Новичок в XIX веке. Снова в полиции! (СИ) - Михаил Леккор Страница 37

Михаил Павлович тяжело вздохнул:

— Извините, князь, но я сам почти поверил. Ведь мой личный брегет четко показывает правоту брата Николая. Это простая железка, чуть-чуть украшенная благородными металлами и драгоценными камнями. Однако она-то врать не будет! Стрелки показывают строго по словам моего августейшего брата. Скорее всего, он был прав. А вот у меня произошло какое-то потемнение разума. Ничего не помню и даже не понимаю, как это может произойти. Что я делал под окнами жилья императора в первой четверти одиннадцатого?

Михаил Павлович скорбно вздохнул. Похоже, великий князь рухнул в глубокий омут пессимистического отчаяния и не собирался оттуда вылазить. Так бывает. Слабые духом легко подаются влиянию более сильных, если даже он совершенно не прав.

Глава 16

Вот зря Михаил Павлович считал таким образом. Прогибаться к консолидирующему мнению всего общества, особенно если к нему присоединяется лично император, разумеется, необходимо. Но и о своем благополучии ни в коем случае не надо забывать! Ни в материальном, ни в духовном аспекте.

Константин Николаевич в этой ситуации был иного мнения, нежели великий князь, считая, что психика Михаила Павловича здесь совсем не причем. А это всего лишь результат воздействия различных неблагоприятных факторов. Один из них, казалось бы объективный и очень твердый, он прямо при великом князе и, если повезет, при ее императорском высочестве Марии Николаевне, его Машеньке, легко развеет.

— Что ваш брегет? — как бы не понял князь отчаяния Михаила Павловича. Брегет был известной моделью ручных часов XIX века и сыщик это понимал. Ему безусловно верили, ему даже боготворили. А вот для Константина Николаевичу, как жителя XXI века, это несколько было много. Ему надо бы еще поподробнее знать всю информацию о работе конкретного брегета. А заодно восстановить психику некоего великого князя. Какой он, право, нервный и впечатлительный.

По мужски говоря, одна бешеная кавалерийская атака на врага под сильным ружейным и артиллерийским огнем все бы излечила. И он бы снова был радостен и оптимистичен. Но не ходят великие князья в такие атаки. Статус не позволяет. А зря, между прочим!

Окружающие уже поняли намерения князя (все или не все — это совсем другой принципиальный вопрос). Пришедшая обратно Мария Николаевна (из-за него вернулась — радостно забилось сердце князя) обласкала его счастливым взглядом. Великий князь посмотрел благосклонно — пусть попробует, сыщик он уже известный и, суля по всему талантливый. Может быть, распутает запутанный клубок противоречий. Горестно вздохнул:

— В тот злополучный день я долго гулял ночью по дворцовому парку. А мой августейший брат, приехав из Павловска, с ходу обвинил меня в том, что я украл драгоценности. Якобы он видел меня у комнат его семьи.

Я пытался оправдаться, ведь меня там вроде не было совсем, но брегет действительно показывал начало одиннадцатого часа! То есть именно тогда, когда брат видел меня в парке около его комнат. Следовательно, по его мнению, это я украл драгоценности племянницы.

Что я могу сказать? Конечно, нет! Но это ведь совершенно бездоказательно. По-моему, я только напрасно злю его и настраиваю против себя.

— М-гм — неопределенно хмыкнул Константин Николаевич, ничуть не убежденный этими доказательствами, — и где же теперь ваши часы?

— В отчаянии я бросил брегет там же в парке, — признался Михаил Павлович, — и в ту же ночь. Я тогда был в сильном отчаянии.

— Вот как, — заинтересованно проговорил Константин Николаевич, кажется, все оборачивается даже лучше, — Ваше императорское высочество, а часы не могли унести с собой посторонние люди, ведь прошло уже несколько суток?

— Вряд ли, — покачал головой Михаил Павлович, — здесь вообще мало людей. Хотя Зимний дворец находится в центре столицы, но его окрестности хорошо охраняют жандармы, полицейские, особая дворцовая охрана.

Те, кто бывают в парке, как правило, наши слуги или хорошо знакомые гости. Если бы они увидели брегет с моей монограммой, скорее всего, обязательно принесли бы ко мне, а не унесли к себе домой. Я думаю, их никто не видел и часы так и лежат в парке, среди парковой природы.

— Вот как? М-м, ваше императорское величество, а вы не могли бы привести сейчас нас к тому месту? Очень бы вам был благодарен!

— Пожалуйста, — меланхолически согласился Михаил Павлович, — хотя я, право, не знаю, зачем они вам. Простая дешевая безделушка с недорогими камнями. Относительно дешевая, конечно.

— У меня есть одна простая, в общем-то, задумка, — загадочно улыбнулся Константин Николаевич, — скоро вы тоже все узнаете. Думаю, вам это понравится, ваше императорское высочество.

'И проблема не только в стоимости часов, — продолжил он про себя, — хотя это для великого князя дешевая безделушка. А для большинства россиян они стоят баснословных денег. Один только корпус из чистого серебра во сколько обойдется! Простые крестьяне или мещане о таких деньгах и не мечтали. Это как жители XXI века думают об одном миллиарде рублей! Большинство об этой сумме думает благоговейно, и только сами миллиардеры скучно зевают

А вот для нас самое главное то, что эти часы будут хорошим доказательством его гипотезы. Это не электронные часы, хотя и здесь есть определенные нюансы'.

С самого же начала разговора (механический сбор данных от свидетелей, как про себя считал Константин Николаевич) ему не давало покоя одно противоречие. Создавалось впечатление, что два брата — Николай Павлович и Михаил Павлович — говорят о разной текущей ситуации, главным образом, по времени. Но как это происходит? Или кто-то нагло и беспардонно врет. И ни чем необоснованное подозрение сразу падало на слабейшего. Сам Константин Николаевич твердо считал — ни первое, ни второе невозможно.

Оставалось самое простейшее — они спутались со временем. Или, точнее с часами. И опять сразу же Михаил Павлович безосновательно считает, что именно он ошибается. Не потому только, что он слабейший, а потому что оба они смотрели и отталкивались от показаний часов.

А что если они элементарно дают неправильные данные? Ведь тогда и братьев можно помирить и подозрение в воровстве с Михаила Павловича снять.

И в парк они шли подобрать брегет с одной целью — подтвердить версию князя, или, упаси Господи, не подтвердить. Но об этом позже. Будем оптимистами!

Михаил Павлович вышел из рабочего кабинета своего брата. За ним пошел князь. Но перед собой он предусмотрительно пропустил Марию. Ведь мало того, что она была великая княгиня и она стала его любимой девушкой. И в первую очередь она оказалась ВАЖНЫМ СВИДЕТЕЛЕМ, без которого нахождение часов и фиксация стрелок на них будет куда менее важной. То есть император