Валерий Елманов - Витязь на распутье Страница 37

Запереться в Ипатьевской обители? Да, тысяча человек смогут удерживать монастырь достаточно долгое время, лишь бы не возникло проблем с порохом и продовольствием, но рано или поздно…

Ликвидировать Дмитрия прямо сейчас? Но тогда неизбежна гражданская война, причем с нашей стороны заведомо проигрышная – против убийц царя, а следовательно, за бояр встанет вся Русь.

Так и не придумав, что делать потом, я решил положиться на судьбу. Чего зря гадать, если будущее укрыто даже от тех, кто его делает? И вообще, утро вечера мудренее, тем более что между ними стоит ночь, которую надо использовать на всю катушку.

Дмитрий рисковать не желал и перед уходом дал команду, чтобы мне снова связали руки и отвели в подвал, что и было проделано его телохранителями. Я даже не сопротивлялся, изображая абсолютную покорность судьбе.

«Везет же мне на монастырские темницы, – подумал я, попав в сырое, затхлое помещение. – Прямо в точности по пословице: бог любит троицу».

В отличие от Путивля и Серпухова, тут не пахло ни квашеной капустой, чему я порадовался, ни мочеными яблоками – а жаль, сейчас я бы не отказался перекусить.

Едва подумал о еде, как спустя несколько минут мне ее принесли. Пахло из горшка довольно-таки вкусно. Вообще-то имелся риск, что в горячие щи что-то подмешали, но, с другой стороны, учитывая, что мы еще не договорили с Дмитрием, навряд ли он приказал сыпануть яду, и я взялся за ложку.

Руки мне, правда, сразу после окончания ужина связали, но горшок я не отдал, заметив, что там осталось изрядное количество еды, которую я хочу доесть позднее. Мрачный караульный, подумав, согласно кивнул.

– А руки? – возмущенно спросил я. – Как мне потом из горшка черпать?

– Ты опасен, – заметил он. – Государь сказал, что ты очень опасен, а потому… – И, не договорив, отрицательно покачал головой и вышел.

Ну и ладно. Жаль, конечно, что придется тратить время на разрезание моих пут, но это ерунда. Зато теперь я знаю, как отрекомендовал меня Дмитрий, так что буду действовать соответственно, чтобы охранники, невзирая на полученное предупреждение, забыли об осторожности. Ну хотя бы на несколько секунд – мне и того хватит.

Для начала надо высвободить руки. Горшок, из которого я предусмотрительно выудил и слопал здоровенный кусок мяса, разлетелся на мелкие черепки. Выбрав осколок поострее, я приступил к веревке. Провозился долго, но спешить некуда – ночь только начиналась, поэтому времени впереди хоть отбавляй, тем более предстояло обдумать последовательность своих дальнейших действий.

Освободившись от пут, я не стал спешить – вначале надо восстановить кровообращение, так что приступил к очередному этапу еще минут через десять, попутно отыскивая подручный материал для изготовления кистеня. Можно было бы и голыми руками, но с ним как-то вернее, к тому же предстояло действовать на расстоянии, чтобы не возбудить излишних подозрений у сторожа.

К сожалению, ничего приличного отыскать не удалось и пришлось удовольствоваться горстью камешков, которые я набрал по уголкам своей темницы. Оторвав изрядный кусок от рубахи, я ссыпал свои находки в него, скрутил в узелок, к которому привязал веревку, после чего принялся тренироваться.

Через полчасика обретенные навыки показались мне достаточными, да и свеча, которую оставили, стала угасать – самое время приступать к решительным действиям. И я приступил, начав скрести черепком по двери.

Ждал недолго – ответная реакция на странные звуки, доносившиеся изнутри, последовала спустя всего пару минут. Дверь открылась, и я едва успел отскочить, чтобы усесться как ни в чем не бывало на охапку соломы, испуганно уставившись в темный угол близ двери и выставив перед собой икону. Ее принесли по распоряжению Дмитрия, и пришлась она как нельзя кстати – закрывала мои руки, освобожденные от веревок.

– Что ты есть тут? – грозно осведомился часовой.

– Это мы тут, – огрызнулся я. – А там смотри что творится. – И зашептал: – Свят, свят! Царица, мати небесная, спаси и помилуй мя, грешного, от диавольской напасти, защити от сатанинских козней… Свят, свят…

Часовой некоторое время настороженно взирал на меня, стоя в проеме, но все-таки не утерпел и шагнул внутрь.

– Что тут? – вновь повторил он, глядя за дверь, куда был устремлен мой взгляд.

– Да не тут, а там! – завопил я. – Ты сам-то глянь, что оттуда лезет! Вон, вон…

Так и есть, любопытство победило, тем более что я сидел от него на довольно приличном расстоянии и даже когда встал, то все равно до него оставалось не меньше двух с лишним метров, поэтому он счел себя в безопасности, неспешно вытянул из ножен саблю и повернулся, вглядываясь в угол.

Удар оказался точным – не зря тренировался. Я даже успел подскочить и аккуратно подхватить его обмякшее тело, чтобы ничего не загромыхало при падении.

Жаль только, что кистень пришел в негодность – ткань порвалась и половина камешков высыпалась. Но подбирать их было некогда – времени впритык и только для того, чтобы успеть придать лежащему нужное положение, после чего я снова отошел подальше и принялся громко командовать:

– Да не так, не так. Ты его за хвост хватай. За хвост, говорю тебе.

Удивленный столь загадочными выкриками, через минуту в дверном проеме показался второй из моих караульных.

– Ты что? – осведомился он у меня.

– Я-то ничего, а ты бы лучше помог своему товарищу, – кивнул я в угол. – Сейчас упустит, и она обратно уползет.

Часовой прошел внутрь и озадаченно уставился на своего приятеля, который лежал на полу, уперевшись головой в угол. Руки его были уложены мною под его тело, так что складывалось полное впечатление, будто он что-то там поймал и теперь застыл, боясь выпустить.

Для достоверности я на всякий случай добавил:

– Да крепче держи, чтоб не улизнуло.

Второй сделал еще пару шагов вперед, всматриваясь, что же там держит лежащий, нагнулся и… кулем свалился к ногам напарника.

Итак, полдела сделано. Но успокаиваться рано – предстояла еще уйма работы. Однако вначале допрос. Говорить мог только второй, которого я «благословил» иконой по голове, поскольку первый, приголубленный мною куда сильнее, так до сих пор и не пришел в себя. Впрочем, мне хватило и одного, ибо молчать он не собирался. Да оно и понятно – чай, наемник, а потому собственная жизнь превыше всего.

Спустя полчаса я уже знал, что государь разместился в одной из комнат-келий в домике настоятеля. Там же разместили Федора, а еще Басманова и Густава, который, оказывается, все-таки сопровождал Дмитрия в его поездке в Ярославль.

«Интересно, почему его нам с Федором не показали?» – мелькнуло в голове, но я отмахнулся от некстати пришедшей мысли – какая разница.

Теперь предстояло пересечь обширный монастырский двор и постараться снять часовых у ворот.

Ночь оказалась достаточно темной, чему я порадовался, осторожно выглядывая из кельи. Выдержав паузу, чтоб глаза немного привыкли к темноте, я тихонько прокрался вдоль стеночки. Далее нужно было пересечь открытое место, и я вновь застыл, готовясь к стремительной пробежке, а заодно высматривая часового. Так, кажется, есть, причем погружен только в мысли о дерьмовой погоде, судя по тому, как он ежится и пытается поплотнее закутаться в свой плащ-накидку или что там на нем сверху надето.

Я не успел первым – пока прикидывал момент поудобнее, сверху на часового спрыгнула черная фигура, завалив продрогшего бедолагу на землю. И тут же из темноты в их сторону метнулась вторая, на бегу выругавшись по-немецки.

Кажется, пришла моя очередь вступить в игру. Мне до ворот было куда дальше, чем спешившему на помощь второму караульному, но тут со стены спрыгнул второй гвардеец, преградив путь к дерущимся. Только тогда остановившийся немец догадался позвать на помощь и открыл рот, но крикнуть не получилось – ратник сбил его с ног.

– Ну и кишмиш вы тут устроили, – проворчал я, после того как уложил второго караульного и помог подняться на ноги Дубцу и Самохе. – А если бы я не подоспел?

– Дубец сказывал, что ты повелел обойтись без крови, а то б мы их куда быстрее завалили, – буркнул обиженный Самоха.

– Отменяю, – коротко ответил я и распорядился: – Один открывает ворота, только не настежь. А ты, Самоха, за мной, к покоям архимандрита.

Но влетать внутрь мы не спешили, затаившись за дверью и поджидая прочих гвардейцев. Лишь когда подле меня скопился десяток, я решил, что пора, и скользнул в темные сени.

Как ни удивительно, но бдительный обычно Басманов на сей раз словно заразился беспечностью от Дмитрия, и мы на своем пути встретили всего двух часовых, так что добрались до кельи, где сладко спал государь, без единой задержки. Расставив людей близ остальных дверей, чтобы никто не смог помешать, я вошел в опочивальню к безмятежно посапывавшему Дмитрию и бесцеремонно потряс его за плечо: