Кэрол Мортимер - Маленькая художница Страница 4

— Вы сегодня прекрасно выглядите!

— Не дайте внешнему виду ввести вас в заблуждение. Завтра я снова надену свой комбинезон! — Мак перебила его слишком категорично.

Но она никогда и никому не позволит видеть в себе исключительно красивую обертку! — И кстати, мистер Бьюкенен, что вы тут делаете?

Прищурившись, Джонас изучал Мэри Мак Макгуайр. В его голове не укладывалось, что эта женщина одевается как оборванка, потому что сама этого хочет.

— Эми попросила меня быть на сегодня ее кавалером.

Блеск на ее губах завораживающе переливался.

— Должно быть, вам льстит, что вас пригласила такая красивая женщина?

— Всегда рад провести вечер с кузиной. — Он пристально смотрел на Мак.

— Эми Волтерс — ваша кузина?! — Глаза Мак расширились от удивления.

— В это так трудно поверить?

Конечно, в это было нетрудно поверить. Но это означало, что Джонас сегодня не на свидании со своей любовницей, как Мак изначально подумала. И почему это вообще ее волновало? У нее что, была какая-то личная заинтересованность? Неужели она… Боже, только не это!

То, что Джонас оказался самым привлекательным мужчиной, которого Мак видела в своей жизни, не шло ни в какое сравнение с тем, что именно он пытался заставить ее покинуть дедушкин дом!

— Не вижу семейного сходства!

Она поймала на себе его изучающий взгляд.

— Может, это потому, что Эми женщина, а я мужчина?

Да, мужчина. Кто бы сомневался! И Мак очень опасалась этого мужчины. Чуть больше полутора метров ростом и весом в сорок пять килограммов — и это рядом с высоким и мощным Джонасом! — она не на шутку опасалась за свое положение. И к сожалению, за сексуальную уязвимость….

— Я, правда, должна идти общаться с другими гостями, — сказала она, поставив пустой бокал из-под шампанского на столик.

— Может, я пойду с вами? — Джонас остановил ее, взяв за локоть.

Это касание словно отдалось электрическим разрядом по всей руке, дойдя до груди. Ее соски тут же набухли, упершись во внутреннюю часть бюстгальтера. Для Мак это было новое, чуждое чувство. После одних неудачных личных отношений в университете лет шесть назад она увлекалась только живописью. И вот теперь… Джонас Бьюкенен привлекал ее физически. Но это был последний человек в мире, с которым Мак хотела бы завести роман! Самое ужасное, что ее примитивные инстинкты оказались сильнее разума. Тепло его руки будто бы разлилось по всему телу, достигнув высшей точки где-то внизу живота. Мак тяжело задышала от обрушившегося на нее возбуждения.

Она подняла испуганный взгляд на Джонаса, его такое жесткое и такое мужественное лицо оказалось совсем рядом. Так близко, что она могла рассмотреть все до мельчайших подробностей. Можно было заметить голубую радужку удивительно красивых глаз. И что самое ужасное, его губы медленно двигались к ней…

— Что вы делаете?! — Мак резко вырвалась из его объятий.

Действительно, что он делает? На долю секунды Джонас забыл, что вокруг полно народу. Черт побери, он настолько увлекся, что готов был поцеловать художницу в присутствии всей этой толпы наблюдателей!

Джонас резко осадил себя. Ее соблазнительный вид этим вечером — всего лишь иллюзия. Сегодня мисс Мэри Макгуайр — лишь художник, чья цель — продать свои картины, а для этого ей самой надо понравиться всей этой публике.

Но тот факт, что эта крошечная женщина заставила его настолько забыться, лишь увеличил его недовольство собой.

— Не смею больше вас задерживать, — процедил он, сделав шаг в сторону.

В его тоне Мак ясно услышала что-то похожее на презрение.

Глядя на его сжатые губы сейчас, уже невозможно было представить, что секунду назад они были такими чувственными и тянулись к ней…

«Держи себя в руках, Мак!» — велела себе она. То, что Джонас Бьюкенен выглядел столь великолепно в черном костюме и что он был одним из самых шикарных мужчин, которых она когда-либо видела, не имело значения. Он — ее враг!

— Следуя правилам вежливости, мне бы надо сказать, что буду очень рада снова вас увидеть, мистер Бьюкенен. Но мы оба знаем, что это ложь.

Он улыбнулся в знак понимания этого притворства.

— Сомневаюсь, что вы видите меня в последний раз, — покачал головой Джонас.

— Искренне надеюсь, что вы ошибаетесь, — сладким голосом протянула Мак.

— Я редко ошибаюсь, когда дело касается бизнеса, — произнес он, расплывшись в улыбке.

— Очень скромно. Вы беспредельно талантливы! А теперь еще раз прошу простить меня. — Не дожидаясь ответа, она направилась в другой конец зала, откуда Мангус уже несколько минут подавал ей знаки, пытаясь привлечь ее внимание.

Джонас стоял неподвижно, наблюдая за перемещениями Мак Макгуайр. С другими она вела себя совсем иначе — широко и искренне улыбалась, кивала, что-то говорила. Обтягивающее красное платье подчеркивало все изгибы точеной фигурки при каждом ее движении. Вот край платья слегка приподнялся, приоткрыв бедро…

Джонас с недовольством заметил, что многие мужчины не отрывали глаз от Мак. А один, особо настойчивый, даже схватил ее за запястье, стараясь привлечь к себе ее внимание. Но она ловко освободилась и присоединилась к Мангусу Лэйвуду.

— Что ты думаешь о нашей маленькой художнице?

Джонас повернулся к Эми. Он настолько засмотрелся на Мак, что не заметил появления своей кузины. Его кузина по материнской линии — статная, красивая рыжеволосая женщина была не из тех, кого мужчины оставляют без внимания.

— Что я думаю о Мэри Макгуайр? — Джонас до сих пор был очень удивлен преображению художницы. — Она выглядит очень… юной. Честно говоря, я не понимаю, чем вызван весь этот ажиотаж. — Он взял у официанта пару бокалов шампанского и протянул один кузине.

— Молодая, но очень талантливая, — заверила та, сделав глоток.

— Высокая оценка. — Джонас задумался — его кузина не бросала слов на ветер, когда дело касалось творчества.

— Иди посмотри на ее картины! — посоветовала Эми.

Мак продолжала беседовать с одним из коллекционеров, который выразил неподдельный интерес к ее работам. Это было как раз вовремя, так как она опасалась приближения к ней Джонаса Бьюкенена и его кузины. Те как раз шли по галерее вдоль стен, рассматривая развешанные на них картины.

Джонас внимательно изучал каждое полотно. По его лицу трудно было понять, какое впечатление производили на него ее работы. Вероятно, это было неприятие. Такому мужчине скорее импонировало современное искусство, а не этот божественный стиль с незначительным вкраплением ярких красок.

«И зачем только он пришел сюда?» — с досадой размышляла Мак. Джонас Бьюкенен согласился пойти сюда только потому, что его визит наверняка подкосит уверенность Мак в себе! Но и без его помощи Мак была сыта всем этим по горло. Ей была чужда вся эта надуманность. Пустую болтовню гостей она находила утомительной. Но еще больше ее раздражали меркантильные пожилые коллекционеры, пытающиеся с похотливой улыбкой незаметно ухватить ее за ягодицы.

Мак потихоньку стала отходить от очередного коллекционера, при этом в ее глазах читалось негодование.

— Я уверена, что Джереми будет счастлив помочь вам, ответив на все интересующие вас вопросы, — уверяла она неприятного ей «джентльмена».

— Он не в моем вкусе. — Мужчина средних лет, усмехнувшись, подвинулся ближе к ней.

Мак начала терять самообладание. Единственное, что ее останавливало, — дюжина репортеров, присутствующих в галерее. Она представила, как в завтрашних газетах вместо описания выставки появится броский заголовок: «Художница дала пощечину потенциальному покупателю».

— Я не думаю… — Мак помотала головой.

— Дорогая, прости, что заставил долго ждать, — перебил ее Джонас Бьюкенен. Его рука проскользнула на ее талию. — Здесь такой ажиотаж!

Пожилой низенький коллекционер сразу отступил, теперь он выглядел смущенным.

— Ну, я, пожалуй, пойду? Все-таки прислушаюсь к вашему совету и переговорю с Джереми. — И старикашка торопливо растворился в толпе.

Мак испытывала смешанные чувства. С одной стороны, еще свежи неприятные ощущения от общения с этим престарелым ловеласом, пускающим слюни при виде хорошенькой художницы, с другой — Джонас продолжал крепко держать ее.

Мак пугало тепло его тела. Он взглянул на бледное лицо девушки, решительно развернул ее к двери, после чего убрал руку с ее талии.

— Давай выйдем на воздух, — предложил Джонас.

Заметив, как Мак дрожит на холоде, Джонас снял пиджак и набросил ей на плечи. Застегивая на ней пуговицы, Джонас ощутил тепло ее груди. Она посмотрела на него огромными глазами:

— Теперь вам будет холодно.

В этом огромном пиджаке она выглядела маленькой девочкой. Его полы доставали ей до колен. Но во взгляде дымчато-серых глаз и притягательности пухлых алых губ не было ничего детского…