Михаил Ланцов - Русский медведь. Царь Страница 38

— Ваша милость, может предложим сдаться? — Поинтересовался Апраксин.

— Рано. — Чуть подумав, ответил Владимир. — Видишь, они отступили в замок, а значит уверены, что у нас нет сил его взять. И попытку переговоров расценят как нашу слабость. Нет. Нужно тонко намекнуть, что им ничего не светит и только после этого начинать переговоры. Наши пушки добьют?

— Да, ваша милость.

— Тогда пока пусть артиллеристы составят карточку и ложатся отдыхать. А в сумерках начнем неспешную канонаду….

Сказано — сделано. Около трехсот снарядов за ночь легли в нежное тело крепости, породив на утро новую атаку. Которая захлебнулась точно также, как и первая. Только в этот раз корабельные пушки провели отступающие войска до крепости и продолжили долбать их и там. Прикрывая подход пехотного батальона….

В общем полноценного штурма не вышло. Кое — какие участки сопротивлялись, но большая часть войск спешно отступила за пределы замка. То есть, банально бежала.

Это стало последней каплей, вынудившей японцев пойти на примирение.

— Война закончилась… — тихо прошептал сегун Цунаеси Токугава, поставив свою подпись на договоре.

— Вы ее закончили, — сказал с уважением Владимир.

— Остался лишь последний штрих… — хрипло отметил Цунаеси и сглотнул, предательски подошедший ком к горлу. Было страшно и обидно. Все его наследники уже совершил сеппуку по требованию этого жуткого белого варвара. Теперь остался он…. Но он смог найти в себе силы и подняться на ноги, чтобы, слегка покачиваясь перейти в соседнюю комнату…

Император же грустно проводил его глазами. Война окончена… но какой ценой?

Владимир целенаправленно шел на разгром рода Токугава, стремясь лишить Японию центральной власти, способной консолидировать усилия всей страны. Ибо получить внезапный удар в спину во время предстоящей военной кампании против Китая, было слишком недальновидно. Пусть лучше друг друга режут выясняя, кто же теперь главный в их камере.

Неделю спустя. К Юго — востоку от Нерчинска

Александр Данилович Меньшиков внимательно взглянул в глаза циньскому чиновнику, после чего тихо произнес:

— Мой Государь Петр Алексеевич углядел мздоимство во время заключения Нерчинского договора. А потому он объявляет вам войну, дабы восстановить честь и вернуть, хитростью отторгнутые земли. — После чего кивнул, и адъютант передал циньскому чиновнику бумагу, в которой на русском и китайском были набраны тексты этого акта. Тот аккуратно принял бумагу. Развернул. Прочел. В свою очередь поклонился и удалился, стараясь идти как можно спокойнее.

— Александр Данилович, — обратился к нему адъютант, когда маньчжур ушел, — а зачем мы вообще с ними такой церемониал разводим?

— Так будет проще. Он теперь знает, что тут стоит армия. Значит за ней маньчжуры и пойдут. Это намного лучше, чем гоняться за ними по степям.

— А не обрежут снабжение?

— Не думаю. Да и неважно это. Воду мы найдем, а провиант нам выдали новый. Консервы да… как их… хм… сублиматы. Они легкие, небольшие. Нам их надолго хватит в походе. Да и не должны маньчжуры по тылам бегать. После первых же неудач постараются собрать все силы в кулак.

Глава 4

3 января 1708 года. Версаль

Людовик XIV с большим удовлетворением оглядел своих гостей. В кой‑то веке удалось собрать в одном месте полномочных представителей практически всего католического мира: Франция, Испания, Португалия и даже Габсбурги, не считая мелких князьков и духовных лиц Италии.

— Друзья мои, — самодовольно начал Людовик. — Мы все собрались здесь дабы забыть старые обиды, примириться и сплотиться против Антихриста.

— Ваше Величество! — Воскликнул нунций, — не упоминайте это проклятое имя всуе. Тем более ради шутки.

— К сожалению, это не шутка, — грустно заметил король Франции. — В наш мир пришел Антихрист, стремящийся попрать истинную веру.

— Вы серьезно? — Обеспокоился нунций.

— А как еще можно говорить об этом русском варваре? — С легким раздражением фыркнул Людовик. — Его тайные знания и лукавство, коим пропитано все — вот верное доказательство!

— Ваше Величество… — попытался охладить пыл Людовика XIV нунций, но был прерван.

— Откуда человек может знать столько всего? Кто его учил? Мой стол просто ломится от донесений! Самые разные ученые мужи, заводя по моей просьбе переписку с Петром приходят в неописуемый восторг! Он и по философии с ними беседы ведет, и по медицине, и по химии, физике, математике и так далее. Причем всюду открывая недюжинный кругозор и обширные знания. Причем такие знания, каковыми не обладает никто. Вы понимаете? А так не бывает! Это ли не тайные знания древнего искусителя?

— Да, — кивнул кардинал. — Все так. Но иезуиты подтвердили, что имело место чудо…

— Бросьте! — Фыркнул Людовик. — Нашли кому верить! Иезуиты верой и правдой служат Петру, продав свои души этому дьявольскому отродью. Они давно уже были далеки от духовной чистоты, слишком углубившись в научные изыскания, словно не монахи, а древние алхимики. Вот он их и купил тем, что больше всего на свете ими желанно. Знаниями. Или вы не заметили, что они ныне суют свой нос везде, где надо и не надо. А все потому, что Антихрист желает знать о нас все! Все! Они как верные псы следят за каждым нашим шагом. И я не удивлюсь, если смерть благородных семей, — король кивнул в сторону посла Габсбургов, — тоже их рук дело.

— На все воля Господа нашего, — осторожно ответил нунций.

— Вы сомневаетесь в моих словах? — Удивился Людовик.

— Падре хочет сказать, — осторожно отметил посол Португалии, — что мы наверняка этого не знаем. Да, Габсбурги и Бурбоны потеряли много своих сынов и дочерей, но… дело в том, что их никто не убивал. Они все умерли от болезней.

— Чтобы вот так, за несколько месяцев перемерло столько благородных людей? — Усмехнулся Людовик. — Вам самому не кажется, что это выглядит очень странно. Уж не карой ли небесной вы назовете подобное?

— Нет, конечно, нет, — спохватился нунций. — Все это выглядит странно, но…

— Конечно, странно. Все, что происходит с Петром, выглядит странно. Его шхуна проходит под огнем османских батарей невредимой, нанеся магометанам чудовищный урон. По их словам они потеряли свыше тысячи человек, пытаясь противостоять этому заговоренному кораблю. А пушки? Помните, какие пушки Петр применил при осаде Азова и финских крепостей? Чем добился победы в сражении под Минском? Помните эти чудовищные… хм… ракеты, да, ракеты, которые разбили волю христианских сил под Брестом?

— Да… — кивнул нунций. — Но говорят, что Петр одарен и умеет находить талантливых исполнителей.

— А клады?

— Какие клады?

— Так вы не знаете еще? — Усмехнулся Людовик. — По всей России пошли легенды о том, что Петр стал поднимать один за другим древние клады. Конечно, тайно, но разве такие вещи можно укрыть? Вы слышали о древнем степном властителе Батые? Так вот — все вскрылось, когда его золотых коней подняли из тех мест, куда указал Антихрист.

— Невероятно… — тихо ахнули все присутствующие, кто‑то с ужасом, кто‑то с завистью.

— Да, да. Сами понимаете, что знать о том, где какие клады лежат простым людям не дано. Найти случайно — да. Но вот так, один за другим…. Это может знать только Антихрист. Видимо он понимает, что мы что‑то заподозрили и пытается подготовиться. Как может.

— Допустим, — хмуро произнес кардинал. — И что вы хотите?

— Мы должны его остановить. Пока еще не поздно. Вы же видите, что с каждым годом это чудовище набирает все больше и больше сил. Одерживая победу за победой. Вот, уже начал поднимать клады, а это огромные деньги….

— Но это еще не значит, что он станет воевать против нас, — осторожно отметил нунций. — Петр трепетно относится к своим людям и старается их не терять. По нашим сведениям, дела внутренние его волнуют много больше внешних сношений.

— О да, они его мало волнуют. Просто он о них не забывает, — зло усмехнулся Людовик. — Посмотрите. Каждый наш шаг под его прищуренным взглядом. Любую нашу оплошность он стремится обратить на пользу себе.

— Пока что Петр вел себя честно, — отметил посол Габсбургов.

— Только там, где ему было выгодно. Или вы можете назвать честным его поступок с Речью Посполитой? А Швеция? Он бросил бедных принцесс солдатне, которая их изнасиловала, словно обычных кухарок….

— В довершение им еще и горло перерезали, как овцам или козам… — дополнил посол Испании.

— Вот — вот, — кивнул Людовик. — Это ли честность?

— Но он поддержал католическую Шотландию и Ирландию, — возразил нунций.

— Они теперь полностью и во всем от него зависят. А в Шотландии так и вообще — посадил свою дочку королевой. Эту плебейку!