Вадим Чекунов - Тираны. Императрица Страница 4

— Время действовать пришло, джентльмены. Оставим в стороне всю эту предварительную болтовню. Перейдем сразу к главному. Мистер Кинзи, вам слово!

Услышав слова Филдинга, толстяк оживился. Бережно лелея шкатулку, он взглянул первым делом на Траутмана и голосом, полным значимости, сказал:

— Наш дорогой полковник сомневался, достаточно ли хорошо понимают в Лондоне ситуацию с Китаем. Смею заверить — осознают превосходно. Именно потому наш Орден получает карт-бланш на…

Кинзи выдержал недолгую паузу, во время которой прикрыл глаза и пожевал губами, как бы подбирая слово по вкусу.

— На проведение, скажем так, некоторых особых мероприятий в Китае и прилегающих к нему территориях, — выдал наконец коротышка и весомо хлопнул по крышке шкатулки. — На начальном этапе основную работу проделывают морские силы ее величества, расчищая территориальные воды от сил туземцев. Флотилия из сорока кораблей уже готова к отправке из Индии. Эскадра адмирала Эллиота с экспедиционным корпусом займется блокировкой устьев рек и высадкой на архипелаги. Надеюсь, трудностей на этой стадии возникнуть не должно. Как считают господа военные?

В этот момент двери комнаты распахнулись и трое слуг под предводительством Уильяма Хоупа вошли с подносами в руках. Споро расставив по столикам чашки и чайники, они взглянули на дворецкого. Тот, окинув комнату взором полководца, удовлетворенно кивнул и преданно посмотрел на лорда Филдинга. Желая быстрее освободиться от помехи для разговора, хозяин изящным движением пальцев разрешил прислуге удалиться.

— Прошу, джентльмены! — сказал лорд Филдинг, едва створки дверей затворились. — Угощайтесь, и жду ваших мнений.

— Их так называемый флот — это всего лишь сборище рыболовецких шхун. Один британский корабль может пустить на дно как минимум десяток китайских, — заявил полковник, с удовольствием глотнув крепкого чая.

— Позвольте не согласиться, сэр! — неожиданно ответил Генри Уинсли и поставил свою чашку на блюдце.

Траутман кашлянул и с недоумением посмотрел на молодого капитана. Остальные джентльмены переглянулись и выжидающе замерли.

— Вы сомневаетесь в силе британского флота? — оправился от удивления полковник, но по его голосу было понятно: старый вояка возмущен до глубины души.

Генри Уинсли выпрямил спину и отчеканил:

— Сэр, если бы я хоть на миг сомневался в могуществе королевских сил, я не имел бы права носить офицерскую форму. Но мое убеждение таково — один британский корабль способен уничтожить весь китайский флот.

Полковник Траутман благосклонным кивком оценил ответ молодого офицера. Однако в разговор неожиданно вмешался лорд Филдинг:

— Джентльмены, я восхищен вашим патриотизмом и верой в победу. Однако позвольте кое-что пояснить. Китайцы — это народ, наделенный обостренным чувством справедливости. И они верят, что вся жизнь должна быть посвящена борьбе за достижение этой самой справедливости. А такая вера способна разрушить любой боевой корабль. Она готова противостоять всей нашей мощи, как военной, так и торговой.

Джентльмены внимательно слушали. Лорд воодушевленно продолжал:

— Мы уже испытали значительные трудности с реализацией товара — именно из-за убежденности туземцев в несправедливости британской коммерции. Позвольте вас ознакомить с депешей, отправленной в Запретный город ранее упоминавшимся императорским уполномоченным в Гуанчжоу. Больших трудов стоило нашей агентуре перехватить этот документ…

Филдинг протянул руку к столику. Ему, в отличие от Кинзи, не составило труда взять, не вставая с кресла, нужную вещь, а именно — листок бумаги. Развернув его, лорд откашлялся и, придав голосу нотки сарказма, зачитал:

— «От наместника Линь. В столицу, срочно! Небесная империя под ударом! Беспечное пользование опиумом становится серьезной угрозой. По моему мнению, наше бездействие губительно. Если сейчас же не принять мер, меньше чем за десяток лет случится истощение и падение династии Цин. Иностранцы могут завоевать нашу нацию, даже не используя силу». Вот такой крик китайской души. От себя добавлю — так бы и случилось, не вздумай этот Линь и ему подобные сорвать торговлю. Что скажете, джентльмены?

Филдинг обвел взглядом сидевших в креслах.

— Десяти лет у нас в распоряжении нет, — хмуро обронил полковник Траутман.

— Боюсь, мы не располагаем и половиной этого срока, — взял слово мистер Кинзи. — Русские, американцы, французы дышат нам в затылок. Следовательно, мы вынуждены форсировать события.

— Устроить славную заварушку внутри страны теми силами, что выделены правительством, — решительно невозможно! — весомо заключил Траутман и досадливо нахохлился, став похожим на обиженного индюка.

— Национально-освободительная борьба… — словно в раздумье произнес Генри Уинсли. — Нужно заставить забродить всю эту массу изнутри…

Кинзи кинул на него восхищенный взор и переглянулся с Филдингом.

— Совершенно верно, Генри, — сказал лорд, не скрывая довольной улыбки. — И миссию вложить закваску в самую сердцевину Китая наш Орден возлагает именно на вас.

Хотя капитану и удалось сохранить бесстрастное выражение лица, но глаза его лихорадочно заблестели. Осознание важности предстоящих дел и его роли в них окрыляло молодого военного.

— Собственно, с высадкой нашей экспедиции и начинается второй этап мероприятия, — продолжил мистер Кинзи и щелкнул замком.

Приоткрыв шкатулку, он наклонил ее так, чтобы сидящим стало видно, что находится в середине. Серебристое свечение озарило внутреннюю сторону крышки и, подобно лунному свету, упало на лицо капитана Уинсли, сидевшего ближе всех к толстяку.

— Наша агентура активно — вопреки крайне неблагоприятым условиям — работает на материковом Китае с потенциальными лидерами будущего восстания, — с гордостью заявил лорд Филдинг, оторвав взгляд от содержимого шкатулки и переведя его на Уинсли. — Отмечено несколько перспективных кандидатур. От вас же, Генри, в дальнейшем зависит выбор конкретного предводителя и, соответственно, одного из предоставляемых Орденом артефактов. Остальные должны остаться при вас и затем быть возвращены в срок, который мы оговорим позже. Разумеется, я имею в виду фигурки, а не туземцев.

Собравшиеся рассмеялись. Полковник Траутман вновь закашлялся, и, когда его надсадное «кхах-кха-хах!» стихло, мистер Кинзи плотоядно облизнул губы и добавил:

— Самое сильное оружие китайцев — а это, как нам поведал знаток их жизни лорд Филдинг, чувство справедливости — надо обратить против них самих. Вернее, против захвативших их страну иноземцев — жестоких маньчжуров, поработивших свободолюбивый народ Поднебесной. Одно унижение национальной гордости чего стоит! Виданное ли дело, насильно впихивать людей в чуждые им одежды и обривать полголовы под страхом отрубания оной! В то время как технический прогресс и свобода торговли шествуют по земному шару рука об руку, правящая династия захватчиков держит Китай в мировой изоляции, заставляя народ страдать! Такое положение вещей недопустимо!

Увлекшись собственной речью, мистер Кинзи сунул шкатулку под мышку, чтобы освободить правую руку, которую он поэтически вознес к потолку. Его совиные глаза возмущенно моргнули несколько раз подряд. Казалось, толстяк воспринял угнетение коренного населения далекого Китая весьма близко к сердцу.

Однако воодушевление покинуло его довольно быстро. Опустив руку, Кинзи хлопнул себя по колену и деловито добавил:

— Следует преподать всему миру хороший урок. Иначе вслед за китайскими наглецами выстроится целая очередь из желающих показать кукиш британской короне. Примерное наказание вразумит остальных.

— Именно так, — подхватил лорд Филдинг. — Как гласит их пословица: «Убей петуха, чтобы испугать обезьяну!»

— Итак, Генри, вы лично доставите артефакты на место, — важно заявил Кинзи. — За вами и выбор подходящих фигур. Досье на лиц, кому будут оказаны доверие и честь возглавить борьбу против циньской династии, вам выдадут по прибытии. Рекомендуем прислушаться и к устным характеристикам нашей агентуры — сведения пополняются ежедневно. Артефакты вы заберете прямо сейчас у меня и с момента получения отвечаете за их сохранность.

Договорив, Кинзи вытянул вперед короткие руки. На пухлых ладонях лежала заветная шкатулка.

Уинсли легко вскочил с кресла и сделал пару шагов в сторону восседавшего рядом толстяка.

Передача прошла быстро и обыденно, без торжественных фраз и протоколов.

Капитан расстегнул ворот кителя, убрал шкатулку во внутренний карман и вернулся на место, как ни в чем не бывало. Словно возле его сердца не покоились в резном ящичке, размером чуть больше обычного портсигара, предметы, способные перевернуть мир.