Черный гусар - СкальдЪ Страница 38

Подполковник буквально засыпал меня вопросами. Спрашивал он неторопливо, обстоятельно, пристально смотря в глаза и делая пометки в своих бумагах. Беседа наша затянулась.

Среднего роста, сухощавый, с русыми волосами и небольшими усиками, одетый в пехотный мундир, брюки и ботинки, он говорил негромко и неспешно. Шауфус имел вид заурядного и ничем не примечательного офицера. Но уже через полчаса нашего общения я понял, как крупно ошибался. Подполковник оказался профессионалом с великолепной памятью.

— Что ж, полагаю, на первый раз достаточно. Вы можете идти, Михаил Сергеевич. Продолжайте служить, как и служите. Я вызову вас, если что-то понадобится, — на прощание он пожал мне руку. Хватка у него оказалась что надо, и что-то мне подсказывало, что и в «наших» делах он такой же цепкий и внимательный.

Выйдя из кабинета, я достал брегет, щелкнул крышкой и посмотрел время. Два часа сорок минут. Именно столько продолжалась беседа. Солидно! Контраст с предыдущим фон Ливеном оказался столь ощутим, что я не смог удержаться и навел справки.

Дмитрий Николаевич родился в 1842 г. Службу начал в Пажеском корпусе, продолжил в Константиновском военном училище, лейб-гвардии Уланском полку и успел закончить Академию Генерального Штаба. Будучи старше меня на четыре года, он уже дослужился до подполковника. Все говорило о том, что и следующее звание он получит достаточно быстро.

В Туркестане Шауфус считался одним из перспективнейших офицеров и был вызван на прямой доклад к императору Александру II в конце 1866 г. В то самое время, когда наш полк находился в Оренбурге.

— Личный доклад императору о положении дел в Туркестане! Думаешь, его случайно выбрали на подобную роль? — спросил я у Андрея, когда уже вечером мы обсуждали наши беседы тет-а-тет с подполковником.

— Ясно дело, не случайно. Да и ладно, нам-то что? Будем служить, как и служили. Если только Шауфус чего-нибудь нового для нас не придумает, — немного легкомысленно ответил Некрасов. — А он приказал написать рапорт о нашей поездке. Писанину я не особо жалую, и если он продолжит нас эксплуатировать, то выскажу всё, что думаю. Я ему не штабной писаришка!

Я промолчал, друг имел право на собственное мнение. Но мне разведка и все, что с ней связано, всегда нравились. Не случайно же, еще в Чугуеве, я попросил полковника Дику назначить меня в разведывательное отделение. Неужели Шауфус действительно один из тех серьезных профессионалов, кто стоял у истока русской разведки? И хотя пока что Российская Империя разведывательные и шпионские игры освоила плохо, чувствовалось, что это время приближается.

В общем, я решил ждать и наблюдать. А жизнь тем временем продолжалась. Посол Аксаков уехал в Петербург. Жаль, но с ним отправился и Петр Пашино. Мы с ним расстались друзьями.

В течение следующих месяцев обстановка медленно и неуклонно накалялась. На границе все чаще стали появляться различные бухарские шайки. Первый, третий и четвертый эскадроны продолжали оставаться в Ташкенте, второй — в Джизаке, а два резервных перевели в Чимкенд и Туркестан.

В начале апреля эмир Музаффар сделал то, что от него давно ждали — объявил газават, священную войну против неверных и разослал послов в Турцию, Кашгарию, Коканд, Афганистан и Хиву. Он также отправил людей в Британскую Индию, надеясь, что они пришлют специалистов и инженеров. С Британией он, конечно, погорячился, англичане в такие склоки не влезали. Они предпочитали действовать по китайскому трактату «Тридцать шесть стратагем»: юлили, запутывали, давали двусмысленные обещания, убирали противников чужими руками. Или занимали позицию мудрой обезьяны, которая спокойно сидит на дереве и наблюдает за битвой двух тигров в долине.

Мой товарищ Каразин нарисовал забавный шарж: посередине замер испуганный эмир Музаффар, справа от него рычит русский медведь, а слева скалит зубы английский лев.

Бухара пыталась создать антироссийскую коалицию, но у них ничего не вышло. Британия специалистов отправила, но не более, а Среднеазиатские правители предпочли занять выжидательную позицию. К тому же Искандер-хан, командир воинственного отряда из Афганистана, не получив жалования, перешел на нашу сторону — но это случилось чуть позже.

Кауфман не стал медлить. После посольства Аксакова он отправил к эмиру два письма, но ответа так и не дождался. Не став тянуть время, он собственноручно возглавил войско и 14 апреля выдвинулся на Джизак. Его правой рукой стал генерал Головачев, а в Ташкенте остался командовать генерал Дандевиль.

К весне 1868 г. войска Туркестанского края насчитывали чуть более восьми тысяч солдат и офицеров: полк гусар, 6 батальонов пехоты, 19 сотен Уральских, Оренбургский и Сибирских казаков, роту саперов и 177 артиллерийских орудия, включая ракетные станки. В это число входили 280 офицеров, тысяча унтер-офицеров, казаки, артиллеристы и солдаты. Имелась и небольшая Аральская флотилия. Трудность заключалась в том, что все эти подразделения охраняли города и крепости, и были разбросаны на огромной территории от Казалинска до Ташкента. Снять их с места и оставить объекты без охраны не представлялось возможным. Так что в поход смогла выступить лишь половина из указанных сил.

Войско состояло из трех полных эскадронов Александрийских гусар (с еще одним мы соединились в Джизаке), двенадцати рот стрелковых батальонов, дивизиона нарезной артиллерии, роты ракетных станков с обслугой, полуроты саперов и шести сотен казаков. Незамедлительно сформировали инженерные парки и подготовили запас снарядов, амуниции и перевязочных материалов. С многочисленным обозом находились и сестры милосердия.

Регулярная армия Бухарского эмирата могла похвастаться пятнадцатью тысячами воинов: 12 батальонов пехоты, 3 тысячи кавалерии и 150 орудий. Кроме того, к ним присоединилось многочисленное ополчение из местных жителей. Воевали они плохо, но их общая численность достигала восьмидесяти тысяч человек.

Как и всегда, мы с Некрасовым занимались разведкой. Нашу команду усилили до двадцати гусар. Впрочем, и казаки охраняли двигающееся войско. Так же были высланы боковые и тыловые разъезды. Кроме того, конные джигиты следовала вдали, справа от дороги, едва виднеясь на горизонте. Но на сей раз подполковник Шауфус дал нам более конкретные указания — теперь мы не только охраняли полк и армию от возможного нападения, но и собирали сведения о противнике, местности и погоде.

Войску потребовались сутки, чтобы переправиться через Сыр. Паром безостановочно скользил от одного берега до другого.

Пришли первые радостные известия. Командир Джизакского отряда полковник Абрамов докладывал, что ночью 14-го апреля большая шайка бухарцев под командованием