Апгрейд - Денис Ратманов Страница 36

Второй пассажир к нам даже не оборачивается, так и сидит спиной.

Мы с Киром отдаем честь: подносим ко лбу кулак, выпрямляем руки. Сержант лениво повторяет наш жест.

— Меня зовут Оллеб Гиссо, — говорит он, в упор глядя на меня, хотя я узнал о нем больше, чем мне рассказал Кир: наш командир умен (интеллект 13), а потому атеист, физическое развитие — 10, но это и заметно, он слишком тощ и узкоплеч. Но самое главное — он родился на восьмой ступени, в самом верху второго уровня, а значит, его сюда разжаловали. А еще программа слила его дополнительное направление развития — поэзия.

Полицейский-поэт. Звучит смешно. А вот его неприязнь ко мне — сюрприз. Неужели у меня морда слишком вызывающая? Или они что-то чувствуют?

— Леонард, — произносит он равнодушно. — Читал твое личное дело. И знаешь, что? Мне насрать на твои достижения и на то, что сам Бертон за тебя ходатайствует. Сразу говорю: зря ты сюда приехал, оставался бы в своем лесу. В моей группе ты работать не будешь. Ни в какой не будешь, потому что все сержанты — местные и не хотят понаехов себе в команду. Через три недели из Карфагена отправляются добровольцы в Карталонию, из моей группы полетишь ты.

Теперь понятно, почему они воспринимают меня в штыки: считают, что приезжие с более низкими запросами обесценивают их труд.

Оллеб продолжает, обращаясь уже ко всем:

— Начались теракты, и если такое случится на нашем участке, с нас шкуру спустят, так что снижаем скорость, во время патрулирования смотрим во все глаза. По местам.

Занимаю место напротив монитора, включаю экран. Шлюз над нами открывается, и флаер устремляется в небо. Сработает ли программа, если мы будем пролетать над местом, где должно произойти преступление? Скоро узнаю.

— А если мы предотвратим теракт, что будет нам? — спрашиваю я.

— Тебе точно ничего, ты на испытательном сроке, а потом улетаешь в Карталонию.

На моей панели есть черный джойстик, управляющий турелью с пулеметом, красный — с плазменной пушкой. Под каждой — красная кнопка, чтобы перехватить управление турелью у напарников.

На держателе под экраном — автомат с укороченным стволом и набор снаряженных магазинов к нему. Как понял, забирать оружие нельзя. Закончил смену — повесил на место. В корне не согласен: оружие должно быть личным.

Изображение с камеры на брюхе флаера перевожу на монитор, смотрю, как отдаляется плоская крыша стоянки, где то тут, то там открываются шлюзы, похожие на рты, выплевывают флаеры.

Наш маршрут лежит на восток, навстречу солнцу, тонущему в тумане. Флаер поворачивается боком, чуть накреняется, и я вижу гигантскую стену второй ступени, следующую чуть поменьше… Верхушка зиккурата теряется в облаках.

Достигнув нашего участка, Оллеб снижает флаер над маленьким парком, где мамаши с детьми, запрокинув головы, машут нам руками. Плывем над парком, над богатыми домами на поверхности, над автомобильной дорогой, снова над домами, опять над парком, где высятся традиционные статуи Ганнибала Великого и Ваала.

Чуть больше часа курсируем от трехполосной автомобильной трассы до обрыва, отделяющего один уровень от другого. Пролетаем над очередным маленьким парком, набитым гуляющими, и перед глазами всплывает уже знакомое:

Зафиксировано противоправное деяние 3 степени сложности!

За предотвращение преступлений 3 степени сложности достижения умножаются на 10.

— Тормози! — командую я, хватаю автомат и замираю над стеклянным брюхом флаера. — Что-то намечается.

Судя по тому, что ситуации присвоена третья степень сложности, тут намечается теракт.

— Ты псих? — без интонации бросает Оллеб и ведет флаер над крышей дальше.

Не отвечаю. Мое внимание привлекают подсвеченные красным ноги человека, прячущегося от нас под козырьком ресторана — туловища и головы не видно. Скорее всего, он еще не добрался до людного места, где собирается взорвать бомбу.

— Давай так. Я десантируюсь за рестораном, и если мне удается взять преступника, берешь достижение себе… и выписываешь премию. Если нет, я ухожу из полиции.

Глаза Оллеба сияют алчным блеском, он хищно плотоядно улыбается:

— По рукам.

Глава 14

Теракт

Снабдив переговорным устройством, меня высаживают на крышу ресторана, по которой я, обхватив колонну террасы, с автоматом наперевес спускаюсь, срываю удивленные возгласы посетителей летней площадки, созерцающих костюмированное празднество.

Флаер отлетает на другой конец парка и медленно движется прочь — просто чтоб преступник не нервничал.

Небольшой парк оккупировала толпа ряженых, разыгрывающих какой-то эпизод из мифологии. На импровизированной сцене размахивает руками Ваал, которого отыгрывают два человека, один сидит у второго на плечах, вокруг бегают боги в разноцветных одеждах.

Судя по обилию детей, спектакль детский. Делаю людям в ресторане знак, чтоб молчали, а сам бегу на перехват террориста, который по моим прикидкам должен обойти здание и появиться вон из того прохода между рестораном и магазином.

Плохо, что я в форме и привлекаю внимание. За очередью к сладостям замечаю еще двоих в форме — коллеги из другого отдела бдят. Но без подсказок программы террориста им не распознать, да и не собираюсь я обращаться к ним за помощью — пока буду объяснять, откуда у меня информация, террорист взорвет бомбу.

Засев за постриженными кустами самшита, жду, планируя наброситься на террориста, обездвижить его и сдать журналистам, чтоб рассказал, что за терактами стоят не трикстеры. Но объект все не появляется. Похоже, он выбрал другой маршрут, и срочно надо менять тактику.

Громко визжа, к ресторану несется толпа детей. Их подгоняет актер в маске то ли дракона, то ли пса, весь его костюм — мохнатая накидка с прорезью для головы. Выхожу ему навстречу, дети в страхе разбегаются. Он сбавляет скорость, замирает в нескольких метрах от меня и тоже собирается дать деру, но навожу на него ствол.

— Мне нужен твой костюм. Срочно.

— Что-то случилось? — бормочет ряженый взволнованным женским голосом.

— Учения, — лгу я, если сказать, что планируется теракт, она поднимет вопль, все бросятся врассыпную, и преступник сделает свое дело раньше — все равно будут жертвы.

Актером оказывается толстая женщина средних лет. Переоблачаюсь, автомат накрываю просторной накидкой, натягиваю маску и устремляюсь в толпу, поглядывая по сторонам. Никуда эта падла не денется. Если бы я хотел положить как можно больше народу, то пробрался бы к сцене. Следовательно, там террориста и следует искать.

Плохо, что сцена круглая, доступ к ней отовсюду, я могу не успеть, если он подойдет с другой стороны. Устремляюсь вперед, выискивая силуэт, подсвеченный красным.

Дети не в курсе, что персонаж, который их развлекал, сменил амплуа, и набегают на меня, дергая за полы накидки, выкрикивая дразнилки, лезут под ноги. Особенно усердствует пухлый белобрысый сорванец лет восьми, приходится дать ему пинка. Парнишка падает носом в асфальт, доносится его обиженный рев.

Прорываюсь сквозь столпотворение, которое чем ближе к сцене, тем плотнее. Когда до нее остается метров десять, двигаюсь по кругу, естественно, толкаясь и получая ругань потревоженных зрителей.

Голова преступника, очерченная красным, мелькает вдалеке, между точками с мороженым и сладкой ватой, он еще не добрался до столпотворения у сцены, вокруг него народу немного, он то и дело пропадает из виду. Иду ему навстречу, и вскоре его становится видно. Он не торопится, держит за руку бедно одетую девочку лет восьми. Девочка тянет его к мороженому, он, воровато оглядываясь, что-то ей обещает, и она радостно кивает.

Вот же гнида! Ребенка на заклание ведет, чтобы не вызывать подозрений. У девочки на спине объемный розовый рюкзак с головой мультяшного кота, видимо, там и есть бомба. Террорист поглядывает на часы. Понятно, ему еще рано действовать.

— Вижу цель, — говорю дежурной группе. — Не вмешивайтесь, все по плану.

Мой флаер медленно плывет над богатыми домами. Фокусируюсь на террористе: он черноротый со второй ступени, девочка, тоже с первого уровня, — не его ребенок. Наверное, подобрал сироту, накормил, и она с радостью пошла с ним на праздник. Ну ничего, возьму его живьем, будет весело Боэтарху, который все это устраивает.

Выбравшись из толчеи начинаю гукать, пугая детей, и медленно приближаться к цели. Преступник намного