Группа крови на рукаве. Том 3 - Алексей Викторович Вязовский Страница 36

— Ну че, штурмуем?

— Фак ю — заорал я по-английски. Спектакль надо было доиграть до конца — Мои требования? Да чтобы вы сдохли все. Чтобы мега-цунами смыло вас к хуям — только факел статуи Свободы торчал из океана.

— Ага, про факел я понял — засмеялся Незлобин — Вернемся в Союз, подтяну английский

— Два миллиона долларов и вертолет с полными баками — продолжал громко изгаляться я — А чтобы вы быстрее думали…

Тут мы с Синтией разыграли заранее отработанную мизансцену. Латиночка незаметно поджала указательный палец на правой руке, выставила вместо него кусочек морковки. Я подтащил агента к столу, вытащил из-за ремня нож а-ля Рэмбо. Положил под визги руку на стол, взмахнул тесаком… Под книжкой на столе было налито немножко кетчупа. Пока я размахивал холодным оружием и орал Синтия чуть-чуть сдвинула книгу, в этот же самый момент я ударил ножом по морковки. Тут главное было, чтобы латиночка сыграла достоверно. И она дала Станиславского. Вместе с Мейерхольдом и Немировичем-Данченко.

Закричала, прижала “окровавленную” ладонь к груди. Эх… прощай блузочка!

Наверху народ ахнул. А как только я перекинул “палец” мимо мостков в сторону входной двери — кто-то даже закричал. Похоже женщина.

Разумеется, палец стал “финальной каплей” для спецназа. Цепами Ильясовы разбили окна, закинули внутрь светошумовые гранаты. Я услышал крик Незлобина “Бойся”. Мы с Синтией закрыли глаза, под вспышку и грохот рухнули на пол. Байкалов тоже откатился под стол, и даже умудрился выдать очередь в сторону окон.

Под все это дело громовцы подорвали входную дверь и почти тут же тараном пробили межкомнатную. Использовать помповые ружья я запретил — а ну какой рикошет по зрителям случится? Да и заряды в светошумовых гранатах решили использовать ослабленные. От греха подальше.

В итоге нас повязали, “заложницу” освободили, с мостков раздались дружные аплодисменты. Пришлось даже выходить “на бис”, махать ручкой. Чувствовал себя настоящей поп-звездой на сцене.

Сразу после бисирования, громовцы показали передвижения змейкой и элементы рукопашного боя. Секретного тут тоже ничего не было — в Штатах начался бум всяких восточных единоборств, отставники из оккупационных войска в Японии привезли домой и каратэ, и айкидо. Так что зрители смотрели с интересом, но без прежнего энтузиазма. Хлопали тоже вяло.

* * *

— Это было невероятно!

Дэрил Гейтс размахивал руками, постоянно протирал запотевшие очки. Всей толпой, в окружении полицейских чинов мы прошли в зал пленарных заседаний, где меня потащили на трибуну. Американцы хотели подробностей и хотя Вилорик с консулом пытались остановить этот порыв, но организаторы упросили.

— Буквально несколько вопросов! — инспектор из Лос-Анджелеса попросил жестом подойти поближе переводчика, взял микрофон — Господа, это же новое слово в работе полиции! Мы у себя в ЭлЭй только начали задумываться о специализации, а тут советские коллеги дают нам готовую схему создания специальных отрядов — численность, структура, подготовка… Бери и пользуйся.

Посыпались вопросы. На некоторые я отвечал достаточно подробно, где-то уклонялся или отшучивался. Отбор кандидатов, медицинское тестирование, экзамены. Теоретическая и физическая подготовка. Стрелковые упражнения… В какой-то момент слово взял Вилорик и начал задвигать аудитории про разницу между милицией и полицией. Дескать, первая служит всему обществу, а другая — кучке капиталистов. Прямо по Незнайке на Луне. Там Селедочке спросила, кто такие полицейские. А ей ответили, что это те, кто защищают богачей-грабителей. И главное — все по закону. В конце лунатики грустно вопрошали — какая разница ограбят тебя по закону или нет?

Воспользовавшись оказией, тихонько свалил. Зашел в туалет, умылся. В кармане пиджака что-то топорщилось. Я залез внутрь и… достал пухлый конверт. В котором лежала пачка зеленых баксов. На меня грустно пялился Бенджамин Франклин. Стольники. Я пересчитал. Пять штук, плюс записка — на “Развитие отряда Гром”. Без подписи. Кто-то в толпе сунул мне конвертик и был таков.

Я зашел в кабинку, облизал губы. Сейчас Вилорик или консул попросят вывернуть карманы… Да нет, не пойдут они на такое здесь, в конгресс-центре, при народе. В отеле. Да, в гостишке сами могут обыскать вещи, составят донос. Вот же, блядь! Попадос. “Вас же предупреждали по провокациях!”, “Надо было быть бдительным!”. Сука, сука…

Я засунул конверт сзади под рубашку, прижал ремнем. Надо избавляться от Франклинов. Они меня утопят. Выкинуть? На меня напрыгнула большая пупырчатая жаба. Такая же зеленая, как стольники.

Дверь в соседний женский туалет была слегка приоткрыта, я увидел в щелку, как полураздетая Синтия застирывает у раковины блузку. Латиночка была в открытом розовом лифчике, в котором призывно колыхалась обширная, подтянутая грудь. И тут меня переклинило. Я неожиданно для себя, вошел внутрь, прикрыл дверь. Синтия резко развернулась ко мне. Я только успел заметить, что дверцы кабинок на распашку — туалет был пуст.

— Ты?!?

Синтия прижала мокрую блузку к груди, приоткрыла ротик. В него я и впился своим поцелуем. Даже не знаю, что со мной произошло. Адреналин после показательных выступлений, стресс от левой пачки баксов в кармане… Я был готов, что Синтия меня оттолкнет, закричит. Но нет. Он ответила на поцелуй, обняла меня за шею. Блузка упала на пол, я нащупал грудь латиночки через лифчик. Стоило только тронуть соски, как Синтия застонала, сама потянула меня в кабинку. Захлопнулась дверь, повернулась задом, подобрала юбку. Мне осталось только спустить кружевные трусики и расстегнуть ширинку.

В себя приходили долго. Синтия несколько раз пыталась закричать, но я закрывал ей рот. Один раз она меня даже укусила за руку. Прямо во время оргазма.

— Это было невероятно! Боже, как стыдно!

Переход от удовольствия к смущению у Синтии произошел мгновенно. Я заметил на груди серебряный католический крестик, тяжело вздохнул. Согрешили, вон уже уши у латиночки заалели. У меня беременная жена, у агента ФБР — церковь и бог… Застегнув штаны, выглянул из кабинки. Пусто. Быстро вышел, увидел женскую сумочку на раковине. Вот и решение. Достал из под ремня конверт — как только не вывалился? — вытащил из него записку про Гром. Порвал в клочья, бросил у урну. И сразу засунул конверт в сумочку. Синтия шуршала одеждой в кабинке, даже не подозревая какой сюрприз ее ждет. Обидится? Удивится?

Я приоткрыл дверь туалета, осмотрелся. Тоже пусто. Уверенным шагом проследовал в мужской сортир. Умылся, тщательно вытерся бумагой из громоздкого держателя.

— Ты тут?! Тебя все ищут.

В туалет стремительно зашел Незлобин. Огонек тоже успел переодеться в штатское и