Анатолий Логинов - Блицкриг Берии. СССР наносит ответный удар Страница 4

Еще более страшные слухи ходили о новых русских танках. Подбить их удавалось только из «ахт-ахт»[7] или тяжелых корпусных пушек. Причем русские воевали весьма хитро, действуя обычно из засад, применяя контратаки накоротке, передвигаясь на больших скоростях и умудряясь вести точный огонь на ходу. Лежавший в одном купе с Бруно раненый офицер-танкист Гюнтер Кюбель уверял, что пушки этих танков калибром не менее 88 мм и, по-видимому, стабилизированы. Он рассказывал, что немецкие конструкторы тоже пытались создать такие приборы, но пока ничего путного не получается.

Последствия контузии уже почти исчезли, а вялое передвижение поезда до того надоело Бруно, что он уговорил начальника госпиталя выписать его. Получив документы и распрощавшись с Кюбелем, Винцер вышел на первой же станции.

Опять судьба хранила его, потому что прибывший в Варшаву госпитальный поезд попал под грандиозную ночную бомбежку. Русские тяжелые бомбардировщики подошли к Варшаве на почти недосягаемой для истребителей и зениток высоте в двенадцать километров и сбросили фугасные и зажигательные бомбы, стремясь разрушить Варшавский железнодорожный узел. Согласно подсчетам экспертов, их было не менее шести сотен, и прилетали они несколькими волнами. Сброшенные бомбы разлетелись на большой площади, но в основном накрыли районы маневрирования поездов, и на путях воцарился огненный филиал ада. Несколько эшелонов с боеприпасами и горючим, вагоны с солдатами и лошадьми, паровозы и пристанционные постройки – огонь не пощадил ничего.

Хорошо, что пока обер-лейтенант Винцер ничего не знал о будущем и, с легкой душой простившись с госпиталем, отправился на поиски своей дивизии.

Прибалтика. Район обороны 12-й пехотной дивизии. «Лифляндский котел»

До дивизии Винцер добирался довольно долго. Оказалось, что она вместе с несколькими другими дивизиями Девятой армии и Третьей танковой группы обороняет так называемый Лифляндский котел. Полуотрезанная группировка немецких войск сдерживала атаки русских из северной части Восточной Пруссии и Прибалтики. По рассказам попутчиков Бруно узнал, что командует русскими какой-то маршал Баграмян, кавказец по национальности, и что воюют они грамотно и упорно. А вот группировка с правого фланга воевала тактически слабее и была вооружена вполне сопоставимым с немецким оружием. Поэтому немцам удалось ее полуокружить.

Прибыв в дивизию, Бруно получил под командование противотанковый батальон, состоявший всего из двух рот, созданных на базе остатков его роты и рот 6-й пехотной дивизии, уцелевших во время катаклизма 22 июня. Вооружение батальона было очень сильным, обе роты имели по двенадцать 5-сантиметровых противотанковых пушек. Командовавший первой ротой лейтенант Штейнберг рассказал, что часть пушек была из 6-й дивизии, а часть из разбитого авианалетом русских эшелона с пополнением для 26-й дивизии.

Рассказал Штейнберг и о русских танках. Большинство из них имели пушку в 8,5 сантиметра и броню корпуса в пять сантиметров, расположенную под рациональным углом наклона. Но самыми опасными были тяжелые танки двух образцов – одни имели 12-сантиметровую пушку и броню до двадцати сантиметров, но их скорость была ниже, чем у немецких «троек». Другие, встречающиеся в небольших количествах, вооруженные пушкой калибром не менее десяти сантиметров в плоской, хорошо защищенной башне, имели еще и большую скорость. В ответ на рассказ Винцера о сверхточной стрельбе русских танкистов и стабилизированных орудиях Штейнберг только рассмеялся и объяснил, что все это ерунда и никаких стабилизированных орудий у русских нет. У страха глаза велики, поэтому и появились такие рассказы. Он лично вместе с несколькими офицерами осматривал подбитый зениткой русский танк и слышал допрос русского танкиста. Тот назвал марку танка – Т-34-85 и свое подразделение, а затем замолчал. Штейнбергу он напомнил англичан, взятых в плен в Бельгии, высокомерных, молчаливых и уверенных в своей грядущей победе. Но в отличие от последних русский отнюдь не был спокоен, а наоборот, смотрел на всех с ненавистью и, только когда имитировали его расстрел, выкрикнул, что один раз они фашистов разбили и второй раз разобьют.

Дольше всего они обсуждали русскую авиацию. Вездесущие русские бомбардировщики «Фляйшер» гонялись за целями в тылу и сильно досаждали на фронте. Даже без сопровождения они не боялись немецких истребителей, впрочем, весьма немногочисленных и убывающих с каждым днем. Единственной защитой от них был огонь зениток. Винцер пересказал разговор с офицером люфтваффе, которого повстречал в дороге. Оказывается, русские неустанно и целеустремленно бомбили аэродромы, уничтожая самолеты и повреждая взлетные полосы. В итоге потери люфтваффе на земле превосходили потери в воздухе. Штейнберг, в свою очередь, рассказал о русских штурмовиках «Айзерне Густав»[8], поддерживающих каждое наступление русских. Бронированные одномоторные самолеты засыпали позиции артиллерии мелкими бомбами и реактивными снарядами, нанося большие потери. В конце разговора оба согласились, что русские оказались неожиданно трудным противником и война наверняка затянется.

Заснули они под грохот дежурной русской бомбардировки – пролетавшие над линией обороны «Фляйшеры» сбросили несколько десятков мелких бомб на какую-то цель.

«Лифляндский котел». Польское генерал-губернаторство

После начала наступления русских от батальона Винцера осталось чуть больше роты. 5-сантиметровые пушки оказались не намного эффективнее против танков русских, чем прозванные «колотушками» 3,7-сантиметровые.

Снабжение оказавшихся в котле войск пытались наладить с помощью «воздушного моста» люфтваффе, но русские регулярно охотились за транспортными самолетами и лишь отдельные счастливчики проскакивали их заслоны. Становилось ясно, что долго окруженные не продержатся. В то же время в Берлине началась заварушка, связанная с гибелью фюрера. Дравшимся между собой не на жизнь, а на смерть за власть заговорщикам стало не до войск, тем более таких, которые вместо поддержки сами требуют помощи. Осознав ситуацию, командующий окруженной группировкой генерал Гот приказал прорываться на Запад. Пока русские еще недостаточно укрепили внутреннее кольцо окружения, из котла сумели вырваться посаженные на автомобили и танки, заправленные остатками горючего, небольшие части немецких войск. Среди них оказались и остатки противотанкового батальона Винцера.

Бруно, оценив обстановку, приказал двигаться проселками, избегая населенных пунктов. Это решение спасло батальон и присоединившиеся к нему две пехотные роты. Имея три бензозаправщика, которые они прихватили на разгромленном русскими аэродроме, и несколько десятков грузовиков, они сумели проскочить в промежутке между первым и вторым эшелоном наступающих русских войск и через разрыв в их построении выйти ночью к своим. Во время марша группа Винцера потеряла несколько машин, разбомбленных и расстрелянных с воздуха русскими штурмовиками, и еще несколько – во время столкновения с отрядом вооруженных польских партизан и во время прорыва через разрыв в русском фронте.

Радостные и довольные солдаты группы Винцера, вышедшие к своим, обнаружили, что на наспех оборудованных позициях оборону держит прибывшая из Бельгии 227-я пехотная дивизия. Часть противотанковых рот дивизии была перевооружена вновь поступившими 7,5-сантиметровыми противотанковыми орудиями, имелись «противотанковые» самоходные установки – 4,7-сантиметровые бельгийские легкие установки с незначительным боезапасом и противопульной броней. Минометное вооружение представляло собой набор из бельгийских и французских образцов. На вооружении артиллерийского полка, по словам офицеров, состояли польские, чешские и немецкие гаубицы.

Пехотинцев командир полка сразу же определил в строй, а оставшихся артиллеристов Винцера направил в штаб дивизии. Небольшая колонна с единственным уцелевшим 5-сантиметровым орудием отправилась в тыл под прикрытием пары броневиков «Пежо-178». На вопрос Бруно, зачем им еще и броневики, командир полка Отто фон Кнобельсдорф ответил, что впереди наступающих русских войск действуют группы диверсантов. Оказывается, в каждой русской армии имелась специальная рота, предназначенная для разведки и диверсионных действий в тылу противника. Вооруженные автоматическими карабинами, ручными пулеметами, гранатометами, снайперскими винтовками, минами и бесшумным оружием, они наводили авиацию на штабы и склады, минировали дороги, уничтожали небольшие колонны немецких войск. Обычно они действовали в глубоком тылу, но, поскольку сейчас все перемешалось, вполне можно было наткнуться на них и вблизи передовой. Поэтому командир дивизии приказал сопровождать все колонны броней, благо в дивизии был целый отряд голландских и французских броневиков.