Валерий Афанасьев - Румиланта Страница 4

– Приходилось служить в легионе? – поинтересовался я у человека, продолжавшего так же невозмутимо стоять около причала.

– Приходилось, – подтвердил тот.

– И в какой должности?

– Инструктор по рукопашному бою и бою на мечах.

Я кивнул, это многое объясняло. Удивительно, что такой человек нанялся в охрану каравана, да еще и на такой скромный шлюп.

– Не желаете ли выпить кружечку пива? Мой дом недалеко.

– Я на службе, – отозвался инструктор.

– Это не беда, за шлюпом присмотрят, – я обернулся к Нимли и попросил. – Найди, Сонъера и Мангу. Пусть проследят за порядком на причалах.

Гном кивнул. Если вы думаете, что он отправился выполнять мое поручение сам, то зря. Ко всему прочему мой друг был начальником гномьей курьерской службы, два-три молодых гнома следовали за ним почти постоянно. В случае необходимости и за мной тоже, но я старался этим не злоупотреблять. Исключение составляли поход или крупная битва. В таком случае количество курьеров достигало десятка и более.

Нимли остался на месте, дожидаясь прибытия охотников, я же пригласил гостя следовать за тобой.

– В таком случае, если милсдарь угощает, я не против, – улыбнулся имперец.

Мы разговорились. Кулан, как звали моего нового знакомого, рассказал о том, как он здесь оказался.

– Двадцать лет, как один год, милсдарь. Да много всего случилось за это время. Но походы стали меня утомлять. Реакция уже не та, и ноги ноют после того, как прошагаешь целый день под палящим солнцем.

Я слушал, удивляясь. По его реакции я не сказал бы, что она может вызвать нарекание, что касается остального, мне трудно судить.

– Месяц тому, как я оставил службу, – продолжал мой новый знакомый, отхлебывая из кружки отменное пиво, сваренное гномами. Я уже стал беспокоиться, не слишком ли он пристрастен к этому напитку (это было бы досадно, излишние пристрастия губили многих хороших людей), но после второй кружки Кулан отодвинул посуду в сторону и мы продолжали разговор, просто сидя на трассе и глядя на реку.

– И что теперь?

– Приехал в свой родной поселок, он в трех днях ходу ниже по течению. Не знаю, что я там забыл, но воспоминания молодости позвали в родные края. От скуки вызвался сопроводить купца до волока и обратно.

– Купец хотя бы хорошо заплатил?

– А-а-а! – Кулан махнул рукой. – Купец прижимист, как сборщик податей. Надо было нанять в охрану хотя бы пять человек, а он позвал меня одного! Река, говорит, спокойная. Такого случая, как на причале, он не учел.

– Но защищал ты его упорно.

– А как иначе? Если взялся за дело, то надо делать его хорошо.

– Это так. А скажи, Кулан, как твои дальнейшие планы?

Инструктор пожал плечами.

– Пока не загадывал. Может, подамся в караваны, идущие на Хат.

– Неплохо. Но у меня есть предложение получше. Как ты смотришь на то, чтобы остаться здесь?

– Здесь? В каком качестве?

– Помнишь происшествие на причале?

– Еще бы не помнить, оно случилось не более получаса назад.

– Так вот, я хочу, чтобы подобное впредь не случалось. А если случится, должен быть кто-то призывающий людей к порядку.

Кулан улыбнулся и покачал головой.

– Разумеется, тебе не придется везде поспевать самому. Можешь привлечь к этому делу столько людей, сколько понадобится.

– Я могу сам их набрать? – удивленно спросил инструктор.

– Да. Но только после моего одобрения.

– А оплата?

– Сколько ты хочешь?

Кулан на минуту задумался и огласил свой вердикт.

– Думаю, восемь золотых в месяц будет достаточно. Для тех, кого я наберу – пять золотых в месяц.

Возможно, инструктор ждал споров, но их не последовало. В Абудаге, конечно, можно нанять мечников и подешевле, но Сонъеру, Манге и Лесли я плачу по десять золотых в месяц. На эти деньги они содержат не только свои семьи, но и всех ближайших родственников. В своей родной деревне они считаются очень обеспеченными людьми. Охотники того стоят. Лучших следопытов и лучников поискать. Так что запросы Кулана меня не смутили. Это запросы человека не жадного, но знающего себе цену.

– Идет. Когда сможешь приступить к работе?

Если ответит «сейчас», придется его уволить, как это ни прискорбно.

– Через неделю, – ответил Кулан. – Я должен проводить купца до дома и вернуться обратно.

– Договорились.

Через неделю Кулан приступил к выполнению своих обязанностей, а еще через месяц служба охраны правопорядка была укомплектована людьми и заработала, как ей положено.

Что еще важного произошло за последние три года? Закончу рассказ о технических достижениях, прежде чем перейти к другому.

Особой моей гордостью была механическая лесопилка.

Все началось с того, что мне не понравилось качество досок, поставляемых местными купцами. Еще бы. С чего им быть качественными? Доски изготовлялись просто: два человека распиливали бревно вдоль ручной пилой. Работа эта долгая и утомительная. Мало того, что два человека за день успевали сделать порой лишь пару досок (это зависело от диаметра бревна), так и доски к тому же получались неровными. Направляющих нет, бревно пилится на глазок по черте – трудно ожидать одинаковой толщины по всей длине доски.

Планы постройки лесопилки я обдумывал несколько дней. Изначально я предполагал построить станок с дисковой пилой, но от этой мысли отказался. Во-первых, подобную пилу изготовить довольно сложно. Сложно еще и потому, что дисковая пила для своей эффективной работы требует довольно высоких оборотов, а значит и отличной центровки. Иначе она будет разбивать валы и подшипники, да и вибрация при работе такого устройства будет заметной. Иное дело рама с несколькими поступательно движущимися продольными пилами. Вроде допотопной Р-63. Там особая скорость не нужна, да и пилы можно использовать уже существующие, лишь изменив их крепление. На этом я и остановился. Кривошипно-шатунный механизм – устройство простейшее. Привод вращали два быка, шагающих по кругу, выдавая на выходе вполне приличную мощность. Через систему шкивов и ремней усилие передавалось на колесо, двигающее шатун. Тот в свою очередь двигал вверх и вниз пилы, вдоль направляющих. Пил было немного – четыре. Как ни сильны были быки, заменить мощный электромотор у них не получалось. Можно было запрячь не двух быков, а, скажем, четырех, но я решил не гнаться за мощностью. Лучше поставлю рядом еще одну лесопилку в случае такой необходимости. Подача бревна осуществлялась вручную – два человека толкали руками вагонетку с бревном, обеспечивая его движение. Тяжело? Гораздо легче, чем пилить бревно вручную. Дело пошло. Со временем мы обеспечили досками не только собственное строительство, но и стали брать заказы со стороны.

Об основном рассказал. Разумеется, кроме этого произошло еще много разных событий, значительных и не очень. И, конечно же, главное: Для кого как, а для меня очень значимое – год назад я женился. Женился на женщине, которую люблю и, право, она того стоит. О, что это за женщина! Достаточно сказать, что мы познакомились, когда она водила торговые караваны по опасным тилукменским степям. Разумеется, полюбил я ее не за это. За что? За то, что она есть, за то, что она такая. Никогда бы не подумал, что мне понравится амазонка. Что меня привлекло в ней? Быть может, достоинство? Быть может – красота? Быть может – ее улыбка, которую трудно забыть? Впрочем, все это неотделимо, и называется одним словом – Найя.

На вождение караванов ее подвигла вовсе не жажда приключений. Подвигнул долг. Не ее личный долг, а долг ее семьи. Найя была родом из княжества Двенского, расположенного далеко на востоке, там же проживала ее семья – младшие браться и сестры, престарелая мать. Надеждой семьи была Найя, именно ей пришлось взвалить на свои плечи не только заботу о пропитании, но и немалые долги. Я предлагал ей помощь, но она отказалась. Сказала, что я слишком дорог ей, и она не хотела бы думать, что вместе мы из-за денег. Что здесь скажешь? Все же я не пустил это дело на самотек. Ради нее я затеял строительство в Гремене стекольного завода. Подряды на поставку древесины из верховий реки Хат были очень выгодным делом. Причем здесь древесина? Из ее золы изготавливается поташ – один из компонентов, используемых в производстве стекла. Не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что древесины требуется очень много. Причем здесь Найя? Богатое лесами верховье реки Хат расположено не так далеко от княжества Двенского.

Моя амазонка возглавила экспедицию в верховья реки Хат. Считалось, что это наше с ней совместное предприятие. Места там были заболоченные, труднопроходимые. Вместе с тем, почти ненаселенные. Трудностей экспедиции испытать довелось немало. Меня утешало лишь то, что трудности эти относились скорее к борьбе с природой и бытовыми условиями. Непростая экспедиция была все же менее опасной, чем путешествие с торговыми караванами к городам реки Хат.