Гарри Гаррисон - В логове льва Страница 39

Огонь пулеметов Гатлинга косил обороняющихся, как траву. Некоторые отстреливались, но их пули лишь безвредно отлетали от броневых щитов танков.

А на мостике «Атласа», возвышаясь над битвой, генерал Шерман смотрел на продвижение войск. Вражеские линии сломались, обороняющиеся либо погибли, либо бежали перед войсками в синих мундирах, уже опередившими тихоходные транспортеры пулеметов.

— Кавалерия! — крикнул кто-то, и Шерман, подняв глаза, увидел всадников, хлынувших из улиц, ведущих к Уайтхоллу и плац-параду конной гвардии. Бригадный генерал Соммервилл постарался на совесть, поднимая войска на оборону.

Американские солдаты развернулись, чтобы встретить новую угрозу с фланга, но транспортеры «гатлингов» рванулись вперед, мимо них. И устремились навстречу кавалерии, ревя моторами, изрыгающими облака едкого дыма. А всадники, подняв шашки, сверкая на солнце шлемами и кирасами, погнали коней в галоп.

И полегли — точь-в-точь, как Легкая бригада, ринувшаяся на позиции русских в Крыму. Но здесь они наткнулись на огонь пулеметов, куда более губительный при стрельбе в упор, чем огонь любой пушки. Под вопли и истошное ржание люди и кони на полном скаку валились поперек дороги, покрасневшей от крови.

Не уцелел ни один.

Генерал Шерман сошел с мостика, чтобы присоединиться к офицерам своего штаба, ждавшим его на берегу.

Атаку возглавил крейсер Ее Величества «Ехидный», гордость британского флота. Взяв на бот лоцмана у Дангнесса, он величаво пошел на скорости в пять узлов по главному фарватеру Темзы.

Остальные броненосцы, вереницей вытянувшиеся позади, повторяли его маневры. Заряженные орудия «Ехидного» могли открыть огонь в любую секунду; крейсер готов был встретить вызов любого броненосца янки и воздать ему по заслугам.

Со своего места на крыле мостика капитан первым увидел поджидающего врага, как только судно обогнуло последнюю излучину реки перед Тилбери-фортом, — четверку американских кораблей, четыре черных неуклюжих громадины, цепью выстроившиеся поперек реки.

— Открыть огонь, как только наведете орудия на цель, — приказал капитан, глядя на врага в бинокль. Подобных кораблей ему до сих пор видеть не доводилось. Куда ни посмотри, сплошная броня, ни единого орудийного порта. Раздался оглушительный грохот выстрела носовой артиллерийской башни, заставивший содрогнуться все могучее судно.

Отличный выстрел! Капитан видел, как фугасы разорвались, врезавшись в броню одного из кораблей в середке цепи. Но когда дым рассеялся, на броне не осталось даже выщербинки — и вдруг из-за нее поднялась струя черного дыма.

Мелькнул в поле зрения чудовищный снаряд, взмывающий по высокой дуге; в верхней точке он будто завис на мгновение — и обрушился вниз. Слева по носу вырос громадный фонтан воды, окатив весь бак.

Но не успел еще первый снаряд упасть, как следом устремился второй, угодивший прямо посередке «Ехидного». Чудовищный взрыв разломил корабль надвое.

Прочно встав на якоря, батареи мортир были не менее губительны для тихоходного врага, чем для сухопутных крепостей. Не прошло и минуты, как смертельно раненный стальной корабль опустился на дно реки. Остатки атакующего флота поспешно ретировались в окружении мощных столбов воды, вздымаемых снарядами.

Тылы Шермана были надежно прикрыты. Пока плавучие батареи на месте, ему нечего опасаться нападения с реки.

ШТУРМ БУКИНГЕМСКОГО ДВОРЦА

Все больше и больше транспортеров пулеметов Гатлинга выныривало из недр «Атласа», с рокотом скатываясь на набережную. Те, что стояли в самой глубине трюма, подымались с яруса на ярус по внутренним аппарелям, связывающим палубы между собой.

Теперь на приколе остался один лишь «Атлас». Броненосцы заняли позицию посреди реки, а транспорты у причалов высаживали на берег солдат. Пока первую пушку спускали на набережную, стрелковые полки уже построились в боевые порядки. Конюхи подвели Шерману и его штабу лошадей; вспрыгнув в седло, генерал почувствовал себя куда уверенней.

— Мы послали подразделения на эти улицы, ведущие к Уайтхоллу, — доложил адъютант, указывая положение войск на карте. — Наши люди займут оборонительные позиции в зданиях по обе стороны. Внезапных атак кавалерии с этого направления больше не будет.

Шерман одобрительно кивнул.

— Эти войска на площади Парламента следует нейтрализовать, — указал он на карте. — Затем «гатлинги» могут занять вот эти оборонительные позиции в тамошних зданиях.

— Нас обстреливают из Вестминстерского аббатства, — доложил офицер.

— Отвечайте тем же, — холодно бросил Шерман. — Раз уж они так решили, то мне жизни наших людей дороже древнего памятника. Я хочу, чтобы все пункты обороны были подавлены до того, как мы двинемся на Пэлл-Мэлл. Атака пойдет по двум направлениям — здесь и вдоль этой дороги… ее в самом деле называют аллеей Птичьих Клеток?

— Так точно, сэр, Бердкейдж-Уок.

— Ладно. Штаб присоединится к колонне там, дайте об этом знать атакующим подразделениям. Доложите, когда будете готовы.

Грохот пушек и неистовый треск винтовочной стрельбы были прекрасно слышны в Букингемском дворце. По ту сторону Сент-Джеймс-парка, над деревьями, к облакам вздымались клубы дыма. Бледная как плат королева Виктория стояла на балконе, недоверчиво качая головой. Это все понарошку, этого просто не может быть. Снизу доносился цокот копыт и перестук колес по брусчатке двора. Она слышала молящие призывы фрейлин, но не тронулась с места, даже когда одна из них набралась наглости притронуться к ее рукаву.

Тут от двери позади нее донесся мужской голос, заглушивший визгливые причитания.

— Пойдемте, Ваше Величество. Кареты прибыли.

В голосе герцога Кембриджского сквозили нотки нетерпения. Будучи кузеном Виктории, он был близок с ней настолько, что мог взять ее за руку.

— Дети уже отправились. Мы должны последовать за ними.

Дети! Упоминание о них заставило королеву прийти в себя и ощутить необходимость перейти к каким-то действиям. Отвернувшись от окна, она позволила герцогу вывести себя из комнаты.

Он ушел вперед, оставив Викторию на попечение фрейлин.

Сделать ему предстояло многое, а времени было в обрез. Когда лакей деликатно растолкал его нынче утром, мысли у него все еще путались от усталости, и он не сразу взял в толк, что стряслось. Военные корабли? На Темзе? Но бригадный генерал Соммервилл мигом все разложил по полочкам.

— Атаки в центральных графствах — и даже захват Плимута — были проведены только для отвода глаз. И янки своего добились. Сейчас они идут вверх по Темзе, целя в Лондон.

— Тилбери. Форт их остановит.

— Искренне надеюсь, но полагаться лишь на упования нельзя. Покамест все вторжение шло, как запланировали они. Боюсь, у них имеется способ нейтрализации форта. Лондон надлежит оборонять, и я приложил к этому все усилия. Гвардия поднята по тревоге, и я послал за подкреплением. Теперь же нам следует позаботиться о спасении правительства — и королевы. Вы обязаны убедить ее, что ради своей же собственной безопасности она должна уехать.

— Уехать? Куда?

Нынче с утра герцог соображал еще медленнее, чем обычно, и Соммервиллу стоило немалых трудов удержаться от гневных ноток.

— Покамест в Виндзорский замок. Премьер-министр со своим кабинетом может присоединиться к ней там. Так мы сможем избежать непосредственной угрозы и разработать дальнейшие планы, когда королева будет в безопасности. Вас она послушает. Вы обязаны убедить ее, что сие — надлежащий образ действий. Нас атакуют превосходящие силы противника. Если ее схватят в Букингемском дворце, война будет проиграна, даже толком не начавшись.

— Да, конечно, — герцог потер подбородок, и под пальцами захрустела щетина. — Но как быть с обороной города?

— Здесь сделано все, что только возможно. Под вопросом только безопасность королевы.

— Да, — согласился герцог, не без труда поднимаясь на ноги. — Вызовите мою карету. Я возьму это дело в свои руки.

В Букингемском дворце часы пролетели, как минуты. Герцог поднял гвардейскую кавалерию, отдав приказ не покидать седел и быть наготове.

И вот настало время уезжать. Канонада звучит все громче и ближе. Да, пора, уже захлопнулась дверца последнего экипажа. Под щелканье кнутов и цокот копыт они прокатили по двору, выехали через Букингемские ворота и устремились на запад, подальше от опасности.

Сопротивление британских войск в окрестностях площади Парламента почти прекратилось.

Существам из плоти и крови было просто невозможно устоять перед наступающими машинами, пулеметами Гатлинга и сокрушительными залпами скорострельных винтовок американских войск.

Принимая поступающие донесения к сведению, генерал Шерман отдавал лаконичные приказы.

Эти ветераны знают, что делать. Не прошло и часа, как противника оттеснили в Сент-Джеймс-парк, и все было готово к последнему приступу.