Вот это жизнь! - Михаил Леккор Страница 39

Ну а в Арзамаской земле в следующие дни было проведено несколько, можно сказать, сборов и не кррупных собраний. На них Дмитрию пришлось не раз выступать с агитационными речами. Не скрывая трудностей (а где их нет!), он красноречиво обрисовал плюсы: служба на глазах царя, быстрая карьера, большое жалованье. И напоследок пообещал каждому рубль серебром сразу же, как только он запишется добровольцем. Деньги на такую рекламную операцию у него имелось.

Соблазн был большой. Дворяне, разумеется, были побогаче крестьяне, но мелкие помещики жили преимущественно натурой, деньги к ним от крестьян поступали редко. И, тем более, дети дворян. Эти получали определенные деньги только после женитьбы и получения самостоятельного участка. В этом отношении рубль для них был огромным богатством. Три дня и Дмитрий легко собрал нужные пятьдесят человек. А люди все шли на разошедшиеся по округе слухи о благодатной службе. Дмитрий теперь уже говорил только о трудностях, но молодежь переломить было трудно. В итоге получилось в совокупности шестьдесят два человека!

Последней дюжине Дмитрий честно сказал, что обещать службу не может. Все исключительно в руках государя.

Новобранцы — здоровенные парни под два метра с пудовыми кулаками, выращенные на меде и сметане, негромко загудели, переговариваясь, и согласились пойти с Дмитрием под свой страх и риск. Тот ободряюще улыбнулся. Парни ему понравились. Крепкие, выносливые, из таких пойдут сержанты — ветераны. И в отличие от крестьян, дети боярские с детства готовились к службе. Жесткая дисциплина в армии, наверняка, понравится не всем, но переживут этот период они куда легче.

Оставалось только совершить марш-бросок по зимним дорогам и привести новобранцев в Москву, как к нему «на огонек» зашел воевода. Силантьич, как его запросто называли знакомые дворяне, был озабочен:

— Нашли мы шайку Митьки-душегуба. И что дальше? У него девять человек, замаранных кровью, а у меня в команде два инвалида и я третий. Кто кого будет ловить?

Он помолчал и нехотя попросил:

— Ты б помог мне, Лексаныч, по одной земле ходим. У тебя, вон уже за пятьдесят человек! Легко ведь возьмешь!

Воевода мог бы и не продолжать. Разбойники Дмитрия особо не пугали. Подумаешь, обнаглевшие хулиганы XVIII века. Впятером на одного они смелые, а так, и новобранцев испугаются. И хотя у него трое опытных — он сам, Савелий и Никита, но и среди молодежи были люди, успевшие хотя бы немного повоевать. Отрядом в шесть десятков они раздавят банду, особо не напрягаясь. Но была одна существенная проблема, которую он сам никак решить не мог.

— Оружие дашь? — вместо согласия спросил он напрямую, — а то у меня недоросли пока в основном ножичками вооружены. Или вообще руками.

— Этого добра у меня много, — ожил воевода, понимая, что приехавший преображенец на его стороне, хотя и не обязан, — стрельцов когда разоружали по указу государя, целый арсенал образовался, а никуда не требуют. Да и кому оно надобно? Оружие старое — пищали, секиры, сабли и прочее. Армию сейчас таким добром не снабжают. Ежели только опять же против разбойников, — усмехнулся Захаров.

Ну солдат гвардии может и не надо всяким старьем вооружать, а вот новобранцев, которые даже присягу не дали, вполне. Он посмотрел на груду оружия, густо висящую на стенах. Заострить, фитили заменить и можно хоть завтра в бой!

Но для начала Дмитрий кликнул добровольцев в рядах новобранцев. Не солдаты еще, чтобы по приказу выступать против врага, хоть внешнего, хоть и внутреннего.

Вызвались все, что его весьма обрадовало. Нормальных парней набрал, за кустиком прятаться не будут. Почти треть изъявила желание получить пищали. Остальным дали сабли и секиры. Вооружившись, таким образом, дети боярские чуть ли не пищали от радости.

Дмитрий и Савелий в оружии не нуждались, имея стандартное вооружение, принятое Петром I для своих посланцев — солдатская шпага, два пистоля, тесак. Умелый воин с таким оружием один отобьется от всей банды. А тут и в помощь чуть ли не рота.

Поехали на временно конфискованных крестьянских санях. Возчиками были сами крестьяне, надеющиеся хотя бы так сохранить животинку и имущество.

Двести верст на север по зимнику пролетели быстро — за четыре дня. Но в лесу, где снега было выше колена, лошади быстро устали даже не смотря на то что шли по старой колее. Пришлось вставать на лыжи, прихваченных запасливым воеводой. Еще преодолели несколько верст густого леса, едва проводя сани с лошадьми. Преодолели и это.

Разбойнички никого не боялись. На большой поляне была открыто поставлена большая охотничья заимка, склады, больше похожие на крестьянские избы и хлева со скотом. Широко расселись. Одного Дмитрий не понимал, — ну тупые, ну дремучие, но чувство самосохранения, имеющееся у всех живых существ, должно быть? Они, что, думают, государство позволит им так жить?

Окружили сооружения. Дмитрий разделил людей на три группы. С одной стороны стоял Савелий Гриднев, с другой, — Никита, а третью, прикрывающую дорогу, возглавлял он с воеводой. Сам же и руководил общей атакой.

Что-то вроде часового у душегубов все же присутствовало. Если, разумеется, назвать часовым блюющего человека у входа. Так сказать, за неимением лучшего сойдет и такой.

— Петр, — позвал он стоящего за деревом молодца, который, просясь в отряд (в нем уже было полсотни человек, так что надобность в добровольцах отсутствовала), наплел с три короба про свою меткость, — вот тебе цель. Попадешь, переведу в первую полусотню.

Петр Морозов был сообразительный малый, понимающий, что у него есть шанс твердо гарантировать себе место в Преображенском полку. Пищаль уже была заряжена, он зажег фитиль, тщательно прицелился.

Оглушительный выстрел прогремел в лесу. Даже с тридцати метров было видно, что пуля попала в грудь и умирающий в агонии упал в снег.

— Эй, разбойнички, — позвал воевода, — пришла пора вам каяться у иконы перед смертью.

Ответом были крики, больше напоминающие звериный вой. Человеческого у душегубов было уже маловато. Сдаваться они не собирались, а брать штурмом заимку, сооруженную из стволов в два охвата и не имеющей окон, было очень кровавым мероприятием.

Ну, для этого есть и другие возможности. Дмитрий замахал поднятыми над головой руками. По этому сигналу Никита с десятком парней споро подтащили сухие березовые стволы, бересту, сухую хвою, облили скипидаром и подожгли. А когда костер стал большим, навалили стволы толщиной с бедро. Теперь огонь гарантировано перекинется на стену заимки.

Разбойники сгорать в заимке