Владлен Щербаков - Спасение неизбежно Октябрь 2012 Страница 37

Нокия 2111, зарядка полная, в контактах единственный номер. Логично предположить — вложенной сим–карты. За оставшееся время надо вбить номера сослуживцев под условными наименованиями. Клички, прозвища, погоняла, погремухи. На цивильном языке — псевдонимы. Обязательный атрибут любого спецназа.

— Давай, Топор, говори номер. — Рядом сидит Тарзан. Слава Таразанов. Не маугли и не стриптизер.

Тремасов продиктовал номер, забил ответный. Шеврон с правого рукава пришлось подпороть ножом. Одно движение — на ткани куртки обрывки ниток. Леха заморачиваться не стал, дождался передачи тюбика, пальцем размазал клей. Левой рукой нашлепнул новый шеврон на плечо. Теперь вместо стремительного оленя на черном бархате красовался жестокий птиц.

В темноте АН 12 приземлился неожиданно. С момента тревоги прошло три часа как амортизаторы шасси смягчили удар колес по бетону. Самолет затормозил в конце полосы, двигатели затихли. Из кабины пилотов доносились обрывки радиопереговоров. В иллюминаторах те же звезды над силуэтами елей, такие же стайки снежинок кружат на панцире асфальта. Спустя 20 минут поступила команда к высадке. В открывшиеся двери ворвался свежий воздух. В Подмосковье заметно теплее.

Приволжские отряды встречает местное руководство. Милицейский Форд, два Неоплана в линейку. Столица. Периферийный ОМОН вспоминает строевую подготовку. Роты становятся в две шеренги, лица бойцов спокойно–равнодушные. Два полковника ручкаются с Пантелеевым, остальными офицерами. Хорошо хоть лицемерить не стали – «Здравствуйте, товарищи бойцы!» Короткий инструктаж, дальше командуют свои ротные.

- 3 рота в автобус №1 шагом марш!

- 7 рота в автобус №2 шагом марш!

Тремасов заходит в прогретый салон автобуса. Интерьер Боинга 747. Леха, разумеется, не летал в американском лайнере, подобные кресла видел в кино. Стоят, поди, дороже всего вчерашнего временно реквизированного ПАЗика. Мониторы в спинках, наушники. Биотуалет. Путешествие обещает быть приятным. Наглухо завешанные окна, ряды щитов на задней площадке отбивают мысль о приятной экскурсии.

В предрассветный час дороги свободны. Ментовский форд мчался за МКАД, к центру столицы. За ним, ровно выдерживая дистанцию, следовали «Неопланы» с сине–белыми ромбами на бортах. В центре фигуры буква «Д» между рисунками дополнение: «Спортивный клуб Динамо». Пассажиры — спортсмены универсальные. Спорт — это жизнь. В ОМОНовских поединках жизнь участников ценится куда ниже медалей руководителей соревнований. Награды и бонусы с обеих сторон присваивают кукловоды.

Алексей пару раз отодвинул штору. За плотной тканью серый рассвет окутывал массивы домов. Разномастные здания, коробки новостроек у классики советских времен – несуразность архитектуры поразила Алексея. Реклама прокладок, самодовольные рожи на щитах с подписью «Пупсику на день рожденья» окончательно отбили тягу к географическим открытиям. Их нравы – это их нравы. Замкадные. Леха задремал.

— Ну что, бойцы, — голос Пантелеева пробудил сознание, — вот мы и на месте. Мы находимся на территории закрытой школы недалеко от места проведения митинга. Сейчас привезут горячее питание, завтракать будете здесь в салоне. По двору школы не ходить, кому размять косточки, покурить – в районе автобуса. Забор здесь глухой, да мало ли журналисты какие щель найдут. Пока отдыхайте, пойду послушаю местных стратегов.

К полудню бойцы выспались, кто‑то просматривал фильмы, кто‑то прохаживался возле автобуса. Тихо и мощно работала печка, не позволяя табачному дыму проникнуть в салон. Тремасов откинул спинку, взгляд застыл на потолочном плафоне, пальцы машинально ощупывают детали родного автомата. ОМОН – резервный отряд, на массовых мероприятиях обычно порядок обеспечивают своим присутствием сборная районных участковых и ВВ–шники. Предполагаемый несанкционированный митинг продолжение акции, устроенной фанатами после освобождения из‑под стражи трех кавказцев. Кавказцам даже не предъявили обвинения, хотя один из них задержан подоспевшим нарядом непосредственно на месте преступления. Двоих разыскали опера. Изъята «Оса», даги уверенно опознаны друзьями убитого. Российские реалии: судимый дагестанец имеет травматическое оружие. Кавказ – субъект РФ, ЛРС подчиняется федеральным законам, чтобы лицензию на приобретение оружия нужно собрать кучу справок, дождаться результатов проверки на благонадежность, заплатить за курсы самообороны. На Кавказе совсем невиновные Рафики через знакомых, родственников за пару часов получают заветную синюю бумагу с государственным гербом. Оружейные магазины ломятся от мужских игрушек. Стоят недорого для дотационного региона. Себе, брату, другу: «Какой хочэшь?» Вот так и едут законно вооруженные формирования горячей молодежи поступать в институты. Еще одна деталь: два дня назад московский ОМОН, наспех выставленные участковые и опера получили по самое не балуйся от толпы славянской молодежи. Не предполагали руководители московской милиции такого количества поборников справедливости. Информацию о маршрутах и участниках шествия не получили своевременно. Так и в самом деле, когда такое бывало, чтобы В МОСКВЕ изнеженная молодежь вела себя так не толерантно. В столице государства, победившего фашизм! Ладно — Кондопога, деревня северная. Но здесь, в беззаботном городе, центре бизнеса по распилу доходов от продажи нефти и газа, у стен Кремля, под удивленным взором самого. Такого и помыслить даже нельзя.

Молодежь срывала злость на ментах. Никто даже не задумывался, что вот этот затоптанный участковый позавчера всю ночь провел в подъезде на лестнице выше этажом квартиры, куда мог придти подозреваемый. Разбитая камнем голова могла принадлежать патрульному, который задерживал убегавшего кавказца.

— Выходим строиться перед автобусом. – В дверях показался старшина, вместо лица красная резиновая маска. — Живее, живее!

Пантелеев провел взглядом по лицам бойцов. Тремасов отметил злой огонек в глазах командира. Обычно такой взгляд у Пантелеева, когда он не может решить проблему коротко и ясно – с помощью физической силы. Испуганная штабная рожа стоящего позади полковника послужила отгадкой.

— Бойцы, слушай боевую задачу! Мы выдвигаемся на проезжую часть перед выходом на Манежную площадь. Преграждаем путь несанкционированному шествию националистически настроенной молодежи. Цель – не допустить соединения с основной массой. Спины нам прикрывает 7 рота со стороны площади. При непосредственном столкновении запрещаю бить по жизненно важным точкам. В толпе находятся сотрудники оперативных служб. Они будут выводить активистов. Кодовое слово – «Кольцову на манеж». Пропускаете за щиты, принимает Тремасов и Латунов, которые выводят в арку дома справа. Во дворе будет находиться автобус с местными милиционерами. Всем понятно?

Чего не понятного – стандартная ситуация.

— Старшина, назначьте двух человек, которые будут охранять оружие. Без моего, либо командиров взводов, оружие не выдавать! – С последними словами Пантелеев обернулся в сторону штабного.

Хруст снега под берцами, бряцание щитов, негромкое покашливание — в колонну по два 3 рота выдвигается на позицию. Сантиметровая корка снега свидетельствовала о двухдневном отсутствии дворников. Несмотря на дезертирство, ровная вереница домов чиста от сугробов. 30 бойцов в ряд перекрыли улицу. Рота укомплектована не полностью. За первой стеной 6 человек резерва. Тремасов с Латуновым вооружены только ПР.

Воздух наполнился знакомым рокотом. Возбужденная биомасса возникла на противоположном конце улицы.

Солнце слепит глаза, людская река заполняет московские Фермопилы. Спартанцы стояли насмерть за свою землю против инородцев. Отряд милиции выставлен против своего народа. Цель — защита конституционного порядка. Парадокс — защищать волеизлияние народа от этого же самого народа.

— Мусора — позор России!

Надо полагать, жульем Россия должна гордиться.

Толпа остановилась в 100 метрах. Сзади напирают, передние ряды не знают, что делать, кроме скандирования и выбрасывания правой руки вверх.

Тремасов оценивает противника. Да, до революции пока далеко. Патлатые подростки в обтягивающих джинсах не тянут на суровых буревестников. Никакой организации, никакой специализации. Защитных средств нет, из оружия одни файеры, скорее всего. Ближе к переднему краю ряд лысых голов как отполированные морские мины. Скинхеды. Это уже посерьезнее. Тот же самый ОМОН со стороны националистов. Тремасов пригляделся: лысым дяденькам за тридцать, все в «бомберах», подчеркивающих атлетическую фигуру. Вот народ, в таком возрасте уже пора с детьми уроки делать, ан нет – туда же. Что за ерунда, лицо самого старшего, похожего на кабана, показалось знакомым. Надо быть внимательнее с этой публикой, хорошо что бошки регулярно бреют. Надо будет, разберемся.