Юрий Бурносов - Армагеддон. Книга 2. Зона 51 Страница 39

И бойцы снова грянули припев. Пели все, даже Вессенберг, который раскрывал рот нешироко и стеснительно, как обычно делают люди, плохо знающие текст. И Гумилеву стало радостно оттого, что рядом с ним эта команда. Константин Кириллович Решетников, полковник, совсем не похожий на полковника при ближайшем рассмотрении. Верный и надежный Олег Санич, старый добрый Робокоп. Грищенко, с которым они шастали бок о бок по Баракам Ада, разыскивая пропавшую Еву и отбиваясь от диких морлоков. Оксана Иванова, похожая на задорного пацаненка. Сосредоточенный Нестор Тарасов, загадочно исчезнувший и загадочно возвратившийся, победитель робота-людоеда. Володя Лобачевский и Антоша Миллере, чем-то неуловимо схожие между собой, хотя на первый взгляд абсолютно разные. Противный Вессенберг, который, наверное, в самом деле звонил в Псков маме или отцу, потому что собирался лететь туда, куда еще недавно даже не мечтал попасть. Бородатый и сердитый Артемьев, даже подпевавший с таким видом, словно от этого произойдет некая неприятность. Не хватало только Синцова и Дербенева.

Пропели последнюю строчку припева, и Решетников доложил:

— Периметр прошли. Мы уже на Закрытой Территории, но на самом ее краешке. Может, сядем, пока не поздно? Это была, конечно же, шутка.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

База Неллис

Строения базы Неллис, разбросанные на берегу ярко-белого высохшего озера Грум, были видны издалека. Вертолет летел уже пару часов, и время запланированного контакта с парнями Магдоу давно прошло. Что творилось сейчас в Твин Фоллз, Гумилев даже не мог себе представить. Академик Делиев, наверное, бегает по холлу отеля «Америтель Инн» и басом кричит: «Что я скажу Владимиру Владимировичу?!». Магдоу скорбит, полагая, что их все же сбили, а федеральные агенты Маккормик и Ковальски торопливо строчат донесения своему руководству.

Когда Гумилев улетал из Москвы, он предупредил всех, чтобы в случае его исчезновения Марусе ничего не говорили. Папа в командировке, в Америке. Разумеется, по телевидению и в газетах сразу же начнут говорить о его пропаже, но и от этого Марусю должны были оградить. Потому что он обязан вернуться, вернуться во что бы то ни стало.

— Фигасе! — присвистнув, сказал Лобачевский. — Хорошо, что мы с ними не воевали.

— Не видал ты наших подобных объектов, — насмешливо заметил Грищенко. — Сказал бы: «Плохо, что мы с ними не воевали».

— Раздолье. Садись, куда хочешь, — повернувшись к Гумилеву, сказал Решетников.

Действительно, внизу простирались несколько взлетно-посадочных полос разной ширины и длины, вертолетная площадка, да и на ровном дне озера Грум «Сикорский» мог сесть без проблем.

— Идем вон туда, к тому… — начал было Гумилев, но тут заработал передатчик.

— Это база ВВС Неллис. Вызываю вертолет С-92, - сказал монотонный голос в наушниках. — Вызываю вертолет С-92.

В кабине вертолета все замерли.

— Я С-92, слушаю, — едва шевеля отчего-то моментально пересохшими губами, отозвался Решетников.

— С-92, немедленно садитесь на посадочную полосу. Ориентир — бензозаправщик. Вы его видите?

— Бензозаправщик вижу.

В самом деле, на широкой взлетно-посадочной полосе одиноко торчал бензозаправщик. Дальше стояли два больших «Боинга-737», а справа виднелась башня контрольно-диспетчерского пункта.

— Садитесь рядом с ним, ближе к административным зданиям, дальше от самолетов. В противном случае вы будете сбиты.

Решетников переглянулся с Гумилевым. Гумилев жестом показал, что нужно выполнять требования и садиться. Судя по манере ведения переговоров, в диспетчерской сидел не специалист по полетам, но расстрелять вертолет с земли при желании могли и дилетанты. Особенно имея под рукой весь арсенал военно-воздушной базы.

— Хорошо, — сказал Решетников, — мы садимся.

— После посадки не выходите из вертолета вплоть до особого распоряжения. К вам подъедет автомобиль.

— Роджер[16], - кивнул Решетников, словно собеседник его мог увидеть.

Диспетчер отключился.

— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, — прокомментировал сзади собиратель русского фольклора Индро Юльевич Вессенберг. Решетников тоже смотрел на Гумилева с укоризной.

— Как ты там говорил? «Пока проснутся, пока выскочат»…

— На базе в любом случае кто-то был. Военные, не военные… Кстати, ты согласен, что говорил непрофессионал?

— Согласен, — буркнул Решетников, подводя вертолет к указанной точке. — И что?

— А то, что это, выходит, не персонал базы. Случайные люди.

— Вот как потащат нас эти случайные люди на костер, шашлыки жарить…

Слухи о каннибализме, процветающем кое-где на Закрытой Территории, ходили давно и упорно. Гумилев в них верил, потому что антропофагия, по сути, далеко не самое очевидное свидетельство падения нравов. Чтобы сохранить свою жизнь, даже весьма цивилизованным людям иногда приходилось есть себе подобных^ Чего стоила история 1972 года, когда уругвайская команда регбистов летела через Анды для участия в матче в Чили. Самолет потерпел крушение вблизи границы с Аргентиной. После нескольких недель голода и лишений оставшиеся в живых приняли решение съесть замерзшие тела своих умерших товарищей. Именно поэтому они и были спасены спустя два месяца.

«Сикорский» опустился метрах в двадцати от бензозаправщика, и Решетников выключил двигатель. Гул турбин утих, винт вращался все медленнее. От здания, около которого стояло несколько автомобилей, к ним уже ехали два открытых джипа, а из-за «Боингов» выходили вооруженные люди в камуфляже. Насколько помнил Гумилев, в этом здании помещалась комендатура базы Неллис, построенная в 2005 году, а за ним одинаковыми параллелепипедами белели казармы. Все выглядело запущенным, автомобили и «Боинги» стояли на спущенных шасси, там и сям виднелись следы коррозии и ржавчины. Военные ушли отсюда давно. Тогда кто были эти люди в камуфляже?

Джипы развернулись, из них высыпали автоматчики, потом неторопливо выбрался человек в фуражке. Он двигался так, словно был поражен тяжкой болезнью. Приглядевшись, Гумилев понял, что так оно и есть: шея замотана бинтом, а кожа на лице была серой и безжизненной, как у несвежего покойнп ка.

Человек помахал рукой, показывая, что нужно выходить, по том поднял один палец.

Ростислав Шибанов дремал, сидя на полу и прислонившись к стене. Рядом скорчился Джей-Ти, а на койках спали Мидори и Атика. Рыжий кот Крыс свернулся клубочком рядом с Мидори и чуть слышно похрапывал. Шибанов ни разу не видел, чтобы коты так делали.

Плеснув в ладонь немного воды из бутылки, Ростислав с горем пополам умылся, сделал несколько несложных физических упражнений и принялся осматривать камеру. Минут через десять он сделал неожиданное открытие: под койкой находилось вентиляционное отверстие. Это была квадратная дыра в стене высотой сантиметров двадцать, не загороженная ни сеткой, ни решеткой: заключенный через такое отверстие все равно бы не вылез.

— Ты чего там делаешь?! — удивился проснувшийся Джей-Ти. увидев торчащие из-под койки ноги Ростислава.

— Тут есть лаз, — пыхтя, отозвался Шибанов и вылез обратно.

— Но маленький, разве что кот пролезет.

— Что вы расшумелись? — капризно спросила сверху Мидори.

— Все равно делать нечего, дайте хоть поспать по-человечески, а не на травке под кустом!

— Слушай, Ми, — сказал Шибанов. — А может быть, нам выпустить Крыса?

— Зачем это?!

— Да просто я боюсь, что с нами ему придется худо. Если придется драться, или убегать, или… В общем, Крысу нужно уйти, пока можно.

— Да куда он уйдет-то, Расти?! — Мидори в недоумении свесила вниз голову.

— Под нижней койкой есть дырка. По размеру коту вполне подходит. Насколько я понимаю, за стеной — коридор. Выберется, найдет себе пропитание. Вокруг горы, долина. Будет ловить каких-нибудь тушканчиков или землероек, я не знаю точно, кто здесь живет. Коты быстро осваиваются на природе, а Крыс к тому же весьма условно домашний кот. Скорее дикий.

Мидори обняла продолжавшего спать и похрапывать кота.

— Расти прав, — подала голос Атика, которая, оказывается, тоже проснулась. — Мы потащили его с собой, а значит, несем за Крыса ответственность.

— Нельзя быть такими пессимистами! — дрогнувшим голосом сказала Мидори. — Я вот лично уверена, что мы отсюда выберемся!

Потом она поцеловала уворачивающегося кота в нос, спрыгнула с койки и сказала:

— Беги, маленький братец. Если все пойдет хорошо, мы еще встретимся. Ты ведь найдешься, правда?

Кот громко мяукнул, словно хотел сказать: «А как же?! Куда же я от вас денусь?».

Ростислав тихонько подтолкнул Крыса к вентиляционному отверстию. Кот оглянулся, еще раз мяукнул и покинул камеру.

Мидори тихо заплакала.

— Пойду я, — сказал Гумилев бойцам. — Они выглядят довольно организованно. Попробуем договориться.