Боярич (СИ) - Демченко Антон Страница 37

— Хм… Нормально. И причем здесь спорт? — Не понял я.

— Так ведь, вчера, они с сестрой чуть ли не половине школы разболтали, что после уроков едут к тебе на тренировку. Вот, кстати, а что за тренировки?

— Да так, по рукопашке их подтягиваю. — Отмахнулся я. — А то стыдно даже. Вои, а в ближнем бою, один пшик.

— Я-асно. — Протянул Леонид. — Кхм. Я-то думал. Ну ладно. Так что случилось с Линой?

— Неудачно упала.

— Как это? — Не понял Бестужев.

— Ну… вот, как-то так. Упала, поломала ноги и руки. Да ничего, к пятнице ее Иннокентий Львович приведет в порядок, и госпожа Громова вернется, чтобы продолжить муштру вверенного ей подразделения.

— Упала. Неудачно. Ну да, ну да. — Тихо проговорил Леонид, и согласно покивал. — То-то, наверное, ее мамочка расстроилась. Небось, теперь и на тренировки к тебе пускать не будет.

— Расстроилась? Не знаю, может быть. Но, насчет тренировок… это решает дед. А боярина Громова такими мелочами, как пара переломов, не переубедить.

— Верю. — Хмыкнул Бестужев. — Отец мой, такой же. Особенно, когда дело касается серьезных тренировок. Говорит, без пота и крови не бывает результата.

— Что, и ноги-руки переломать не боишься? — Протянул я, и Бестужев кивнул.

Мы дошли до класса, и разговор, сам собой увял. Впрочем, главное было сказано и услышано…

Глава 3. Чистописание и угольки

Я сидел за столом в своем доме, и пытался понять логику этих долбанных бояр. Один устраивает из жизни внука полосу препятствий, другой подталкивает своего сына к тренировкам, на которых переломы рук и ног считаются рабочими моментами… Как, вообще, это сословие смогло выжить с такими-то нравами?!

Я фырчал, как закипающий чайник, бросая недовольные взгляды на узкий конверт кремового цвета, валяющийся на столе, и никак не мог успокоиться. Да уж, задал мне Бестужев задачку. Я ведь отказал ему в тренировках… и не учел, просто не понял, что эта завуалированная просьба исходила не столько от него самого, сколько от боярина Бестужева. Просчитался.

Вот, результат этого просчета сейчас и мозолил мне глаза. Аккуратный прямоугольник дорогой бумаги, лежащий на дубовой столешнице, надписанный от руки, четким уверенным почерком с сильным наклоном…

Полюбовавшись на витиевато выведенный адрес, я хмыкнул, вспомнив слова нашей учительницы по этикету, Агнессы Поляковой.

— Знаете ли вы, какое дело каждый боярин без исключения считает самым муторным? Рассылку личных приглашений на торжества. Будь то бал или прием, свадебный пир или именины, всем личным гостям, хозяин торжества обязан собственноручно написать приглашение и указать адрес получателя на конверте. От руки. И вам придется когда-нибудь заниматься тем же самым, так что не ленитесь в чистописании, дети. Ведь ваш почерк увидят влиятельнейшие люди нашего государства… — Приятный голос с мягким, почти незаметным киевским акцентом, округлое лицо и добрая улыбка. Ну прямо ангел во плоти… пока не провалишь какое-то из ее заданий. Стоило оконфузиться, и Агнесса превращалась в самую настоящую фурию. Ее боялись больше, чем изощренных наказаний тренера. Страшная женщина. Она могла смешать неудачника с грязью всего двумя словами и одним взглядом. Даже дед, уж на что старый солдафон, и тот старался держаться с нею подчеркнуто вежливо. Какое счастье, что занятия этикетом закончились еще до моего «появления» здесь. Хм…

Я вынырнул из воспоминаний Кирилла и вздохнул. Именно такой, лично подписанный конверт сейчас и лежал передо мной. Приглашение в городскую усадьбу Бестужевых, присланное от имени главы рода. Отвертеться можно, только улегшись в гроб или, на худой конец, оказавшись в коме.

Раздавшийся со двора, грохот ударившихся о стены, распахнувшихся ворот, отвлек меня от созерцания чертова письма, и я скривился, представив, кто именно мог заявиться в мой дом, с такой «помпой». Но тут же нахмурился. Не сходится. Мила, вроде бы, была в адеквате, во время нашей последней встречи, а Лина, раньше пятницы точно не вылезет из медблока. Интенсивное лечение, даже проводимое таким высококлассным специалистом как Иннокентий Львович, все же требует времени… Алексей?

Впрочем, гадать было поздно. В сенях хлопнула дверь, потом распахнулась следующая, и я понял, что ошибся.

— Игорь, а куда это старшая боярышня отправилась… да еще и одна? — Заметив выезжающий за ворота золотистый «Сапсан», задумчиво поинтересовался Гдовицкой у дежурного.

— Вроде бы, на трек собралась. Развеяться. — Пожал плечами тот. — Отвлечься от переживаний за дочку… так она, кажется, сказала.

— Понятно. — Владимир Александрович кивнул и, покинув пультовую, направился в библиотеку, куда его вызвал Громов-младший. Сегодняшний день, наследник решил провести дома, но это не значит, что он собирается бездельничать…

После долгого разговора с Федором Георгиевичем, во время которого он получил вожделенное добро на модернизацию давно дышащей на ладан системы наблюдения на одном из производств, Владимир Александрович вышел из библиотеки в приподнятом настроении. Но, по дороге к своему кабинету, Гдовицкой вдруг понял, что хмурится, а руки его непроизвольно сжимаются в кулаки. Что-то было не так… какое-то смутное беспокойство все больше охватывало начальника СБ, но с чем оно связано, Гдовицкой не понимал.

Владимир Александрович остановился, не доходя нескольких шагов до двери, замер на месте, пытаясь справиться с неожиданно возникшим порывом куда-то бежать и, пересилив, наконец, себя, все-таки добрался до своего рабочего места.

Усевшись в удобное кресло за широким столом, на котором не было ничего кроме выключенного стационарного вычислителя, он некоторое время просто сидел, откинув голову на спинку кресла и, прикрыв глаза, мысленно перебирал все недавние разговоры, в попытке выцепить ту подсказку, на которую так нервно отреагировало его подсознание. Утренняя беседа с боярином… Чисто. Ничто не ёкнуло, не отозвалось тревожным звоном. Завтрак… то же самое. Планирование визита в подразделения, охраняющие личные владения рода… ничего. Обед? Нет. Разговор с наследником об ужесточении контроля на объекте-два? Нет…

Пусто. Ни-че-го. Но Гдовицкого не оставляла мысль, что он что-то упустил. Она билась в голове, противно пищала, но… не давалась. Прямо, гонка за комаром в темной комнате… Гонка? Стоп. Есть! Гонка… машина… трек…

Перед внутренним взором Владимира Александровича промелькнул вызывающе золотистый спортивный автомобиль, выезжающий за ворота поместья и, фоном, слова охранника. «Поехала на трек»… Но, сегодня вторник, и на Кубинском кольце проходят квалификационные заезды Большой русской десятки. А значит, для частных «покатушек» трек точно закрыт…

Дернувшись так, что кресло недовольно скрипнуло под немаленьким весом одного из лучших боевиков рода Громовых, Гдовицкой с силой шарахнул ладонью по идентификатору вычислителя, встроенному в столешницу и, едва перед ним развернулся экран, вызвал одного из наблюдателей.

— Басов, где сейчас находится Ирина Михайловна?

Охранник, ответственный за контроль браслетов всех членов рода, моментально уловил, что шеф не в настроении, и его пальцы запорхали по невидимой клавиатуре с удвоенной скоростью. Не прошло и тридцати секунд, как наблюдатель выдал ответ.

— Гимназия в боярском городке. Стоп. Объект смещается… поворачивает на запад. Все. Сигнал потерян.

— На запад? Что там?

— Да ничего, парк. — Пожал плечами охранник и отшатнулся от экрана, увидев, как исказилось лицо обычно невозмутимого начальника СБ.

— Тревога по городской усадьбе. Уровень А-2, группе захвата на выход. Объект — «лес». Действовать по «сонному» варианту. — Скороговоркой произнес Гдовицкой и, заметив, что наблюдатель замер, рявкнул, — чего ждешь, идиот?!

— Приказ сформирован, прошу подтверждения. — Экран перед начальником СБ мигнул и он, шипя от злости, вновь хлопнул ладонью по идентификатору. Текст приказа исчез с экрана вычислителя и сменился лицом наблюдателя. Тот кивнул. — Пост «Беседы». Приказ принят.