Опять в прошлое?! - Вадим Владимирович Чинцов Страница 36

Коба заинтересовался — И как? Удалось вам здесь построить коммунизм?

Ульянов поморщился как будто у него резко заболел зуб — Нет, батенька! Не удалось. Эти сволочи большую часть оборудования для землепашества, зерна и лошадей продали или обменяли на самогон, оставив себе полные сараи и ямы зерна, по паре лошадей. Но и то, что оставили, они стали пропивать вместо обработки земли. Мы все просто шокированы, хотя нас о подобном результате уже предупреждали.

— А как же рабочие, пролетарии?

Мартов махнул рукой — Там та же история — пропили весь инструмент и запасы готовой продукции. А милиционеры, пользуясь своей властью и оружием, занялись вымогательством и даже наглым грабежом. Пришлось их с помощью наших опытных товарищей их разоружить и накостылять им по шеям. Я с ужасом представляю размах разгула мужиков в масштабах революции по всей России. Мы неименуемо придем после уничтожения буржуев к террору против своего же народа, который мы хотим осчастливить. Каждый вечер мы подводим итог своих ошибок и ищем новые пути в управлении, кстати новая игра «Монополия» чертовски развивает экономическое управление. Сегодня вы сами попробуете в нее играть вместе со всеми.

Ульянов добавил — Мы заключили с нашими благотворителями из купечества договор: Если мы в течении года сядем в лужу, то будем применять в руководстве переданным нам имением советы товарища Лиса. И теперь я с ужасом понимаю, что с нашим мужиком коммунизм построить не возможно, это недостижимая сказка, утопия. Хотя товарищ Лис уверяет — Коммунизм в теории возможен при условии полного замены труда человека работой машин, роботов и в случае полных складов необходимой для жизни продукции. Социализм же вполне возможен, причем мы все время пытаемся товарищу Лису доказать, что нужна мировая революция, а его доводы — для начала необходимо построить в России крепкое государство, в котором права всех граждан, независимо от отношения к пролетариату или к дворянству должны стать одинаковыми, причем товарищ Лис против уравниловки и настаивает на оценку каждого работника или специалиста по его профессиональным качествам и коэффициенту полезного действия, который приносит тот или иной гражданин. Сегодня после поминок товарищ Лис выступит с докладом «Построение социализма в одной стране, пути ее экономического развития». После доклада желающие попробуют оппонировать, приводя свои обоснования критике.

Коба покачал головой — Как у вас тут накручено, я не ожидал увидеть вас, товарищи, в качестве помещиков. Но мне уже интересен финал вашего спора.

Крупская взглянула на напольные часы и пригласила всех перейти в столовую — поминальный обед по погибшему товарищу был готов. Товарищу Бронштейну не повезло, он погиб от пули Тохи, который разыграл в карты право пристрелить эту сволочь лично.

Глава 15

Дочь губернатора Кронштадта и главного командира Кронштадтского порта Макарова слегла. Пятнадцатилетняя девушка мучилась от высокой температуры, которую никак не могли сбить. Вызванный поздно вечером врач ничем не смог помочь и жена Степана Осиповича настояла на вызове известной врачихи из Санкт-Петербурга — Степан, немедленно вызывай по телефону, это квартира госпожи Строевой, она лучший врач в столице. Она недавно успешно прооперировала супругу Куропаткина. Пообещай ей что угодно, лишь бы она немедленно выехала в Кронштадт.

— На улице сильный ливень, море штормит. Твоя Строева не захочет в такую погоду покидать теплую постель. Будь оптимисткой, Капитолина!

— Звони, Степан, уговори ее приехать. Правда денег ей предлагать будет глупо — они из купеческой семьи, которая владеет золотыми приисками. Господи! Что же пообещать за согласие немедленно выехать?

Макаров не выдержал стенаний жены и прошел в свой кабинет к телефону — Барышня! Дайте столицу, квартира Строевых на Фонтанке.

— Поручик Строев у аппарата! — мужской голос по-видимому принадлежал супругу и Макаров выпил воды и ответил — Доброго вечера. С вами говорит губернатор Кронштадта Макаров. Моя дочь заболела, вся горит и врач не смог сбить жар. Ваше благородие, умоляю — доставьте свою супругу в Кронштадт. Я понимаю, что на улице шторм, я буду у вас в неоплатном долгу!

В ответ Макаров услышал — Беда в том, что сейчас не найти коляску, в такую погоду даже собаку из дома не гонят.

— Я сейчас свяжусь с Адмиралтейством, попрошу выделить дежурный экипаж.

Через полтора часа карета доставила Олесю и Андрея, не пожелавшего ее отпускать одну к дому Макарова.

Олесю отвели к больной, а Андрея увлек с собой губернатор — Господин Строев, как вы отнесетесь к предложению выпить хорошего коньяка?

— Не откажусь, Ваше Превосходительство!

В кабинете Макарова накрыли скромный стол из холодных закусок.

Шустовский коньяк был хорош и Андрей с удовольствием цедил напиток, грея бокал в руке.

Макаров, выпил свою порцию как водку, закусив «николашкой», лимоном посыпанным кофе — Скажите, господин Строев! Чем я могу отблагодарить за ваш поздний визит, да еще и в такую погоду?

Андрей еще плеснул себе коньяка и ответил — Мои братья служат в Маньчжурии, сейчас они в гарнизоне Порт-Артура. Им удалось взять живым раненного японского шпиона, который перед смертью успел рассказать о готовящемся нападении Японии, которое ожидается в январе одна тысяча девятьсот четвертого года. По замыслу японского командования внезапно без объявления войны будут нанесены торпедные удары по нашим кораблям в Порт-Артуре, в первую очередь по броненосцам и крейсерам. Так же будут расстреляна одиночные наши корабли, находящиеся в нейтральных портах. Японцы ожидают помощи от англичан, которые готовят поставки новых военных кораблей, снарядов и орудий. Затем с помощью гаубиц калибра двести восемьдесят миллиметров будет осада Порт-Артура. Наступление японцев через Ляоян планируется для уничтожения в районе Мукдена наших войск. Планируемые силы японцев — около трехсот тысяч человек больше тысячи орудий и около двухсот пулемётов.

Макаров поставил свой бокал и буквально подскочил — Этого шпиона допросили потом в крепости?

— Никак нет, японец скончался, мои братья отправили эти сведения мне, зная как в нашей армии относятся к секретности. Они