Александр Маркьянов - Ген Человечности Страница 39

Подводя итог: передо мной находится лагерь некоей частной военизированной организации, руководство которой явно было готово к тому, что произойдет, находящиеся в нем люди хотя и профессионалы, но не армейские. Ни одной полицейской машины и ни одного полицейского, ни в лагере, ни на самом блокпосту перекрывшем дорогу. Ни одного военного. Это значит, что те, кто организовал блокпост, выступают от имени власти, хотя не имеют никакого права это делать. Само по себе наводит на нехорошие размышления…

Примерно уяснив для себя ситуацию по лагерю (оставался вопрос: а что вообще здесь делает этот лагерь, но такую информацию вряд ли можно получить, рассматривая чего через прицел с расстояния в милю) я перевел прицел на импровизированный блокпост на дороге и стал наблюдать за ним.

Блокпост как блокпост, импровизированный, но достаточно грамотно сделанный. С обеих сторон блокпоста на дорогу положены бетонные блоки, так чтобы проезжающие машины вынуждены были резко поворачивать, теряя скорость. Два точно таких же быстросборных домика, около них – Шевроле Субурбан и Cougar, в броневике у крупнокалиберного пулемета дежурит пулеметчик. Двое, похоже, проверяют документы у водителей проезжающих машин, еще один торчит у самого домика –прикрывает. Все тихо чинно и мирно – но мне что-то не нравилось. Что-то назойливо лезло в глаза, выбиваясь из общей картины.

Птицы… Несколько грифов парили в воздухе над блокпостом, как будто что-то их здесь привлекало. А привлекать эту птицу могла лишь ее пища – падаль! Осматривая через прицел сектор за сектором, я нашел и то место, где лежала эта падаль – яма в сотне метров от блокпоста. И хотя через прицел разглядеть, что именно лежало в ней, было невозможно – но птицы садились и взлетали именно там. Да и разглядывать не было смысла – что в ней лежит я догадался и так.

Осторожно соскользнув назад, я сложил сошки и начал пристраивать тяжелую винтовку к себе на спину, готовясь в обратный путь…

– Свои! Энджи опустила автомат

– Черт тебя возьми. Подкрадываешься, я бы могла и врезать, особо не раздумывая!

– Потом бы долго расстраивалась. Питер! От РейнджРовера к нам подошел брат, закидывая за спину АК.

– Короче, последние новости. Поздравляю всех – кажется, у нас в стране государственный переворот.

Катастрофа, день пятнадцатый

Место, координаты которого неизвестны Один из центральных штатов США

17 июня 2010 года

Раньше, в этом городке было только одно место работы – военная база. Контрольно-пропускной пункт и первые строения военной базы располагались в нескольких сотнях метров от городка, и многие жители городка ходили на работу пешком.

Сама база была огромной. Несколько десятков квадратных километров территории, сотни различных строений, казармы на несколько тысяч человек личного, небольшой коттеджный поселок для офицерского состава, парк для боевой техники. Размеры базы были таковы, что здесь хватило бы места для целой мотострелковой дивизии, и еще бы осталось. Помимо прочего, здесь были построены две взлетно-посадочные полосы для военно-транспортной авиации, имелось и хранилище для ГСМ немаленьких размеров, и двухпутная железнодорожная ветка от ближайшей гражданской станции. В целом, база представляла собой небольшой город.

Своего подлинного расцвета база достигла в конце шестидесятых – начале семидесятых. Именно на ней комплектовались части, отправляющиеся во Вьетнам. Именно тогда была построена и железная дорога и небольшой аэропорт, а территория самой базы была расширена без малого в три раза. После расширения базы расширился и городок – гражданские специалисты на базе были нужны.

В восьмидесятых годах началось угасание. Война во Вьетнаме закончилась, Рейган и Уайнбергер все больше пробавлялись проектами Стратегической Оборонной Инициативы, тратя все больше и больше денег на спутники и лазеры. Для обычных же мотострелковых частей денег выделялось меньше, чем во время Вьетнамской войны. Но худо – бедно существовать можно было.

Катастрофа произошла в девяностые. Советский союз распался в одночасье. Американская армия стала похожа на боксера, который десятилетиями готовился к бою с противником, к последнему и решительному – но вдруг перед самым боем обнаружил, что противник умер. Пустой ринг и отсутствие даже самых жидких аплодисментов. Этой базе не повезло – сенатор штата не сумел отстоять расходы на нее в оборонном бюджете и базу закрыли. А вместе с базой стал умирать и городок.

Но полгода назад все резко изменилось. И на заброшенной военной базе и в городке наступили новые времена….

Стремительный Blackhawk пошел по широкой дуге, заходя на посадку. Всего за шесть месяцев база из заброшенной и никому не нужной превратилась в суетливый и работающий механизм. В аэропорту каждый час приземлялись и взлетали самолеты – в основном военно-транспортные Геркулес и гражданские транспортные ДС-10 и Б747 «Джамбо» – длина реконструированной полосы это позволяла. На небольшой железнодорожной станции было не протолкнуться от вагонов, шустрые маневровые локомотивы один за другим подгоняли их на разгрузку. Около недавно построенных ангаров стояло несколько вертолетов, возле них суетились механики, готовя их к очередным вылетам.

Но Блэкхок пролетел мимо вертолетной площадки, на которой стояло несколько точно таких же вертолетов. Его путь лежал чуть дальше, там, на окраине гарнизонного городка, в рекордные сроки было возведено несколько пятиэтажных офисных зданий. Правда, выглядели эти здания очень странно – совсем не как офисные здания…

В целом, они скорее напоминали здания многоэтажных парковок. Этакие массивные коробки из серого бетона, выделяющиеся уродливостью и основательностью. Любому выпускнику архитектурной академии за такой дизайн помещений влепили бы двойку, но тут главным был не дизайн. Главным была надежность и скорость возведения. И еще – приспособленность к обороне.

Первое, что бросалось в глаза – у этих зданий практически не было окон в обычном понимании. Окна, конечно, были – сантиметров сорок шириной, больше похожие на бойницы для стрельбы. Но и таких окон было очень немного.

Дверь – вместо обычной для офисных помещений стеклянной двери была установлена толстая стальная, причем открывалась она не «на себя» и не «от себя» – она уезжала «в стену», двигаясь по своего рода рельсам. За ней была еще одна дверь…

Зависнув над плоской крышей одного из зданий, вертолет начал медленно опускаться, покачиваясь в отражающихся от поверхности крыши потоках воздуха. Не дожидаясь пока вертолет окончательно приземлится, из вертолета выпрыгнул человек в армейской униформе без знаков различия. Выбросив окурок сигареты, выкуренной в вертолете (вообще то курить во время полета запрещалось, но этот человек любил нарушать правила, как и его босс), поправив висящую на боку короткую G36, человек пошел к люку, за которым скрывалась лестница, ведущая с крыши в здание.

Прошлое…

У этого человека было множество лиц и еще больше имен, столько, что все свои псевдонимы он и сам не помнил. Последние пять лет, когда он не работал на государство, он пользовался псевдонимом «Томас Дьюи», так звали известного в тридцатые – сороковые годы прокурора по особым делам, беспощадно боровшегося с мафией. До того, как уйти в частный сектор, этот человек служил в никому не известном и никому не подотчетном армейском подразделении, боровшемся с организованной наркопреступностью и терроризмом, причем в своей борьбе постоянно применявшее незаконные методы. Пытки, убийства, похищения… Может быть, выбрав такой псевдоним, этот человек хотел оставить какое-то воспоминание о годах работы на государство. А может, и нет. Он был не из тех, кому стоило задавать «лишние» вопросы.

Пять лет назад Томас Дьюи (тогда его звали совсем по-другому) прозрел. Дело в том, что его подразделение состояло из людей, которые официально числились погибшими. Их лица были изменены пластическими хирургами, их отпечатки пальцев во всех базах данных были заменены на новые, их могилы на военных кладбищах никто не посещал, потому что в группу отбирали людей, у которых не было близких родственников, и о смерти которых никто не стал бы горевать. Это подразделение не существовало, расходы на его содержание скрывались в безобидных статьях бухгалтерских отчетов, и в случае провала Пентагону ничего не грозило. Ни этого подразделения, ни людей в нем служащих просто не существовало.

Как-то раз, после одной из спецопераций в Колумбии Томас Дьюи понял, что выхода из этого подразделения нет. Верней, есть один – вперед ногами. Отправить его в отставку, на гражданку – это все равно, что выпустить тигра-людоеда на улицы города. Никто и никогда не возьмет на себя такую ответственность. Тем более другой выход – соблазнительно легок, ведь он официально мертв, и тот, кто его рано или поздно ликвидирует, просто приведет реальность в соответствие с документами. Мертвый или живой – нужно было делать выбор. Тем более, что Томас Дьюи не видел и не слышал ни об одном человеке, кто бы прослужил в его подразделении больше пяти лет. Ни об одном! Томас Дьюи был старожилом – дослуживал пятый.