Владимир Свержин - Время наступает Страница 39

– Эй, Амердат! – донеслось с улицы. – Ты дома, старик? Прошу, выйди во двор. Мне нужно кое о чем расспросить тебя!

– Какая нелегкая принесла жреца Мардука в такую рань? – вздохнул астролог.

Намму проснулся от осторожного прикосновения; кто-то легко тряс его за плечо.

– Эй, господин, ты жив? – Начальник скифских телохранителей, приставленных к царскому советнику, с удивлением глядел на скорчившегося на каменном полу Даниила.

– Что со мной было? – открывая глаза, промолвил тот.

– Не могу сказать, – честно ответил скиф. – Я вошел разбудить тебя, но, похоже, этой ночью ты и не касался постели.

– Призрак! Здесь был призрак. – Намму вскочил, точно все это время сидел на той диковинной рыбе, которую привозят из Идуменеи. Раздуваясь, она превращается в усеянный иглами шар, и одно касание любого из ее шипов обещает нестерпимую боль минимум на три дня.

– Чей призрак? – Немногословный телохранитель силился уловить туманный смысл слов пророка.

– Да… – Намму спохватился, понимая, что грозному стражу вовсе не обязательно знать, что нынче в полночь он видел, как бы это сказать, самого себя.

– Кархан велел передать, – игнорируя заминку, продолжал сумрачный воин, – что царь собирается устроить смотр войскам и желает видеть тебя подле своей особы.

– Да, – кивнул Намму, отряхиваясь, – вели принести мне воды для омовения и свежую одежду.

– Повинуюсь, – твердо пробасил скиф. – А скажи, Даниил… – остановившись у двери, спросил он.

– Что еще? – нахмурился царский советник.

– Можешь ли рассказать мне о боге своем.

– У моего бога несть числа красноречивых служителей и учителей закона, которые поведают о нем лучше меня, – попытался увернуться от щекотливого вопроса Намму.

– Вчера я ходил в дом бога твоего, тот, что открыли накануне, – переминаясь с ноги на ногу, промолвил телохранитель. – Там говорят, что меж эбореями и богом их положен вечный завет, и всякий иной, не рожденный эбореем, не вступит в круг этого завета. Так ли это, Даниил? Скажи мне о боге!

Намму глядел на могучего дикаря, не отрываясь. Как было ему известно, Кархан отбирал людей в свой отряд за силу, ловкость и неустрашимость. Еще – за верность. Но помыслы о боге? Как рассказывал ему старик Абодар, скифы поклоняются мечу, приносят ему кровавые жертвы, иных же богов считают слабыми, а потому бесполезными. Быть может, он ошибался?

– Хорошо, скажу тебе, – кивнул Даниил, сбрасывая грязное одеяние и принимая свежее. – Не может того быть, чтобы бог, возлюбивший одних своих чад, прочих невзлюбил за неразумие. Подобно тому, как младшие братья, подрастая, постигают истину, доступную прежде лишь старшим, люди иных племен, возрастая в душе своей, стучат в двери, желая, чтобы им отворили. Неужто же не отворится им?

Дверь каморки, малюсенькой, точно дыра в зубе, была скрыта плющом. И если не знать, что по ту сторону зеленой широколистой занавеси таится вход, никому бы и в голову не пришло, что за стеной находится тайное убежище. Юркий, остролицый мужчина, оглянувшись, скользнул в едва заметную щель между растениями и камнем. Он наверняка знал, что ищет.

– Я сделал все, как ты велел, мой господин, – чуть слышно проговорил он, едва очутившись в скрытой от посторонних глаз каморке.

– Тебя кто-нибудь видел? – раздался в темноте властный голос Нидинту-Бела.

– Нет, мой господин. Как ты и предполагал, когда бродяги устроили потасовку у двери лавки, хозяин послал сторожей разогнать дерущихся. В это время я проник в дом через сад. Девушка была в комнате, но она спала.

– Что ж, если все действительно так, как ты говоришь, вот тебе награда, – в протянутую ладонь юркого, как геккон, коротышки легла пара золотых монет.

– В первый раз получаю вознаграждение не за то, что стащил, а за то, что принес что-то в чужой дом. – Воришка расплылся в широкой улыбке. – Так, пожалуй, и честным горожанином стать недолго.

– Не торопись, – резко оборвал его Нидинту-Бел. – Сегодня пойдешь опять. И завтра тоже.

ГЛАВА 15

Каждому ослу известно, что смысл жизни следует искать в морковке, висящей перед носом, а не в трудах Аристотеля.

Длинной вереницей, сменяя друг друга, шеренга за шеренгой перед глазами Валтасара двигалась вавилонская армия. Тяжелые колесницы с двумя дышлами, запряженные четверкой коней, уступали место легким, с заточенными железными косами на колесной оси. Лучники и щитоносцы салютовали царю, к вящей радости горожан, оглашая воздух громкими воинственными криками. За колесницами живым воплощением мощи двигались катафрактарии – всадники в тяжелых доспехах из железных пластин, верхом на рослых жеребцах, также покрытых броней. Они потрясали длинными тяжелыми копьями, словно норовили поразить облака, с утра появившиеся в небе. За ними гарцевали конные лучники и всадники в барсовых шкурах с целыми вязанками дротиков. Мрачной поступью шла пехота, стараясь не спешить и экономить силы для более серьезного марша. За армией следовал обоз: повозки, запряженные онаграми и волами, мулы, навьюченные походными шатрами и верблюды с огромными бурдюками, полными водой и пивом.

Валтасар пристально взирал на свое немалое войско со смешанным чувством гордости и печали. За краткое время ему удалось воссоздать то, что было загублено отцом. И все же тревога не оставляла его. Большая часть армии еще ни разу не участвовала в сражении, и прав был Даниил, предостерегая от союза с персами. Быть может, на этот раз Кир и останется верен слову, но в следующий раз, когда мятежники будут разбиты, кто знает, не обратит ли царь персов всю мощь снова на Вавилон? Только на этот раз ему хорошо будет известно, кто и чего стоит в войске Валтасара. Силы Вавилона были на исходе. Конечно, царь не спешил доводить это до ведома союзников, но сам понимал лучше других. Окончись этот поход неудачей – и кто бы дал за его царские права даже фальшивый сикль?

– Надо поспешить. – Он повернулся к Кархану, стоявшему за плечом. – Ведомо ли тебе, что предрек Верховный жрец Мардука?

– Ведомо, мой государь, – отозвался Руслан, также с интересом рассматривающий колонну. В голове его сам собою вертелся популярный мотив из любимого с детства фильма. Он гнал его прочь, но в уме вновь и вновь всплывало: «Кольчугой он звенит и нежно говорит: „Прощай, моя Маруся-красавица“.

– Верховный жрец говорит, что, находясь в стенах Вавилона, узрит вашу славу так же ясно, как восход солнца и его закат.

– Как полагаешь, что сулит мне это предсказание?

– Должно быть, победу, – отозвался Кархан.

– Слава и победа – не одно и то же, – чуть свысока поглядев на храброго, но дикого великана, усмехнулся царь. – К тому же меня смущает фраза о закате солнца.

Помнится, недавно, когда царевич Кир еще только захватил престол, Крез – государь Лидии осведомился у своего Верховного жреца, какова будет воля богов, если он двинет армию против Кира.

– И что? – поинтересовался Руслан, хотя отлично помнил рассказ Геродота об этой истории.

– Жрец сказал, что, пойдя войной на персов, Крез разрушит великое царство. Так и случилось, только это было не персидское царство, а его, Креза, собственное. Слова жрецов подчас весьма лукавы. Я бы хотел услышать, что думает по этому поводу Даниил. Ты передал ему мою волю – незамедлительно прибыть сюда?

– Я велел доставить его, – отрапортовал Кархан. – Тревоги последних дней подорвали его здоровье…

– Он нужен здесь, пусть им займется царский лекарь. Но место Даниила – при моей особе! А вот, кстати, и он. – Валтасар указал на всадника, приближающегося в плотном кольце скифов-телохранителей. – Действительно бледен, но в седле держится неплохо. Пусть уж лучше он растолкует, что сулит этот поход.

Амердата не было минут пять, не больше. Он вернулся, неся в руках глиняный кувшин с вином и пару свежих, еще горячих лепешек.

– Попотчуйтесь. – Он протянул еду гостям. – У нас говорят, что с каждым куском гость поедает одно прегрешение хозяина. – «Катерщики» с удовольствием приняли скромное угощение. Чувство голода свойственно любым временам и цивилизациям. – Верховный жрец Мардука послал храмовую стражу изловить вас, – произнес Амердат примерно с той же интонацией, с какой рассказывал о своих похождениях и знакомстве с Карханом.

– Как-то не слишком хочется свести с ним знакомство, – пожал плечами Ральф Карлсон.

– Зато он желает этого непреложно, – покачал головой старец. – Могу предположить, что Первосвященник Мардука считает, будто вас не должно существовать в этом мире.

– Ну, это уж не его забота, – хмыкнул штурман.

– Как сказать, как сказать… Вполне может статься, что нынешний Верховный жрец, как и я, понимает, что вы – отнюдь не ангелы, сошедшие с небес.

– Мы-то действительно сошедшие с небес, – поспешил заверить Ральф Карлсон.