Андрей Завадский - Реванш Страница 39

— Савелий Кузьмич? С Артемом что-то? Неужто с ружьями вашими доигрался? А это кто?

Девушка не сразу заметила стоявшего на самой границе тьмы и света Басова. Она с испугом взглянула на полковника, державшего оружие на виду, и крестьянин поспешил ее успокоить:

— Оленька, не бойся! Это им твоя помощь нужна. У них тут раненый рядом!

— Раненый? — спросонья голос деревенского фельдшера звучал с хрипотцой. Девушка взглянула на Басова, безошибочно узнав в нем старшего: – Что с ним?

Полковник, понимавший, что каждая секунда промедления приближает конец его товарища, ответил по существу, без лишних слов, четко и быстро:

— Осколочное в живот. Потерял много крови. Он уже несколько часов на обезболивающем, скоро промедол перестанет действовать. Помогите ему! Пожалуйста, прошу вас!

— Так идемте же скорее, — встрепенулась сбросившая с себя остатки сна девушка. — Где ваш раненый? Несите его сюда!

— Мы его за околицей оставили. Идите с нами, посмотрите его на месте!

Девушка, слишком юная, чтобы быть опытным доктором, ничего не говоря, исчезла в доме – для того, чтобы снова выйти к ночным гостям, но уже в спортивных штанах, заправленных в резиновые сапоги, и с косынкой, повязанной на манер банданы.

— Идемте! — Басов развернулся на каблуках, почти бегом двинувшись туда, где вздымался неприступной стеной близко подобравшийся к поселку лес. Его нагнал Савелий, на ходу спросив негромко:

— Откуда вы здесь? С кем повоевали?

— Мой отряд атаковал нефтепровод на севере, — сообщил полковник, понимая, что через день все и так станет известно – возможно, от тех же американцев, которые, конечно, станут искать по всей округе диверсантов. — При отходе нарвались на янки. Одного оставили там, второй скоро отправится следом, если ему не помочь сейчас. Американцам тоже досталось неслабо, — не смог сдержать довольную ухмылку Басов. — Наши люди ушли на юг, а мы остались.

— Нефтепровод? У нас несколько парней там работают, нанялись на стройку, лес валить.

— Люди нас не интересуют. Мы подорвали трубу, никого не убивали зря, тем более, безоружных. Валили только тех, кто сам к нам совался. Американцы уже рыщут всюду наверняка. Скоро могут появиться и здесь.

— Появятся и уйдут, — хмыкнул невозмутимо-заспанный Савелий. — А вообще мы их тут и не видели почти. Им у нас искать нечего.

— Было нечего. А теперь точно явятся. Ты уж меня извини, но не мог я своего человека в лесу бросить. И тащить за сто верст его тоже не мог – все одно, в дороге кончится. А стрелять в своих не умел никогда, ни в лицо, ни в спину.

— Если сможем, то поможем, — серьезно ответил Савелий. — Авось и пронесет. Мы американцам ни на что не сдались, а своему помочь – поможем.

Оставшиеся с Матвеем бойцы, издали услышав приближение множества людей, насторожились, и Басов на ходу крикнул в сумрак леса условленный пароль, едва услышав клацанье предохранителей – в темноте бывает всякое, не хватало, чтобы свои встретили очередью в упор.

— Где раненый? — Юная фельдшер по имени Ольга, явно испуганная присутствием рядом с собой стольких вооруженных незнакомцев, старалась думать о деле, а о том, что может случится позже, когда дело будет сделано, не задумывалась.

— Вот он!

Алексей Басов сделал все, что мог, для своего товарища, своего бойца. Теперь судьба Матвея была в изящных руках этой девушки.

Увидев пропитавшуюся кровью повязку, Ольга Кузнецова сперва растерялась. Решив стать сельским доктором, да еще в такой глуши, он знала, на что шла с самого начала – если случится что-то серьезное, полагаться можно только на себя. До райцентра полтора часа тряской езды по какому-то напоминанию о дороге, а "скорая помощь" на вертолете – это что-то из кино, причем не отечественного. Но сейчас, увидев столько крови, увидев этого большого, сильного человека, балансирующего уже долгие часы между жизнью и смертью, Ольга была готова впасть в панику.

— Соберитесь! — Девушка вздрогнула, когда на плечо ей легла жесткая, тяжелая рука того, кого остальные чужаки называли то "командиром", то "полковником", а однажды даже "батей". — Вы справитесь! Потом будете рыдать, а пока делайте то, чему вас учили!

Ее и впрямь учили неплохо, а сам Ольга старалась усвоить все, что довелось узнать или увидеть. И здесь, в деревенской тиши, ее будни не были слишком спокойными. Ей приходилось видеть кровь, много крови – например, когда из леса зимой принесли провалившегося в медвежью берлогу парня. Залегший в спячку косолапый превратил крепкого мужчину в кусок сырого мяса, и Ольге пришлось поддерживать жизнь в ЭТОМ до тех пор, пока из райцентра-таки не прикатил "уазик" с красными крестами. Или в другой раз, когда перепивший самогона идиот попал под плуг весной – вернуть ему ногу не смог бы, пожалуй, и сам Господь, но именно Ольге Кузнецовой этот человек теперь был обязан своей жизнью.

— Посветите мне!

Дождавшись, когда сам полковник вытащит из странного жилета со множеством кармашков небольшой, но мощный фонарь, Ольга, придерживая висевшую на боку сумку с лекарствами, запасливо прихваченную из дома, опустилась на корточки рядом с раненым. Чтобы понять, что дело плохо, ей хватило одного взгляда.

— Нужно отнести его в дом, — решительно приказала девушка, поднимаясь с колен и взглянув на хмурого, по-настоящему взволнованного командира партизан. — Здесь я ничего не сделаю все равно, даже света нормального нет! А в доме есть операционный стол, есть генератор, все инструменты там!

Эта ночь, все, что случилось потом, плохо запомнились простому сельскому фельдшеру. Мерцанье ярких ламп, мерный гул укрытого в сарайке дизеля, да хриплое дыхание так и стоявшего в углу импровизированной операционной полковника. А еще кровь, много крови, хлеставшей из вскрытых ран.

— Все! — Наконец девушка с облегчением вздохнула взглянув на осунувшегося партизана, даже в доме не расставшегося с автоматом. — Осколки я извлекла все. Он потерял очень много крови, пробудет без сознания еще долго. Если повезет, выкарабкается.

— Он крепкий парень, все будет хорошо! Мы не можем ждать долго, нужно уходить. Спасибо вам!

Не обращая внимания на забрызганный кровью медицинский фартук, полковник порывисто подошел к девушке и крепко обнял ее. А через несколько минут небольшой отряд уже растворился в предрассветном сумраке, провожаемый задумчивыми взглядами Ольги и ее соседа, Савелия Кузьмича, так и не снявшего с плеча верную двустволку. Никто еще не мог сказать, как сильно эта ночь изменит многие судьбы.

Глава 6 Взгляд в прошлое-3

Заключенных охраняли бойцы Национальной гвардии, и он не имел права приказывать им, не имел над этими верными псами короля ни малейшей власти. И все же никто не посмел его остановить – все-таки он был генералом, пусть и армейским, а самый старший из надзирателей носил всего лишь лейтенантские погоны и не посмел препятствовать неожиданно появившемуся на авиабазе Принц Султан посетителю.

— У вас десять минут, господин, — произнес командир гвардейцев, охранявших приговоренных к казни заговорщиков, в полной изоляции от внешнего мира проводивших последние часы своей земной жизни. Казалось, офицер извиняется перед высокопоставленным гостем, хотя, наверное, так было и на самом деле. — Только десять минут.

— Я понял. Я попрошу, чтобы вы нас оставили на время.

Лейтенант, ничего не ответив, открыл дверь камеры, посторонившись, и посетитель, которого здесь никто не ждал, сделал шаг, оказавшись в последнем пристанище обреченного на смерть мятежника. На своего провожатого, оставшегося на пороге, он даже не смотрел.

— Десять минут! — напомнил гвардеец, а затем тяжелая дверь с лязгом захлопнулась, отрезая двоих от всего остального мира.

Они стояли друг напротив друга, и первые несколько секунд, показавшиеся обоим вечностью, не могли вымолвить ни слова. Заключенный, уже смирившийся с тем, что единственным живым человеком, которого он успеет увидеть в своей жизни, будет палач, не верил своим глазам, а тот, кто, нарушая прямой приказ и волю своего короля, явился сюда, просто не знал, что можно сказать. Не было таких слов, чтобы утешить человека, одной ногой уже ступившего в загробный мир без особой надежды, что там его будет ожидать райское блаженство и обещанные Пророком девственницы.

— Не ожидал, что ты осмелишься явиться сюда, — ничего не выражающим голосом произнес Ахмед Аль Шаури, впившись внимательным взглядом в лицо стоявшего перед ним человека. — На это сейчас мало кто смог бы решиться.

Бывший командир Двенадцатой танковой бригады Королевских сухопутных войск был одет в пехотный мундир без знаков различия, мятый, но чистый. Неожиданный визит застал его за чтением, и опальный генерал едва успел отложить в сторону Коран, сделав шаг навстречу нежданному гостю. Его лицо, словно окаменевшее, не выражало никаких эмоций, этот человек уже смирился с неизбежностью смерти, но тот, кто стоял перед ним, видел, как в глазах генерала вдруг вспыхнул огонек надежды.