Александр Прозоров - Прыжок льва Страница 4

Федор подскочил к ограждению и быстро оглядел тело. Человек был один, и это действительно был морпех Карфагена, один из его охранников. В первое мгновение Федор решил, что ошибся насчет его намерений. Однако вскоре Чайка разглядел блеснувший в лунном свете клинок кинжала, который оглушенный солдат по-прежнему сжимал в руке.

В следующую секунду выяснилось, что нападавший был не один. Обернувшись назад, Чайка увидел еще двоих солдат, что выскочили из дома на террасу с мечами в руках. Ситуация обострилась. Федор бросил взгляд на друга. Но с удивлением заметил, что от звона разбившегося кувшина и глухого шума упавшего на камни тела он даже не проснулся. Леха храпел на своей лавке как ни в чем не бывало, проклиная во сне амазонок.

— А, тогда вы действительно за мной пришли, — словно обрадовался Федор и пнул лавку, на которой спал его друг. — Леха, вставай у нас гости.

Леха свалился под стол, промычав что-то нечленораздельное, но просыпаться отказывался. Тем временем солдаты, которые должны были его охранять, бросились вперед с явным намерением его убить. Не дожидаясь, пока его зарежут собственные охранники, безоружный Федор подхватил скамью, на которой спал Леха, и с разворота приложил ей первого, подскочившего к нему воина. Удар оказался удачным, солдат отлетел на пару метров и даже выронил меч. От удара второго бойца Чайка увернулся, потом пригнулся под просвистевшим клинком и нанес ответный удар ногой в пах. А когда солдат согнулся пополам, въехал ему со всей силы коленом в лицо. Раздался хруст. Похоже, от такого страшного удара нос у солдата сломался. Но это не разжалобило Федора, который новым ударом ноги отправил его в нокаут, подхватил выроненный им меч и, отпрыгнув на пару шагов назад, приготовился к отражению новой атаки.

Другой солдат, оклемавшись, поднял свой клинок, блеснувший в свете угасавшей луны — уже начинало светать — и в ярости бросился к нему. По пути он заметил вылезавшего из под стола Леху и походя ударил того ногой по голове. Взвыв от боли, морпех снова улетел под стол, а ударившись о массивную ножку, похоже, окончательно проснулся. Во всяком случае оттуда донесся отборный мат. Леха очень не любил, чтобы его будили таким способом.

Схватившись на клинках с нападавшим, Федор быстро понял, что перед ним настоящий боец. Пара ударов, просвистевших в сантиметре от лица, и один, вспоровший хитон на боку, быстро заставили командира хилиархии окончательно протрезветь. Но и он был не из последних солдат. Отразив еще одну серию ударов, загнанный в угол террасы Чайка перешел в наступление. Он нанес несколько рубящих ударов, способных рассечь бревно средней величины, и если бы один из них достиг цели, то исход схватки был бы уже решен. Но его бывший охранник не сдавался и поединок шел в полумраке с переменным успехом. Они прыгали вокруг стола, пытаясь нанести друг другу смертельный удар, но лишь пару раз зацепили друг друга.

— Ну и кто тут, твою мать, мне спать мешает? — раздался позади них грозный рык, — амазонки напали? Ну я сейчас вам покажу, бабье! Держись, сержант!

Разъяренный Леха выхватил свой меч и двинулся было на выручку другу. Но в этот момент снаружи послышался шум, и на террасу вбежало еще пятеро вооруженных мечами и короткими копьями людей, одетых как обычные горожане и не похожих на солдат Карфагена. Чайка уже мог рассмотреть их в предрассветных сумерках.

— А это еще кто? — прямо спросил у своего противника Федор, отскакивая в сторону. — Твои помощники из местных бандитов, на случай если сами не справитесь?

— Ты прав, — ответил боец, не таясь, — вам не уйти. Дом окружен.

— Ну это мы еще посмотрим, ублюдок, — крикнул Федор, запрыгивая на ограждение, — попробуй, возьми, сначала!

Поднявшись над террасой, он увидел, как Леха отбил два направленных в его сторону копья и проткнул насквозь одного из нападавших. Того, на котором не было доспехов. Впрочем, он был сейчас в такой ярости, что и доспехи не спасли бы. Еще двое бросились на помощь к последнему оставшемуся в строю карфагенскому солдату.

Впрочем, Федор рано списал остальных. Парень со сломанным носом уже поднялся. Да и первый, тот, которого он приголубил кувшином по голове, очнулся и, выхватив меч, смотрел на него безумными от ярости глазами снизу. С террасы приближались сразу трое. Они понимали, что нападение затянулось, жертва слишком долго сопротивлялась, не ровен час шум могли услышать скифские патрули, разъезжавшие по улицам. И решили ускорить процесс. Каким-то чутьем Федор уловил движение копейщика и увернулся от просвистевшего мимо дротика.

— Держись, Леха, — крикнул он и, не дожидаясь следующего копья, спрыгнул вниз, где его поджидали.

Взметнувшуюся руку с клинком он увидел отчетливо и, уйдя чуть в сторону, резким движением отсек ее кисть. Раздался дикий вопль, а затем Федор услышал звон и мягкий шлепок. Это отрубленная ладонь вместе с клинком упала на камни замощенного двора. Зажав окровавленную руку, раненный боец с криками бросился бежать куда-то во двор. Но Федор настиг его и всадил в бок острие меча.

Второй охранник уже перемахнул через ограждение, оказавшись у Чайки за спиной. Федор развернулся и, петляя, чтобы не получить копье в спину, чуть отбежал в сторону. Охранник последовал за ним. Приблизившись к обрыву, рядом с которым росло несколько кипарисов, Федор укрылся в их тени от копейщиков. Приготовившись к отражению новой атаки, он бросил взгляд в сторону террасы, где Ларин рубил направо и налево наседавших бандитов.

— А ну в очередь, сукины дети, — орал Леха, сверкая клинком и отправляя в полет ударом кулака очередного зарвавшегося грека, которого только что лишил оружия, — я же сказал, в очередь!

— Тебе конец, Чайка! — крикнул охранник, бросаясь на командира хилиархии, — тебе не убежать отсюда!

— А я и не собираюсь, — сплюнул сквозь зубы Федор, — иди ко мне, щенок.

Отбив направленный в грудь клинок, он нанес своему противнику ответный удар в голову кулаком, свалив его на землю.

— Ты слишком слаб для того дела, за которое взялся, — процедил сквозь зубы Федор, вдруг подумав о том, что даже не знает, как зовут этого и остальных охранников. Он взял их с собой просто потому, что они были самыми рослыми из команды морпехов. Как гвардейцев на парад.

Солдат быстро поднялся и, перехватив клинок, с криком вновь бросился на него, вложив в этот удар всю накопившуюся ярость. Федор подталкивал его именно к такому броску. Легко уйдя в сторону, он, чуть присев, рубанул мечом по ребрам, рассекая кожу панциря. Удар его противника пришелся в пустоту, и боец, промахнувшись, с криком рухнул с обрыва вниз, срывая за собой небольшой камнепад. Прокатившись по наклонной плоскости несколько метров, тело охранника оторвалось от скалы и, пролетев еще метров пятнадцать вниз, глухо ударилось о прибрежные камни. Федор, осмотревшись и не увидев противника поблизости, подошел к краю обрыва, пытаясь разглядеть его. Но сумерки были еще слишком плотными, и внизу царил полумрак. Однако звук удара был отчетливым, и можно было не переживать о том, что парень выжил. Шансов никаких.

— Впрочем, — подумал вслух несколько с опозданием Чайка, — надо бы хоть одного захватить живым и побеседовать. Что-то не нравится мне это вмешательство в переговоры в первом же раунде.

Краем уха Федор вдруг услышал новый шум снаружи. Еще несколько вооруженных людей вбежало на террасу из дома. Но двигались они как-то суетливо, скорее убегали, чем наступали. «Только бы не подмога к этим гадам подоспела, — напрягся он, — а то не отобьемся, — многовато их сегодня на наши головы».

Федор бросился бежать и, сделав несколько прыжков, оказался на террасе, с ходу рубанув по голове одного из копейщиков подбиравшегося к Лехе сзади. Бандит обмяк и рухнул на мозаичные плиты, выронив копье. То, что Чайка, приготовившийся к новому наплыву гостей, увидел затем, ему запомнилось надолго.

В просветлевшем утреннем воздухе на заваленную трупами террасу ворвалось несколько амазонок, и впереди всех была Исилея. Без шлема, с разметавшимися во все стороны длинными волосами, она показалась Чайке богиней возмездия. Красотка размахивала своим длинным мечом так, словно косила траву. Буквально за несколько мгновений, на глазах изумленного Федора, она рассекла отточенными движениями почти пополам троих стоявших перед ней греков. А затем отрубила голову едва поднявшемуся на ноги охраннику с переломанным носом, уничтожив в горячке последнего свидетеля. Другие амазонки также ловко расправились с оставшимися бойцами, кого проткнув, а кого зарубив.

— Ты не пришел, и я сама приехала к тебе, — заявила Исилея скифскому адмиралу как ни в чем не бывало, поигрывая окровавленным мечом, — и кажется вовремя.

— Да, на нас напали, — пробормотал Леха, обалдевший от новой встречи с амазонкой.