Влад Савин - Морской Волк, том 2 Страница 4

Похоже, что он, по приходу в Диксон, и в завершение «официальной» части, взял в оборот Видяева. И что же Федор Алексеевич успел ему рассказать?

Да и себя перестану уважать – если такого человека, прогоню прочь! К тому же, встреча с ним будет для меня полезна, и профессионально. У Котельникова на счету, едва ли не самое большое среди подводников СФ число потопленных, на сегодняшний день – без всяких самонаводящихся торпед, с большой лодки, куда менее поворотливой, чем та же «Щука». Надеюсь, он не откажется дать мне мастер-класс: что бы нам ни говорили в теории, но беседа с тем, кто реально так делал, это много лучше!

Все это я высказал подошедшему Кириллову. А ведь товарищ старший майор на берег не съехал – при том что не только прикомандированные сухопутные, но и настоящие моряки обычно с охотой меняют любое удобство кают на твердую землю, если предоставляется выбор. Считал, что мы – гораздо важнее, чем то что на берегу?

Кириллов согласился – неожиданно легко.

– Что ж, Михаил Петрович – на вашу ответственность. Заодно – и легенду нашу, проверим на прочность.

Капитан 2 ранга Котельников Виктор Николаевич. На тот день – командир Гвардейской подводной лодки К-22.

Ну не люблю – когда со мной, в молчанку играют! Когда все это началось – в Полярном, разговоров было, кто это так лихо на нашей стороне – антифашисты, эмигранты, пришельцы с марса? Вот они, пришельцы – ходят рядом, по твердой земле. Переодеть, так от наших не отличишь – говорят по-русски, а куртки, без всяких знаков отличия, похожи на те, какие англичане носят. И оружие у вахтенного незнакомое: вроде короткой СВТ, но с длинным магазином-рожком. Флаг однако, над их лодкой, наш – и звезда на рубке нарисована. И особисты с ними – как с писанной торбой носятся.

А ясности – не прибавилось ни на копейку. И слухов – как бы еще не больше. Матросы с «четыреста двадцать второй» вообще говорят – что они из будущего провалились, как в романе Уэллса. Что однако не подтверждают ни сам Федор Алексеевич, ни его замполит. Другие, из видяевской же команды, и с «Дежнева», рассказывают, что когда они флаг в море поднимали – наш флаг! – то были все в погонах. Потому, большинство считает из все ж белоэмигрантами – но опять же.. Непонятно, что тогда особисты с ними так – вместо недоверия, по должности положенного. После того, что в гражданскую, белое офицерье вытворяло – не забудется такое никогда, холод бы остался, даже вместе против фашистов сражаясь. Да и молоды эти «пришельцы», чтобы в гражданскую воевать – или у них там уже дети выросли, их вместе собрали, и экипаж обучили?

Воевать, однако, умеют. И оттого, хочется мне на них посмотреть – завтра ведь, снова в бой, вместе, когда «Шеер» потащим, ведь не смирятся фрицы, утопить попробуют, а то и отбить назад. А ведь в охоте на «Шеер», они распоряжались, как комдив – ты туда, ты сюда. Когда у нас групповые действия подлодок – не отрабатывались вовсе. Считалось, что лодка – это охотник-одиночка, а не корабль в составе эскадры.

В то, что это у нас тайно построили – верится с трудом. Просто взглянуть достаточно – это корабль, явно для открытого океана, ему даже в Балтике тесно будет. Такая форма корпуса, каплеобразная, под водой хороша, а на поверхности не очень – то есть для такой лодки подводный ход, это основной. Что интересно – когда же она успевает аккумуляторы заряжать? И ведь для таких размеров, мощность нужна тысяч пятьдесят лошадок, не меньше – или будет ползать едва, а ход у нее, мне рассказывали, очень хороший. Что также загадка – нет таких дизелей, это нужно их восемь штук ставить, как на «Шеер», или вообще турбины, что для подводной лодки фантастика.

И что с того, спросите вы – отчего такое у нас не могло быть построено? Вы точно, в нашем флоте не служили – если не знаете. Наш Рабоче-Крестьянский Красный Флот с конца двадцатых (раньше вообще, разруха) и до тридцать восьмого строился как прибрежный! В расчете на войну – похожую на кампанию девятнадцатого года, при обороне Петрограда от английской эскадры. Бой у своих берегов, на минно-артиллерийской позиции, с атаками торпедных катеров, подлодок и эсминцев – даже крейсера «Киров» по замыслу, это не рейдеры на дальних коммуникациях, а скорее вожаки дивизионов эсминцев. И лодки со стапелей – сначала «малютки», затем средние; большие крейсерские, «тип К» были заложены уже в конце тридцатых, и строились с оглядкой, а вдруг будут не нужны?

В тридцать восьмом прежнюю линию признали вредительской, и с теми, кто ее отстаивал, поступили соответственно.. Стране нужен большой флот! – линкоры «Советский Союз», крейсера тяжелые «Кронштадт» и легкие «Свердлов», эсминцы.. Как в Испании петух в темя клюнул – франкистам двух крейсеров хватило, «Канариаса» и «Балеариса», чтобы все наше снабжение по морю оборвать! Но вот в строй вступить – не успел ни один корабль. А если считать, что на «Катюшу» от закладки до вступления в строй, два года надо потратить, а эта гораздо больше.. И – надо ведь было и проект составить, революционный; и никогда не стали бы его, сразу в таких размерах – сначала опытовую «малютку» бы построили, а уж потом..

Если только – и в самом деле, НКВД. И какой-нибудь гений-изобретатель, вроде Бекаури, сумел бы убедить, да хоть Самого – в своей правоте. Наобещал столько – что получил «добро» строить по максимуму, причем в обход флота – а что, летуны рассказывали, что и ТБ-1 с ТБ-3 первоначально делались по заказу и инициативе не ВВС, а Остехбюро. Затем Бекаури вдруг оказался вредителем-троцкистом – ну а если его втайне под замок, и дальше творить – да и не один же он такой! Версия? – тоже конечно, за уши притянуто – но все ж лучше явного бреда, что строили на верфи английской, американской, чьей еще – отчего тогда таких линкоров подводных в тех флотах нет? Ну а сказки про тайную постройку в бразильских джунглях – сразу относим по части горячечного бреда: кто об этом говорит, они хоть представляют, что такое судостроительная верфь, на которой можно построить, по сути, линкор?

А Федор Алексеевич, ну жук! Секретность, секретность, сам все поймешь – ну погоди, после выскажу тебе все, что думаю. Наконец-то – их дежурный идет. Повязка «рцы» на рукаве, сине-бело-синяя – как у нас.

Лезем, сначала на «Шеер». Две шестидюймовки левого борта готовы к бою, развернуты и нацелены – часовой возле, кранцы первых выстрелов блестят, где-то наверное и расчет поблизости. А нацелены они – ну точно, куда пленных согнали, если вырвутся. Ну это вряд ли – уже если они отваги не проявили, когда были при оружии, так сейчас – поздно пить боржоми!

Теперь вниз – на подлодку. Ну и размеры – вблизи! А ведь при такой ширине – а осадка у нее, меньше десяти, иначе бы не встала здесь, тут глубина меньше! Значит, не капля, а овал, сверху сплющено, с боков расширено – что целесообразно, с точки зрения кораблестроения, лишь если надо вписать дополнительный объем, не увеличивая осадку. Они что, ЦГБ в борта вынесли – или тут еще что-то есть? А материал на корпусе – резина? Зачем – ай молодцы, ведь все звуки изнутри глушить будет хорошо – и о том подумали!

Труба вниз – ну, как у нас. А вот внутри – ничего себе!!

Что для подводника важнее всего? Конечно же, свежий воздух и скорость! Оттого, в лодке всегда очень затхло, и свет тусклый (чтобы аккумуляторы не разряжать). И теснота страшная – все время ходишь, пригибаясь. И всюду – трубы, клапаны, вентили, манометры. А тут – ну прям, как на «Наутилусе» Жюль Верна!

Нет, залов с картинами и фонтаном – не было. Хотя были, как я узнал позже, баня и бассейн. Но меня при первом же взгляде поразил яркий электрический свет, и чистый воздух. И вместо вентилей – лампочки, кнопки, рубильники, распредщиты. А надписи, маркировка – повсюду, на русском! Тепло, даже жарко – все одеты очень легко, во что-то похожее на нашу «форму один», но синюю, а не белую. Трапы вверх, трапы вниз – несколько палуб на подлодке, непривычно!

Видяева приветствуют все – как своего. По мне – лишь взглядами скользят: ну, пришел человек на лодку, значит надо так, если его дежурный сопровождает, командиру видней, не наше дело, пока не скажут. И что интересно, ни одной знакомой рожи! Хотя я в подплаве нашем знаю очень многих, и меня знают хорошо.

И – разговор за спиной, странный очень. Когда люк межотсечный открывали, замешкались чуть – и двое сзади:

– С кем это наш?

– Героев знать надо – помнишь, кораблик был, «Виктор Котельников»? Или – списали его, еще до тебя?

Это где и когда, в мою честь, корабль успели назвать? Да еще и списать после скольких-то лет службы? КОГДА? Ну, если это не шутки...

В кают-компании нас ждали (кстати, помещение это размером было, как на крейсере – в отличие от нашей К-22, где так называлось что-то размером с купе плацкартного вагона, куда еще запихнули стол). Старший майор ГБ – которого я видел еще в Полярном. И Командир – назвался, Лазарев Михаил Петрович, капитан первого ранга. Затем подошли еще двое – представились как старпом и командир БЧ-1. После взаимных представлений, разговор плавно пытался свернуть в наезженное. Мне охотно отвечали – про «атаку века» в норвежских фиордах, показали карты, схемы маневрирования. Интересные однако у них торпеды – чтоб вот так удачно попасть, с такой дистанции? Затем заговорили о прочем. Михаил Петрович признался, что он родом из Ленинграда. Причем оказалось, что он неплохо знал город, особенно Васильевский и Петроградку. Что мало вязалось с ролью «эмигранта»: в революцию ему было, лет восемнадцать?