Михаил Ланцов - Александр 3 Страница 38

'Но и это еще не все', как говаривала навязчивая реклама 'зомбоящика'. Следующим шагом стало написание Сашей небольшой брошюрки - 'Империум' за формальным авторством, уже засветившегося перед американской экспедицией, отставного поручика Ржевского.

В этой небольшой книжице даже приводился портрет Дмитрия Ивановича, созданный со слов цесаревича и являвший собой фактически внешностью Александра Панкратова-Черного, одетого в мундир гусара времен Отечественной войны 1812 года. Причем по мундиру было совершенно невозможно судить о принадлежности поручика к тому или иному полку, так как портрет был сделан в виде одноцветной литографии да еще в упрощенной форме, что скрадывало множество деталей. Создание псевдонима с подобным иллюстративным сопровождением носило скорее каламбурный характер, так как все более-менее думающие люди совершенно ясно представляли себе, кто пишет под этим именем. И понимали, зачем Саша это делает. Дело в том, что он, как официальное лицо был серьезно ограничен в публичных высказываниях. А так, выступая де-юре инкогнито, он обладал возможность поделиться с общественностью своими мыслями о самых разных вопросах. Само собой - имея полное право в случае политической необходимость улыбнуться и 'похлопать глазками', недоумевающе смотря на попытку приписать ему авторство этих строк. Конечно, это было очень удачное решение ухода от ответственности в изложение своих мыслей. Но так было нужно поступить, так как сталкиваться лбами с 'политическими тяжеловесами' России, да и не только ее, Александру было не с руки. Как говорится 'думающий человек все поймет, а дураку и знать не стоит'.

В этой брошюре, которая задумывалась как что-то вроде условно-подпольного издания, Саша изложил свои мысли по целому спектру вопросов государственного строительства. В частности, он дал оценку имеющейся ситуации, высказался относительно крепостного права и его отмены и задал ориентиры, к которым стоит идти в общефилософском ключе. Собственно это 'стоит' совершенно четко и однозначно можно было интерпретировать как некую программу государственного строительства. Скорее даже не план, а вектор развития, выраженный через ориентиры. Как несложно догадаться, исходя из предыдущих поступков цесаревича, никакого идеалистического общества всеобщего благоденствия и покоя он не планировал. Его вообще мутило от идеи построить мир, в котором 'пони кушают радугу и какают бабочками'. Наивный детский лепет неисправимых оптимистов и романтиков раздражал до крайности.

В сущности, в первом номере спорадического журнала 'Империум' были заданы три основных социально-политических ориентира государственного строительства:

Во-первых, "Империя - единственная органичная форма государственного устройства России".

Во-вторых, "Смирение перед очевидным, мужество перед неизбежным, жертвенность перед необходимым".

В-третьих, 'Истинную Империю сможет создать только вооруженный, решительный и ответственный народ'.

В прошлой жизни, Александр много времени уделял размышлениям о том, как лучше устроить Россию, дабы она успешно развивалась и конкурировала с лучшими мировыми образцами. А потому прилично прочитал профильной литературы и прослушал многих ораторов. Что приводило к смешению в сознании самых разнообразных идей в какую-то общую, единую и непротиворечивую субстанцию. Гвоздем его мировоззренческого восприятия государства стал некий 'Империум'. То есть, некая идеальная Империя. Которая для него была олицетворением единого социального, экономического, политического, духовного и культурного пространства, в котором жил 'народ - воин'.

Впрочем, журнал, объемом в двести тысяч символов, выпущенный в новой грамматике русского языка, освещал не только общефилософские вопросы государственного строительства. Особой статьей, можно даже сказать, ключевым, стало несколько страниц так называемых 'слухов', где 'поручик Ржевский' отвечал на наиболее наболевшие вопросы, которые интересовали население. В чем ему очень сильно помогли созданные цесаревичем спецслужбы, зорко следящие за обстановкой и прекрасно понимающие то, чем живет народ. Собственно эта брошюра стала очень важным шагом на пути формирования толковой двухсторонней связи. Да, несколько неуклюжим, но от того не менее важным.

Тираж этой брошюрки составил двести тысяч экземпляров, а типография не обозначалась, хотя печать шла на мощностях издательства Московских комиксов. Изначально планировалось распространять журнал совершенно бесплатно, однако, довольно быстро выяснился огромный спрос на нее, особенно в студенческой и разночинской среде. Для такой страны как Российская Империя с ее без малого семьюдесятью миллионов населения, даже при ее смешной грамотности, подобный тираж оказался 'каплей в море', что практически сразу сформировал рынок перекупщиков и спекулянтов. То есть, брошюрами стали торговать как чем-то ценным и дефицитным. Поэтому уже через месяц после начала распространения, Александр принял решение об отгрузках в книжные магазины по фиксированной цене. А по итогам продаж - заключить договора и произвести дополнительные отгрузки дополнительного тиража. Таким образом, анонимность книги стала еще более прозрачной, впрочем, это только добавило ей популярности.

В ходе переселения образовывалось семь больших анклавов общей площадью пятьсот квадратных километров, лишенных всякого населения. Так как деревни выселили, а местные помещики и кулаки получили по 5-10 лет строительных работ с конфискацией имущества, то надо было с этими весьма приличными наделами что-то делать. Нужно пояснить, что словом 'кулак' на Руси обозначали не крепкого хозяйственника, как в конце XX века пытались заявлять некоторых персонажи, а обычного ростовщика-перекупщика, который жил за счет ограбления своих соседей. В большинстве случаев он даже хозяйства своего не вел, держа в фактически долговом рабстве всю или почти всю деревню-село, получая с них все необходимое продовольствие. Да не просто так, а с излишком существенным. В принципе, Саша был не против кулачества, так как кто-то этими вещами должен был заниматься. Убери этих ростовщиков и их место займут другие. Например, коммерческие банки. То есть, сложившаяся ситуация в общинах была непоправима без коренных изменений в обществе. Но смущало то, что зачастую местное население к кулакам относилось очень плохо в силу их решительной нечистоплотности в делах. Да и с криминалом они были на 'ты', то есть, нередко занимались обычным вымогательством и шантажом. К тому же, не было никакого смысла оставлять их в гордом одиночестве на опустевших землях. С кого им жить? Вот Александр и помог 'трудоустроиться товарищам'.

Поэтому, этих 'дельцов' под ручку отправили на строительство дорог Великого княжества Московского. Само собой, предварительно осудив за вполне объективные правонарушения. Поэтому никаких волнений не последовало - общественное мнение дало цесаревичу полный 'одобрямс'.

На потерявших же все свое население землях, Саша решил организовать опытные сельскохозяйственные предприятия. Особенно это стало актуально в свете того, что в Москве, по инициативе ряда активистов, шло учреждение сельскохозяйственной академии. Цесаревич в процедуру вклинился, перехватил управление, и уже в первых числах 1866 года при этом учебном заведение было организованно НИИ агротехники.

Конечно, никаких серьезных наработок для этой области научной деятельности не было, но начинать нужно было с чего-то. В частности, в качестве вводных материалов для изучения заводилась брошюра по сельскому хозяйству, которую Саша получил от демиурга. Ну, то есть, существа, ответственного за его переселение в этот мир. Само собой в виде анонимных разобщенных статей. Ради этого дела цесаревичу пришлось очень душевно потрудиться, переписывая самые актуальные разделы книги от руки и пуская далее в обработку. Уж очень ему не хотелось светить саму книгу.

Большой проблемой стало то, что практически никаких вменяемых ученых и агротехников в России не имелось, а те, что были в наличии, восторженными глазами смотрели на Запад, не желая самостоятельно думать. Поэтому практически все специалисты, которые были привлечены в НИИ, являлись либо химиками, либо инженерами, либо минералогами. Ректором академии стал, как и планировалось до вмешательства цесаревича, Николай Иванович Железнов. Директором НИИ был поставлен Иван Александрович Стебут, очень хорошо уже засветившийся в международной среде как толковый агротехник.

Безусловно, перед Академией и НИИ лежало 'непаханое поле' дел, которые предполагалось изучать во многом 'с нуля'. Агротехника, севооборот, почвоведение, сельскохозяйственная техника, удобрения и многое другое. Объем работ был колоссален. Впрочем, передав в ведение Николая Ивановича и Ивана Александровича эти пятьсот квадратных километров угодий разного плана, и выделив бюджет, цесаревич вздохнул легче. Теперь этот вопрос был их головной болью. К счастью, так как Саша не желал возиться с земледелием, просто понимая, что это не его дело и ничего хорошего не выйдет, если он туда полезет нос совать. Конечно, он будет подбрасывать им полезные материалы, и помогать чем может, но основной объем рутины теперь лежал на них. Кстати сказать, обрабатывать сами угодья планировалось силами наемного труда из числа безземельных крестьян и просто отхожих на заработок. Учитывая, что с этими товарищами заключались индивидуальные контракты, то получалось очень гибко ставить условия. Например, через дополнительные соглашения отправлять способных на обучение в Академию, или на курсы освоения локомобилей, дабы получать операторов этих непростых в управление машин.