Вадим Леднев - Выстрел в водопад Страница 4

Теперь и Илья узнал говорившего. Борю Колбасова, известного трудоголика, днями и ночами обретающегося в институте. Рядом с ним, закрывая широченными плечами большую часть дверного проема, стоял Егор, силовик-любитель. Поздоровались, пожали руки.

— А я, вон видишь, горелку зажёг, — продолжал Колбасов, показывая вглубь комнаты, где весело светился, слабо шевелясь и коптя, сине-красный факел газовой горелки, — так с ней же в коридор не пойдёшь, как со свечкой. И дымит, зараза, воздуха в системе нет.

Илья водрузил свою свечку на вентиль, стоящего рядом с комнатой, пустого газового баллона.

— Что случилось-то? Как думаете?

— Да хрен его маму знает! — отвечал Колбасов. Света нет, воздуха нет, воды в кране нет. Ни черта нет! Что-то у них там, здорово навернулось!

— Кстати, — сказал Илья. Вы в курсе? Городской телефон тоже не работает! Похоже, во всём городе так.

— Да телефон, что!.. Егор показал широкую, как лопата, ладонь, с маленькой серебристой коробочкой, — Во… плеер у меня у меня, с приемником… Включенный был. Музыка, там новости всякие. Так вот, когда свет вырубился, тогда и звук сразу пропал… А приёмник, между прочим, на батарейках!

— Да ты, наверное, местную радиостанцию слушал, — возразил ему Илья, — городскую. Надо было на средних волнах посмотреть.

— Я что, идиот? — обиделся Егор. По всем диапазонам вертел, крутил, не сомневайтесь. Хоть бы где кто пискнул! Одно шипение и всё!

— Может просто совпадение? — сказал Илья — Может, он у тебя сломался?

Егор только пожал плечами:

— Может и совпадение… Вам видней, конечно!

Некоторое время постояли молча. Боря докурил сигарету, и, пустив дым последний раз, раздавил бычок об облезлый бок баллона.

— Ну что мужики? Похоже на третьем этаже, кроме нас, никого больше нет… Пойдём, что ли, вниз спустимся? К вахте?

Возражать ему никто не стал.

Внизу, в вестибюле первого этажа, уже собирались припозднившиеся на работе сотрудники. На стойке вахтёра стоял большой аккумуляторный фонарь, освещая вестибюль, неярким желтым светом. Собравшиеся вокруг люди негромко галдели, обсуждая обстоятельства и детали происходящего. Среди версий о причинах происшествия, особенно дискутировались две: начало войны с Америкой и террористический акт на местной ГЭС. Илью сзади кто-то крепко взял за локоть. Он вздрогнул от неожиданности и, обернувшись, увидел Марека. Тот как всегда улыбался.

— Ну и чо тут, за крестный ход со свечами? Прикинь… сижу, жму на пимпы, половину уже почти сделал!.. Вдруг бац! И пи. ц! — он сделал красноречивый жест. Даже теперь и не знаю, что уцелело, а что нет! Бардак какой-то! Как думаешь, свет еще дадут?

— Да хрен бы знал… задумчиво отвечал ему Илья. У меня, кстати, такая же фигня. Весь трудовой день, псу под хвост! Я-то ладно, а вот Степанов всё раскочегаривал, весь день тут торчал… Завтра опять по новой начинать.

— Да-а… протянул Марек, и повторил. Бац, и пи…ц! Ну что делать-то будем? Время уже… — он посмотрел на наручные часы, — почти двадцать два, без трех минут. Может, домой задвинем, а? Чего тут делать-то, без света?

«Так… размышлял Илья. В принципе, свет, конечно, могут еще и дать… но на работе оставаться теперь уже смысла нет. Эксперимент накрылся, завтра придется начинать все заново. Надо, кстати, свечки домой взять, а то может света и до утра не будет».

— Ладно, — решительно сказал он вопросительно глядящему на него Мареку. Пошли одеваться. Через пять минут встречаемся на крыльце.

Глава вторая

17.03.200…. года

«Сижу буквально на чемоданах. С минуты на минуту приедет такси, и я прямиком отправлюсь на вокзал! Проводила тетку в ночную. Перед ее уходом на работу мы сидели на кухне, наверное, часа два, все чаек пили, болтали — пару чайников точно опустошили. Тетка напекла мне в дорогу пирогов, но дегустировать мы их начали уже сейчас. Тетя Галя очень переживала, что смена у нее выпала так неудачно — не сможет она проводить меня на вокзал. Я, наверное, раз сто повторила, что доберусь сама, уж машину вызвать и успеть к поезду много ума не нужно. Но тетя все равно переживала, твердила, что у нее сердце не на месте, плохо молодой девушке болтаться одной ночью по вокзалу. Я ее успокаивала, как могла. Во-первых, не такая уж я и молодая девушка — мне не шестнадцать, и даже не двадцать. Двадцать три уже! Закончила учиться, устроилась на работу. И по вокзалу я «болтаться» не собираюсь. Сяду в ночной поезд, и до дома уж он меня довезет, мимо не проскочит. Мы расцеловались, я пообещала позвонить, как только доберусь, но она все топталась в коридоре, снова и снова спрашивала: поняла ли я, кому оставить ключи; не забыла ли билет; все ли вещи собрала? Короче квохтала надо мной, как наседка. Конечно, я ее понимаю, она живет одна, и к сестре — моей маме ездит редко. И со мной виделась два года назад. Соскучилась. Летом нужно будет приехать к ней в гости, хоть на пару недель. Все. Звонит сотовый. Наверняка это пришло такси. Точно! Любезная тетка-диспетчер сообщает: белая «Волга»; номерочек: сто сорок один. Домой, домой, домой. Ужасно соскучилась по маме, отцу и братьям»

Майя захлопнула дневник, прицепила сверху на обложку ручку и, засунув тетрадь во внешний карман дорожной сумки, выскочила из квартиры. Заперла за собой железную дверь. Позвонила в соседнюю, семьдесят третью, отдала ключи соседке-пенсионерке. Тетя придет с работы завтра, заберет. Лифта ждать не стала — быстрее пешком.

Машина ждала у подъезда — видавшая виды, когда-то белая «Волга» с плафоном на крыше. Водитель покуривал в приоткрытую форточку — в темно-синее вечернее небо вилась струйка дыма. Покосился на Майю, затем оценивающе, на ее сумку, и кивнул в сторону заднего сидения, бросай, мол, туда. Идти открывать багажник ему, похоже, было лень.

Майя, как ей и было предложено, сунула сумку на заднее сиденье, сама села впереди. Пару раз хлопнула дверкой — та все никак не закрывалась. Оказалось — мешал пояс от зимней куртки — свесился вниз и попадал в проем. Пояс подобрала, и дверка, наконец, закрылась. Водитель, недовольно наблюдавший за суетливой девчонкой, врубил первую передачу и машина, вихляясь в серо-белых бурунах снежной каши, тронулась, поехала неспешно ускоряясь. С неба опять начал сыпаться редкий снежок. Бестолковая круговерть снежинок, точно рой мошкары, толклась в свете уличных фонарей.

— На вокзал? — уточнил водитель, выворачивая на главную улицу.

— Да, на Главный, — Майя постаралась улыбнуться как можно приветливей, не сидеть же всю дорогу букой.

Она еще раз похлопала себя по карманам куртки — все вроде на месте. Шапка в кармане, даже одевать не стала, выскочила так. Да и в машине тепло. Дворники лениво елозили по ветровому стеклу, сгребая в стороны маленькие сугробики налипших снежинок. Водительская рация время от времени напоминала о своем существовании голосом неведомого диспетчера. «Кто на линии — Речной вокзал… от Аэропорта, к Комсомольской, кто?» — прорывался сквозь хрипящий эфир бодрый девичий голосок. От нечего делать, Майя принялась смотреть в окно. Дорога шла под уклон и направо. В сгущающихся сумерках мелькнули корпуса института, с левой стороны появился призрак какого-то долгостроя. Здесь они нагнали маршрутный автобус. Мигая левым поворотником, «ПАЗик» потихоньку выруливал из выемки между двумя сугробами, означающей остановку общественного транспорта. В ярко освещенном салоне сидели редкие пассажиры. Кондукторша возвышалась монументальной статуей на высоком сиденье.

Впереди слева вспыхнули и погасли фары. Еще раз и еще. Тяжелый «Вольво» с длинным прицепом неуклюже пытался развернуться, и забраться на горку. Колеса скользили по укатанному снегу, машину стягивало назад. Водитель фуры приоткрыл дверь кабины, посмотрел вниз. Машина тяжело вздохнула какой-то пневматикой, взревел двигатель и «Вольво» попыталась еще раз осилить этот подъем. «Черт, не вовремя принесло его… проворчал себе под нос таксист, — раскорячился… жди теперь, пока он задницу с дороги уберет!»

Фура, повздыхав и поотфыркиваясь, наконец, осилила подъем, и медленно развернувшись, освободила дорогу. Майя сквозь боковое стекло наблюдала, как мимо медленно проплывает темно-синий тент с белыми буквами по борту.

Почти следом за фурой рванул здоровенный темный джип. Лихо обогнул фургон и проскочил под самым носом у «Волги».

Водитель резко затормозил и выматерился, от избытка чувств забыв про свою пассажирку. Майя покосилась на него — седоватый дядька лет пятидесяти с небольшим. Коротко стриженые волосы, глубоко посаженные глаза, лоб с заметными залысинами, кустистые брови. Дернул рычаг переключения передач, нажал на газ, машина вновь тронулась. Пока стояли, ждали фуру, их успели нагнать автобус и еще пара легковушек.

«Волга», медленно набирая скорость, поехала вперед. Странно. Когда отъезжали от теткиного дома, свет на улицах горел. А сейчас фонари вдоль проспекта стояли мертвые, погасшие. Да и в оставшихся позади институтских корпусах не светилось ни одного окошка. Они миновали еще один лесок, подобрались к железнодорожному переезду, «Волга» осторожно перевалилась через рельсы. «Что-то медленно ползем, — подумала Майя и озабоченно посмотрела на часы, — так недолго и опоздать!» Водитель, словно вняв ее опасениям, наконец, прибавил скорость. Но не успела девушка обрадоваться, как впереди замаячили габаритные огни скопивших на дороге машин. «Блин!.. ну что за невезуха? — Майя пристально вглядывалась сквозь лобовое стекло. Что там на этот раз? Пробка? В такое время просто смешно. На аварию вроде не похоже…»