Дворянин. Книга 1. Часть 1 - Юрий Николаевич Москаленко Страница 37

Стол установил в своём кабинете. Прикупил дорогих продуктов и фрукты. Ещё на стол выставил подаренное шампанское, коньяк и шоколадные конфеты. Приятный разговор, красивая девушка и пахнущая смолой ель, которую я подтащил к двери, что ещё надо? У неё ель тоже вызвала восторг, а стеклянные игрушки в особенности. Чувствую будет просить на следующий год.

Мой подарок произвёл ошеломляющий эффект, сам такого не ожидал, честно. Ахов, счастливого визга было много. Потихоньку, помаленьку, но мы «наклюкались» смешав коньяк с шампанским. Скорее всего, раньше Антонова так никогда и не делала. Шампанское с шоколадными конфетами далеко не каждый мог себе позволить в это время. А коньяк, вообще, сто рублей бутылка. Уже не помню как, но мы отправились смотреть мой душ. Закончилось это естественно мокрой одеждой Анны. Потом уже раздеванием, целованием и душем уже настоящим. Ох и намучился я с кучей нижних юбок, нелепых рубашек и панталон, от которых еле сдержал смех. После этого плавным движением переместились на кровать.

– Дмитрий, ты очень хитрый…и скрытный – улёгшись на груди у меня, говорит Анна, гладя меня по груди. Я за полгода поправился и нарастил, пусть плохенькую, но мускулатуру.

– Э… почему ты так решила? – осторожно спрашиваю я.

– А правда что ты внебрачный сын Мальцева? – спросила «лисичка» и уставилась мне в глаза. И что она хотела там увидеть?

– Ты знаешь, как говорят англичане в таком случае?… Без комментариев – улыбаясь, отвечаю ей.

– Никогда не слышала. А что это значит? – удивилась она.

Вот чёрт, опять ляпнул не подумавши. И как мне объяснить, что это такое, без комментариев? Да его даже ещё и не придумали, эти комментарии. Вот смеху будет, когда кто-нибудь у англичан спросит про это? Думай голова, прежде чем язык распускать. И так все мои домочадцы стали выражаться, что другие туляки в ах…. особенно на рынке, когда они торгуются за покупки. По-моему, некоторые купцы и продавцы с некоторых пор вызывают торг специально, торгуясь до последнего.

– Ну, это…когда… ничего объяснять не будут – выкрутился я.

– Да-а? – удивление на прекрасном лице было столь велико, что я засмеялся.

– Ты чего смеёшься? – начала сердиться Анна, стукнув меня кулачком.

Пришлось срочно закрывать ротик поцелуем, а руками усиленно гладить прекрасное тело и «вкусные» выпуклости. Удивительно, как в таких условиях она сумела его удержать. Скорее природа и наследственность предков. По меркам принятой красоты 19 века… она была не очень. Сейчас «больше в моде» невысокие и пухленькие, с маленькой грудью и большой попой, целлюлитные тётки. Анна наоборот, слишком высокая и худая и с размером груди под тройку. И для меня…само-то.

– И откуда ты это всё знаешь? – немного отдышавшись и успокоившись, опять полезла ко мне с вопросами. Вот, тоже разведчица Кэт.

– А ты Камасутру индусов не читала? – Надо же мне как-то выкручиваться. – Вот прочтешь, потом и вопросы задавать будешь…или пробовать. Там такое иногда увидишь – усмехнулся я и цыкаю зубами.

– А ты и с индуской был? Наверное, в столице. Ты точно внебрачный сын…что-то там набедокурил, вот отец тебя и спрятал тут – сначала спросила, а потом подвела точку.

Ого. Вот это логика! Ну, Шерлок Холм в юбке. А с другой стороны, это сейчас обычная практика, набедокурил в столице, то езжай в глухомань и подумай о своём поведении. И что ей ответить? А лучше я ей про женское бельё расскажу. А то от нижнего белья Анны мне плакать горькими слезами хочется, а не любви. И это модная портниха, выписывающая наряды из Парижа и Лондона, так одета?

– Вот видел я на индийских женщинах… – и пошёл рассказывать про современное бельё.

– А корсеты? – последовал вопрос, чуть только я остановился.

– А корсеты, примерно вот такие…

– Все-таки ты, бесстыдник – проговорила она и нахмурилась.

– Не понял? Почему ты сделала такой вывод? – изумился я и сел в кровати, подложив подушку. Вот и стоило мне стараться и рассказывать, чтобы получить упрек и надутые губки?

– Ты копался в женской одежде – последовал ответ.

– Вот же…Да копался. Но вывод ты сделала неправильный. Сколько вещей Анна ты видишь у меня, которых ни у кого нет? – надо прекращать такие наезды, а то наше сотрудничество сойдёт на нет. А дама во всех смыслах приятная.

Дальше она стала хмурить и морщить прекрасный лобик. Раздалось и её сопение при оглядывании по сторонам.

– Предлагаю ещё раз сходить в душ? – улыбаюсь я и обнимаю Анну.

– Много – наконец произносит она.

– Что много? – теперь уже не понял я.

– Много у тебя вещей, которых я ни у кого не видела – вынуждена была признать голая «принцесса».

– А это значит…что? – тереблю её сосок.

– Ты хочешь сказать, что…

– Всё везде смотрю. И постоянно учусь. Беру лучшее и стараюсь создать сам…и что-то новое тоже. Или очень, очень забытое старое – заканчиваю за неё.

– Но женскую одежду – не унималась Анна, шутя, пытаясь вырваться.

– Надо создавать и женское нижнее бельё и мужское. И лучше тебя никто с этим не справится – потом немного помолчал – сделаешь и продемонстрируешь мне.

А дальше нам было не до разговоров. Я, схватив попискивающую женщину, и потащил её в душ, а потом в кровать, а потом мы уставшие уснули. Проснувшись, Анна кое-как привела себя в порядок, служанок-то у меня нет. Попили чаю с пирогами, дождалась своего возка, и она отправилась домой.

– И всё же ты… бесстыдник – проворковала она на прощанья.

– А я буду рад видеть тебя в любое время. Но лучше к вечеру – добавил я в изящное ушко.

– Я…буду иметь это в виду – выкрутилась портниха и упорхнула, оставив только приятные воспоминания. Эх хорошо быть молодым…богатым и здоровым…

Пошёл в спальню и обратил внимание, что на ёлке остались только игрушки и яблоки. Остальные вкусности все съели. Ночью под утро. Я предупредил, что могут брать после часу ночи. Молодцы, дождались, и…съели всё. Особо на питании я не экономил, но и не баловал. Силился вспомнить, когда же я закрыл дверь в кабинет и не смог. А и ладно, махнул на это дело рукой. Сейчас два дня выходных и кроме крайне необходимых работ никто ничего делать не будет.

На столе лежали подаренные мне меховые перчатки из великолепной кожи. Я плюхнулся на постель, которая сохранила запах духов Анни, и уснул со счастливой улыбкой…

Наконец, к концу января у Самсона склепали печь для Добрынина, а я закончил макет мельницы. На заводе «слепили, как смогли», по-другому и не назвать.

– Руки бы им поотбивать…и головы тоже – увидев это «чудо», воскликнул я.

– Как-то вы уж очень…несдержанный Дмитрий