начал терять терпение, их усилия вдруг совпали, и ворота, подрагивая, вздыхая гулким металлическим лязгом, поддались.

Прямо перед ними открылась наполненная ящиками темнота.

Светили зажигалками. Фред накануне набрал для такого случая целую коробку, двенадцать штук, и почти все прогорели, прежде чем нашелся нужный штабель. Фред почему-то понизил голос, то и дело сверяясь с планом и громким шепотом отдавая приказы;

Джек молчал, испуганно поблескивая глазами, а Хью тихо ругался, обжигая зажигалкой пальцы и перебрасывая ее из одной руки в другую. Возле штабеля они подожгли факел — свернутый в трубку лист промасленной бумаги, и дело пошло лучше. Уже на обратной дороге, подтаскивая к тележке тяжелый ящик с оружием, Хью увидел висящий сбоку на гвозде фонарь. Видимо, он был специально предусмотрен для такого случая. Фонарь опробовали и тоже забрали с собой. Здесь он был уже не нужен.

А у тележки их ждали гости.

Двое местных угловых стояли рядом и недоуменно ее рассматривали. Они снова и снова сверяли номер тележки с длинным перечнем разрешенного к въезду на склад автотранспорта и никак не могли его найти. Один из них светил на список крохотным, очень удобным фонариком. Номер тележки полагалось отметить галочкой или подчеркнуть. А как можно подчеркнуть номер, которого нет в списке? Увидев форменную куртку Джека, они в растерянности пошли к нему.

— Ты, кто ты есть, почему ты здесь, дурак, почему ты приехал ночью? Где твой номер, это же не твой сот. Что ты молчишь?

Один из них толкнул Джека рукой в грудь так, что голова у него зашаталась, будто пришпиленная.

— Идиот, ты пойдешь на чистку. Давай сюда браслет.

Джек растерянно моргал, стоя между двумя рослыми угловыми, и щеки его наливались краской. Это была самая жуткая ситуация, в которую только мог попасть шофер, и он отлично знал, что никакого оправдания ему быть не может. Джеку было невыносимо стыдно. Фред тем временем достал из ящика пистолеты и смотрел на них, соображая. Что-то давнее, почти полностью забытое смутно и вяло вспоминалось. Когда-то, очень давно, он стрелял в кого-то из таких. Хью топтался рядом, заглядывая ему через плечо.

Они уже опробовали оружие там, у штабелей. Хью боялся, что оно заржавело или испорчено. Каждый попробовал зарядить пистолет и выстрелить. Джекки вытряхнул из квадратных картонных коробочек патроны и снарядил несколько магазинов, ему очень понравилось заряжать магазины; правда, сначала он снарядил их задом наперед, но потом разобрались, и на все это ушло довольно много времени. Но теперь Фред начисто забыл, какие из этих пистолетов заряжены, а какие нет. Они взяли с собой слишком много оружия, слишком много пистолетов. Хью протянул руку ему через плечо и вытащил из ящика свой, приметный, рукоятка обмотана красивой зеленой изолентой. С пистолетом в руке он и пошел прямо к угловым.

— Эй! — В каждом его движении сквозила непередаваемая наглость. — Эй вы, придурки!

Оба здоровенных охранника испуганно повернулись. Так их называл иногда только Хозяин или его друзья. Увидев, что к ним идет обычный, невзрачного вида житель сотов, они мгновенно пришли в ярость.

— Ты кто такой и почему здесь? Ты почему здесь ночью? Давай сюда браслет!

— Если вы сейчас не уйдете, я буду в вас стрелять.

И Хью торжествующе показал им пистолет. Оружие наделяло его могуществом и наполняло голос сталью. Угловых он нисколько не боялся. Он торжествовал, и они это почувствовали. Один из охранников попятился и закрыл лицо руками, но другой вдруг странно изогнулся, выбросил вперед ногу, и оружие вылетело из руки Хью, гулко ударившись о раскрытые настежь ворота. Фред схватил первый попавшийся пистолет, отвел предохранитель и нажал на спусковой крючок, целясь в одного из охранников. В пистолете что-то щелкнуло. Затем еще раз и еще. Чертыхнувшись, он отшвырнул его в сторону и вытащил другой.

Этот был лучше и как-то тяжелей. Фред надавил крючок и механизм выстрелил. Пуля ударилась в камень рядом с ногой Джека. И сам Джек, и охранник, сдиравший с него браслет, замерли в нелепых позах. Фред выстрелил еще раз, цепко держа пистолет в ладонях, понимая, что держит оружие неправильно, но старательно направляя его в цель. Охранник, выламывавший руку Хью, смешно подпрыгнул и упал. Его руки и ноги задергались, заелозили по полу, как несколько дней назад у Сэма.

Я становлюсь настоящим человеком, подумал Фред. Как тот, в сером пиджаке. И он выстрелил в последнего охранника, который пятился от него к воротам, завороженно глядя на черный зрачок ствола.

ГЛАВА 21

Уже после Нового года, в конце января, Зойку решили отправить в поселок за покупками. У девчушки оказалась отложена на черный день довольно большая сумма денег, и она предложила скалолазам потратить ее на всех. Когда Женька, сомневаясь, попытался было отказаться, Зойка с нешуточной злобой огрызнулась: «Отстань, все равно здесь деньги тратить не на что». Решили израсходовать сразу всю сумму, скалолазы нуждались во множестве вещей. Сопровождали Зою, в качестве охраны и носильщиков, Димка и Рома — большую группу Женька отправлять не рискнул, опасаясь привлечь лишнее внимание.

— Базар — это марксплац, именно базаром его никто не называет.

— Но базар по-немецки маркплац.

— А все говорят марксплац. А такие вот горы называются берговые.

— Как?

— Берговые горы.

— Зоя, в переводе это значит горные горы.

— Ну и что? Я тебе филолог, что ли?

— Ромка, ты слушай да на ус мотай. У нас тоже слова образуются будь здоров.

— Ну, например?

— Например баксы. — Мишка сделал подсчитывающий жест.

— И чем тебе не нравятся баксы?

— Баксы мне нравятся, но доллар по-английски бак. Бакс это множественное число. А баксы, получается, вообще только в мешках носить можно.

— Ладно. — Женька жестом вернул слово Зойке. — Может, ты и прав, но не отвлекай зря внимание. Что там еще? Выражения какие-нибудь ходовые, присказки. На чем проколоться можно?

— Да не знаю я. Сорок раз уже говорила. Думм — это дурак, поэтому «я думал» не говорят, не принято. Еще есть такое выражение, из «Орла в Адлер». Значит из пустого в порожнее. Еще говорят «им ну-ну». Это значит быстро.

Несмотря на то, что скалолазы не собирались разговаривать ни с кем, кроме продавца, инструктаж продолжался очень долго.

Снега последние дни почти не было, ветер тоже поутих. Поземка скорее расчищала дорогу, сметая снежную пыль, никому не мешала идти и ветром не считалась. Переход предстоял довольно дальний, зато маршрут проложили нехоженый и спокойный, в обход любых дорог и тропинок. Зимой в этих краях не показывались даже пастухи.

Шли без приключений. Ночевали в небольшом овражке, почти полностью занесенном снегом. Ребята резали слежавшийся снег ножами, вынимая плотные,! большие «кубики», добираясь до грунта, готовили площадку. Из этих же снежных кубов построили стенку-ограждение. Вскоре место для ночлега было готово. Развели небольшой костер, от которого на ночь оставили две крупные головни, чтобы тлело не прогорая, и укрылись общим на всех одеялом. Ночью поднялся ветер, но в глубокой и светлой яме он никого не беспокоил. Перемаявшись до света— все же было холодно, они вскипятили травяного чайку, умылись и привели себя в порядок.

В нескольких километрах от их пристанища уже начиналась окраина поселка, виднелись первые телеграфные столбы.