Станислав Сергеев - Достойны ли мы отцов и дедов Страница 37

— Я понимаю. Когда уйдешь?

— Сегодня вечером со своими.

— У меня одна просьба.

— Говори.

— Помнишь сержанта Демина, он еще со мной приезжал.

— Да помню, мордастенький такой.

— Да вот видел, как сука сам сдался в плен к немцам. И меня сдал. Если будет возможность найди и накажи гада.

— Тут обещать не могу, если будет такая, возможность от тебя передам привет.

— Это достаточно. Спасибо тебе.

Мы пожали друг другу руки и разошлись. Чистяков стал прибирать отряд к рукам и готовить к маршу. А я, собрав свою группу, стал проводить инструктаж по поводу дальнейших действий.

На небольшой полянке похоронили погибших, в том числе и Супонина. Пленных немцев по тихому прирезали и закопали подальше в лесу, пользы от них никакой уже не было.

Мы ушли по тихому ни с кем не попрощавшись, такова специфика, уйти незаметно. На нас еще выполнить обещание пошуметь в стороне и дать Чистякову с бойцами спокойно покинуть этот район.

АГС-17 из-за отсутствия боеприпасов уже был не нужен, поэтому его разобрали и решили тащить за собой к порталу возле деревни Запрудье. Так же с собой забрали использованные тубусы от одноразовых гранатометов. Маршбросок в темноте с использованием приборов ночного виденья выдался не легким, но к утру группа вышла к местам боев, где раньше держали оборону части 747 стрелкового полка. Последние метров пятьсот пришлось преодолеть с большим трудом, так как территория еще могла быть заминирована и испещрена окопами и воронками от взрывов. Эвакуация в портал прошла практически без проблем. Связавшись по радиостанции, получили подтверждение об открытии портала, увидев инфракрасный фонарь, который выкинули из портала для обозначения портала. Забравшись по стремянке, оказались в такой знакомой комнате с установкой. Один только Марков сидел и с удивлением вертел по сторонам головой.

Радости обитателей бункера не было предела. Они тоже не сидели без дела и прослушивали наши переговоры и судя по тому, как я матерился в эфире, было понятно что хлебнули много всего. То, что моя супруга помалкивала, меня не обманывало, очередной сеанс лесопилки я ожидал в ближайшее время.

Одно только омрачило впечатление вечера. Виктор, которого прооперировала Марина, умер. Перенастроив установку на старое место, после завтрака отправились на самое первое место в лесу, там вырыли могилу и его похоронили со всеми почестями. Он умер как настоящий боец. Я и таких всегда уважал.

Прежде чем начинать двигаться дальше осталось еще одно незаконченное дело — в подвале полуразрушенного дома в Могилеве осталась аппаратура, которая ни при каких условиях не должна попасть в руки к немцам.

Глава 23

Командир 2-й моторизованной дивизии СС «Райх» Пауль Хауссер был в бешенстве. Как истинный потомственный военный, с глубокими прусскими корнями, он не позволял себе выражать свою злость или ненависть на подчиненных в грубой форме. Его бешенство перерастало в холодную сосредоточенность, которая требовала обязательных действий и выражалась в точных, обдуманных приказах. Прошедший Первую Мировую войну, и как все ветераны, желал реванша, он старался при этом не терять голову. Став командиром одной из элитных дивизий СС, прекрасно понимал, что война на Восточном фронте будет тяжелой и продолжительной и в отличие от большинства офицеров СС, считавших войну с русскими варварами воскресной прогулкой. Все его предчувствия оправдывались и подтверждались день ото дня. Фанатичное сопротивление русских, порой удивляло и не отошедшие от боя его подчиненные часто допускали вещи, недостойные солдата. Но СС многое прощалось, и даже офицеры Вермахта с настороженностью относились к буйным соседям, которые безнаказанно переходили все допустимые границы. Расстрелы и издевательства над пленными были обычным явлением. Но по молчаливому согласию шефа войск СС, рейхсфюрера Генриха Гимлера, это была их привилегия, которой они с удовольствием пользовались.

Сражение у Могилева остудило горячие головы, причем многие навечно. Упорное и изобретательное сопротивление русских заставило даже высокомерных эсесовцев уважать противника, не говоря уже об офицерах и солдатах Вермахта.

В связи с понесенными потерями в личном составе и технике, дивизию отвели во второй эшелон для пополнения. Ремонтные службы в срочном порядке пытались восстановить поврежденную технику. Массовое использование русскими новых зажигательных средств, привело к большим потерям среди техники, что особенно проявилось во время боев в городе.

Пока части 47 и 46 механизированных корпусов взламывали оборону вокруг Смоленска, его вызвали в штаб 2-й танковой группы, и лично генерал-лейтенант Генйц Гудериан приказал оказать содействие разведке в поиске группы русских, которые ночью прорвались из города, вырезав гарнизон заградительного поста на выходе из города.

Операция вполне рядовая и использование частей СС для нее было необычным. Но Гудериан пояснил, что данная группа русских отвечает за использование новейшей системы подавления радиосвязи, которая доставила немало хлопот и привела к серьезным потерям. Дивизия Хауссера тоже попала в зону действия такой системы, и разобраться с хитроумными русскими для него стало делом чести.

Пришлось выделить в распоряжение специальной команды прибывшей из Берлина, моторизованный батальон. Для усиления батальона, по личному приказу генерал-лейтенанта Гудериана, были выделены четыре отремонтированных танка с экипажами, из мастерских, организованных на базе железнодорожного депо Могилева. Численность русских оценивалась как десять-двадцать человек и особенных неприятностей, кроме как новых проделок его подчиненных с местным населением и потери времени он не ожидал.

Но события, произошедшие позже, заставили его пересмотреть свои взгляды. Потеря четырех танков, трех бронетранспортеров и ста сорока солдат и офицеров больно ударили по самолюбию обергруппенфюрера СС. Понести такие потери в тылу действующей армии при прямом столкновении с малочисленной группой русских, было очень удивительно и конечно непростительно для элитного подразделения Рейха.

Найдя руководителя поисковой операции, начальника группы Абвера, прибывшей из Берлина, он высказал все, что думает о разведке, которая подставляет его солдат под русские пушки, не предупредив об этом. То, что прямое руководство войсками СС осуществлялось рейхсфюрером СС Генрихом Гимлером, позволяло ему не бояться снобов из разведки и не стесняться в выражениях.

Выпустив пар, оба офицера перешли к более конструктивному разговору. Хауссер подробно выслушал доклад разведчика о столь эффективных действиях русских, и в сопровождении охраны выехал к основным местам событий, чтобы прояснить ситуацию на месте.

Осмотрев остовы сгоревших и взорванных танков и труппы солдат, Хауссер выслушивал доклад, исполняющего обязанности командира батальона, так как сам командир был убит снайпером в самом начале боя.

Картина была нерадостная. Ночью отряд русских окружил в лесу разведгруппу и уничтожил ее. Устроив для вида перестрелку с поднятыми по тревоге солдатами расквартированной в селе роты, обойдя с флангов, уничтожил основные силы, подорвав при этом один танк и два бронетранспортера. Затем взял штурмом здание местного сельсовета, где забаррикадировались остатки роты. По показаниям очевидцев, в плен при этом попали двое солдат, командира роты и приданный представитель разведки. Что с ними не известно. Противник отступая, забрал пленных с собой.

Получив сигнал о нападении, основные силы усиленного батальона двинулись к селу и на рассвете выслали в село мобильную разведку. Никто не слышал выстрелов, но вся разведгруппа была уничтожена. Зная коварство русских варваров, командир батальона оговорил с командиром разведгруппы кодовые сигналы. Но когда на окраине появился солдат и стал махать руками, командир батальона насторожился и приказал дать несколько выстрелов в сторону поселка. В ответ из-за домов открыли плотный огонь несколько пулеметов. Причем огонь велся весьма грамотно, и пулеметы постоянно меняли свои позиции. Пока велась стрельба по пулеметным точкам противника, никто не заметил меткого огня русских снайперов. Только смерть командира батальона и нескольких нижних чинов заставила всерьез отнестись к русским.

Снайперский огонь был достаточно точным и плотным. Потери личного состава быстро росли, и танковый и пулеметный огонь по поселку не приносил реальных результатов. Пехоту расстреливали как в тире. Поэтому офицер, принявший на себя командование батальонов, решив, что обороняющихся не много и противотанковыми средствами они не обладают, двинул вперед танки. Но это оказалось очередной ловушкой русских. Танки, ворвавшиеся в деревню, были сразу уничтожены. А по бегущей к окраине деревни пехоте открыли плотный ружейно-пулеметный огонь. После того как порядки залегшей пехоты попали под минометный обстрел, командир принял решение отойти. Попытка развернуть свои минометы закончилась гибелью нескольких расчетов от снайперского огня. Додумавшись прикрыть позицию минометной батареи бортами бронетранспортеров, наконец-то окрыли огонь по селу. Но к этому моменту огонь со стороны противника стих. Наблюдатели показали, что противник отступил и скрылся в лесу. Из-за опасности засады и больших понесенных потерь, новый командир батальона решил не рисковать и под прикрытием бронетранспортеров вошли в село. Противник в селе не был обнаружен.