Владимир Контровский - Авианосцы Евразия против Америки Страница 39

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. ПЕРЕКРОЕННЫЙ МИР

– У, бля! – вскрикнул заряжающий Никифор, коснувшись ладонью брони, и зашипел от боли, отчаянно тряся рукой и дуя на пальцы. – Да на ней яичницу жарить можно!

– Из твоих невыразимых, – глубокомысленно заметил механик-водитель, стаскивая шлем и расправляя слипшиеся от пота волосы. – Один хрен они тебе тут без надобности.

– Эт точно, – согласился пострадавший. – С бабами тут полный атас, а ежели какие и попадаются, то и не разберёшь, крокодил она нильский или как – ходят в упаковке с головы до пят. Сказывали, они физиономию не открывают даже когда доходит до сладкого. Снизу-то, понятное дело, заголяются, а на фасад глянуть не дают – с этим у них строго.

– Трепло ты, – заметил командир танка, сосредоточенно дымя папиросой.

– Как бог свят, Степаныч! – Никифор дурашливо осклабился. – Личико открыть – это токмо с законным мужем, а когда по скорой любви с другим каким добрым молодцем...

– Ты кроме баб о чём-нибудь ещё думать можешь? Тебя сюда зачем послали, а? Нести свободу угнетённым народам, стонущим под игом британского империализма, или местных девок окучивать?

– Могу, товарищ лейтенант, так точно! Думаю денно и нощно, и забочусь о вверенной мне сорокапятимиллиметровой пушке «двадцать «ка» образца одна тыща девятьсот тридцать четвёртого года, чтоб, значит, в бою не подвела! – браво отрапортовал башнёр и добавил: – А что до девок, то краше наших саратовских всё равно нету. Но – на бесптичье и поп соловей.

– Смотри, птицевед, пропишет тебе политрук ижицу через причинное место, прямо и наискосок. Тут брат, восток – тронешь кого, такая каша может завариться – половником не расхлебаешь.

– Да нешто я не соображаю? Да я… – начал было Никифор, но тут от головы колонны донеслось протяжное «По маши-и-ина-а-ам!».

– Тьфу! – механик-водитель сплюнул на горячий песок, нахлобучил шлем и полез в танк.

…Войска Народной России под командованием генерала Трофименко вошли в Иран в первых числах января 1941 года, одновременно с началом германского вторжения в Англию. Русский «бросок на восток» замышлялся давно (его подготовка началась ещё в октябре 1939 года), но быстрой реализации этого плана мешали дипломатические нюансы. Реза Пехлеви, шахиншах Ирана, противился иноземному вторжению, опасаясь потери независимости, да и Германию отнюдь не радовала перспектива глубокого проникновения русских на Ближний Восток – кайзер и его советники отлично понимали, что целью Народной России является не Иран, а нефтеносные районы Ирака и выход к Индийскому океану, о котором грезил ещё Пётр Первый.

Многосторонние переговоры продолжались в течение целого года, пока сторонам не удалось придти к более-менее приемлемому компромиссу. Шахиншаха успокоил договор, согласно которому русские войска не оккупировали Иран (и уж тем более не посягали на его суверенитет), а всего лишь получали право беспрепятственного прохода через иранскую территорию к английским и французским владениям – к Сирии, Ливану, Трансиордании и Палестине, а также к Ираку и Египту, – и за это Россия предоставляла Ирану экономическую помощь и военную поддержку в назревавшем конфликте Ирана с Турцией, а также в других возможных военных столкновениях – после поражения Франции и ослабления Англии весь Ближний Восток вскипел, сотрясаемый непрерывными арабскими восстаниями. Обиженная Турция пожаловалась кайзеру, однако её стенания не произвели на Вильгельма впечатления. Российские дипломаты проявили должную твёрдость, объяснив немцам, что за спокойный континентальный тыл, за военный союз и за бесперебойные поставки стратегического сырья надо платить: Народная Россия не возражает против территориальных захватов кайзеррейха в Европе и Африке, но тоже имеет свои интересы и поступаться ими не намерена. Союзники, слегка порычав друг на друга, пришли к согласию, а Турции пришлось довольствоваться тем, что заветные проливы у неё никто не отобрал (при условии беспрепятственного прохода через Босфор и Дарданеллы германских и русских военных кораблей). И Черноморский флот Народной России тут же воспользовался этим правом – русские линкоры, крейсера, эсминцы и транспорты с десантом появились в Средиземное море, следуя к берегам Сирии и Египта в рамках операции «Согласие».

Соотношение сил не оставляло французам и англичанам никаких шансов на успех – русская экспедиционная армия имела десятикратное превосходство в живой силе и технике над колониальными частями европейских держав, дислоцированных в Египте, Месопотамии и на подмандатных территориях. Лёгкие пулемётные «виккерсы» не могли противостоять русским «БТ-7» (русские машины выходили из строя не в боях, а на марше через пустыню); немногочисленная авиация «империалистов» была уничтожена в считанные дни, после чего и англичане, и французы решили не проявлять чудеса героизма, а просто сложили оружие – в Египте добычей победителей стал английский линкор «Резолюшн», стоявший в Александрии на ремонте. В течение двух месяцев сфера советского влияния охватила почти весь Ближний Восток – в ней оказались не только нефтепромыслы, но и Суэцкий канал, одна из важнейших мировых артерий.

Спохватившись, немцы, не ожидавшие от русских увальней такой прыти, направили в Северную Африку корпус генерала Роммеля – вторжение в Англию шло по плану, не требуя дополнительных резервов. Разгромив британские войска у Эль-Аламейна, Роммель спешно погнал свои танки к пирамидам и к берегам Нила. Но бравый германский генерал опоздал: возле усыпальниц древних царей его «панцербёрен» встретились с русскими «Т-34». Дело едва не дошло до перестрелки (советские офицеры пытались объяснить тевтонам, что, мол, «места в партере уже заняты», а их германские коллеги плохо понимали ненормативную русскую речь, слегка разбавленную редкими немецкими и английскими словами) – конфликт удалось уладить только благодаря своевременному появлению полномочных представителей сторон, сопровождаемых переводчиками.

Следуя политике «освобождения народов от чужеземного гнёта», русские не стали свергать ни короля Египта Фарука, ни малолетнего короля Ирака Фейсала (сами разберутся), ограничившись лояльностью этих коронованных особ по отношению к Народной России и предоставлением ей военных баз. Тем не менее, Иосиф Сталин, верховный политкомиссар экспедиционной армии, был назначен «координатором» всего Ближнего Востока – советское правительство сочло, что в бурлящей ближневосточной каше просто необходимо иметь своего представителя, тем более что уже было принято решение о создании в Палестине независимого государства Иудея.

Назначение Сталина на этот нововведённый пост было одобрено Красиным – старик уже уступил место председателя Совета народных комиссаров Николаю Вознесенскому, но исполнял обязанности правительственного советника. «Товарищ Сталин подойдёт, – сказал Красин Кирову и Молотову, – он энергичен, властолюбив, дьявольски работоспособен. На Востоке такой человек и нужен: пусть реализует свои амбиции, пусть хоть новым фараоном себя объявит и строит коммунистический Египет. А мы посмотрим, что из этого выйдет – мы с вами идём путём неведомым, и нам любой опыт будет полезен, даже негативный: не на России же нам экспериментировать…».

Тевтонский клинок перекраивал карту мира.

С падением Англии война в Европе практически закончилась – последний противник кайзеррейха прекратил сопротивление. Ещё гремели выстрелы в югославских горах и на Балканах, где Муссолини, давясь и обжигаясь, силился заглотить свой кусок европейского пирога. Несмотря на подавляющее превосходство в силах, это у него получалось не очень – потомки древних римлян явно не унаследовали доблесть и воинское умение своих предков: сломить сопротивление греков и оттеснить югославских партизан берсальерам дуче удалось только с помощью немецких войск, которые в качестве «платы за содействие» заняли Кипр, Крит и Мальту. Точно такая же история повторилась и в Северной Африке, где победу над англичанами одержал Роммель, а не итальянские дивизии – итальянцам пришлось уступить «старшим братьям по оружию» Тобрук.

Успех германского вторжения на Британские острова положил конец колебаниям Франко: в конце января сорок первого каудильо объявил Англии войну. Испанские войска осадили Гибралтар, блокированный с моря итальянским флотом; два яростных штурма были отбиты, но в итоге британцы, израсходовав боеприпасы и уже не рассчитывая на помощь метрополии, сложили оружие. В качестве трофея испанцам достался английский дредноут «Вэлиент», переименованный в «Эспанья» и ставший флагманом франкистского флота, а на Канарских островах теперь уже по-хозяйски расположились корабли кайзермарине.

Антониу ди Оливейра Салазар войну Британии не объявлял – он молча склонился перед мощью тевтонского оружия (а что ему ещё оставалось делать?), предоставив Германии право на аренду военных баз на Мадейре, островах Зелёного Мыса и Азорских островах. Португальский диктатор оказался хитёр: он не сделал ни единого выстрела, и в случае чего с самым невинным видом мог заявить, что вынужден был уступить грубой силе, и в мыслях ничего не имея против доблестных англосаксов. Примерно так же поступила и Швеция, де-юре сохранившая статус нейтральной державы, но де-факто ставшая сырьевым придатком кайзеррейха; Финляндия предпочла прислониться к Народной России на правах автономии.