Иван Наумов - Тени. Бестиарий Страница 4

— Разрешите обратиться! — гаркнул капрал, и голос не подвёл, прозвучал раскатисто, будто зенитная ракета ушла со стапеля.

Только что его выбрали! Единственного из пяти десятков таких же бравых парней, несгибаемых, железных, словно выточенных на одном токарном станке.

— Разрешаю, — мягко ответил штатский.

— Почему именно я?.. сэр…

— Можешь называть меня шефом, — поправил Донован. — И добавлять «сэр» не обязательно, ты уже не в армии.

— Да, с… Да, шеф.

Штатский усмехнулся:

— Есть две причины. Во-первых, мне понравилось твоё личное дело.

Что ж там особенного, удивился Холибэйкер. Всё как у многих. Три боевых операции, одна пустяковая награда, десяток спортивных грамот. К тому же, есть и тёмное пятно: семь суток гауптвахты за нанесение побоев старшему по званию.

— С одной стороны, у тебя есть терпение, — пояснил Донован. — Когда пришлось пять дней сидеть по шею в болоте, что ты чувствовал?

Холибэйкер улыбнулся.

— Сначала холод. Потом голод. Потом злость.

— А потом?

— А потом мы перебили в лагере всех чёртовых комми, и на базе меня ждал мега-бургер и горячий душ.

— То, чем придётся заниматься, потребует адского терпения и ангельского спокойствия. А когда доберёмся до вражьего лагеря, пригодятся и твои боевые умения. Зато приз будет куда внушительнее, чем ты можешь себе представить.

Холибэйкер не особо разбирался в шарадах и предпочитал беседы почётче, без тумана. Поэтому просто спросил:

— Вы говорили про две причины, сэр?

— Вторая: тебе повезло.

Так он и повторял себе потом: «Мне повезло!» — особенно часто — в первое время, когда новая служба казалась унылым просиживанием задницы и очковтирательством на грани саботажа. Хорошенькое дельце — изучать то, чего никто никогда не видел и в руках не держал! Подходящее занятие для раненного в голову хиппи, а не для ветерана-морпеха.

По документам получалось, что он теперь сотрудник частной охранной компании, и зарплата поступала еженедельно без опозданий. Только не бывает компаний из двух человек, а кроме них с Донованом вокруг никого не наблюдалось. Маленький кабинет с видом на Потомак, выделенное место на парковке, вежливые и неразговорчивые сотрудники соседних офисов, таблички фирм с мало что говорящими названиями. Так проще и практичнее, объяснил ему Донован. Вроде и сами по себе, но под присмотром.

Дверь в кабинет была совсем не офисная — тяжёлая и многослойная, со стальными штырями, уходящими в стену вокруг двери чуть не на метр. Стол Донована оккупировал громоздкий монитор, соединённый проводами с железным шкафом вычислительной машины. Вдоль стен выстроились алюминиевые стеллажи, забитые впрок папками и коробами. Впрок — потому что три четверти были лишь надписаны, а внутри оставались пустыми. Канцелярское кладбище.

На корешках красовались фотографии животных. Зоосад, а не контора! Те папки, в которых хоть что-то хранилось, были отмечены красной полосой. Этого редкого знака отличия удостоились змея, орёл, летучая мышь, волк и ещё десяток зверей. В таких папках были собраны газетные статьи, вырезки, копии отчётов и писем на разных языках, но зачастую прочитав подряд целую кипу документов, Холибэйкер не мог уловить, что их объединяет.

Постепенно, конечно, Донован ввёл его в курс дела, но то, что он рассказал, казалось детской фантазией или выдумкой помешанного. Холибэйкер сразу вспомнил дядю Джека, маминого двоюродного брата, «украденного инопланетянами» и с тех пор даже в солнцепёк не расстающегося с зонтом-тростью и трофейной нацистской каской. Они высосут нам мозги, Джереми, всем по очереди! Даже отражатель их не остановит! И зонтом — щёлк! щёлк!

Фигурки, заряженные мистической силой и дающие своему владельцу особые умения — чёрта-с-два капрал Холибэйкер поверил бы в такую галиматью, пока не увидел бы собственными глазами. Да и тогда не поверил бы, а попытался найти разумное объяснение. Но в том-то и фокус, что ничегошеньки конкретного у Донована не было — только слухи и сплетни, да пара десятков слепых копий с документов сомнительной подлинности. Как на такое могли выделить хоть какой-то бюджет, Холибэйкер не представлял. На что только не расходуются деньги добросовестных американских налогоплательщиков!

Впрочем, постепенно и незаметно для себя он втянулся в эту игру. Игра — вот отличное название тому, чем пришлось заниматься. Штабная игра — всё понарошку, но делается не просто так, а помогает отработать навыки! Правда, какие навыки можно отработать, разбирая макулатуру и читая эзотерические бредни, Холибэйкер по-прежнему не понимал.

Но затем обстановка понемногу изменилась — как будто игра стала обретать очертания реальности. Донован заразил Холибэйкера своим охотничьим азартом, и теперь Джереми не оставляло ощущение, что какой-то из пресловутых Объектов вот-вот попадёт к ним в руки.

Они с Донованом всё чаще срывались с места, и это было здорово. Боливия, Пакистан, Тайвань, Марокко, Бирма — в какие только края их не заносило! Про Европу и говорить нечего, одно время мотались туда-сюда по два-три раза в месяц. И куда бы они ни забирались, отслеживая новую зацепку, отрабатывая след или проверяя информацию, всюду чувствовалось присутствие и опека вездесущего Агентства [4].

И пускай все попытки до сих пор были тщетны, ниточки обрывались в руках, а тропинки упирались в тупик — теперь Холибэйкер верил, что уже скоро им должно повезти по-крупному. Как когда-то в никарагуанском болоте: надо ждать и бдить, а потом не упустить подходящий момент.

И теперь он сидел на корточках и улыбался в почти абсолютной темноте промёрзшего лодочного сарая. С «сухого» гидрокостюма, в котором пришлось подныривать под ворота, стекали, подсыхая, капли, и от этого становилось ещё холоднее. Рация молчала, но рано или поздно раздастся сигнал от Батлера, и нужно будет вставать на исходную позицию к двери. Холибэйкер сжимал и разжимал кулаки, напрягал поочерёдно разные группы мышц, стараясь не закоченеть.

Карлсон должен, должен прийти сюда. Только Каширин, его прямой контакт с Москвой, знал о существовании этого сарая и моторной лодки, записанных на какого-то пенсионера, доживающего свой век под опекой медсестёр. Теперь в тайну были посвящены ещё двое — Донован и его верный помощник. И этим знанием предстояло воспользоваться правильно. Шведы обязательно подключатся к операции — когда им это позволит Донован. То есть, не раньше, чем Холибэйкер уговорит Карлсона отдать ему Опоссума.

«Вы просто не представляете, какие возможности получает его владелец!» — заговаривая об Объекте, беглый генерал сразу впадал в раж, размахивал руками и сверкал глазами. — «Отвод глаз, в буквальном смысле, а не в переносном. Человек по своему желанию превращается в тень, выпадает из поля вашего внимания. Чего лучшего пожелать представителю нашей профессии? Скрытое проникновение! Незаметность, возведённая в абсолют!»

Холибэйкер не любил предателей — насмотрелся на таких в Колумбии и Панаме. Но без этого змееротого русского группа Донована никогда не узнала бы даже о существовании Объекта Опоссум. На стеллажах не нашлось подходящей папки…

За воротами сарая, склёпанного из тонкого листового железа, послышался необычный звук. Холибэйкер давно уже вслушался в плеск воды и дыхание деревянных причалов на осеннем ветру, но сейчас скрипнуло как-то по-другому, не в такт, что ли. И тотчас в личинку замка снаружи вставили ключ.

Неужели Батлер прозевал Клиента?! Его машина стояла так, что не увидеть человека, спускающегося к причалам, было невозможно. Время упущено! Холибэйкер быстро и бесшумно поднялся, приготовил раскрытые наручники с длинной цепочкой между браслетами — такими обычно цепляют к себе чемоданы с деньгами.

В воротах лодочного сарая имелась небольшая дверь, а в ней —

закрытое на замок окошко, чтобы только просунуть руку и открыть изнутри запоры. Холибэйкер планировал пристегнуть один наручник к приваренной рядом с окошком металлической скобе, а второй защёлкнуть на запястье Карлсона. Тогда каким бы волшебным даром не обладал русский шпион, никуда бы он уже не делся. Холибэйкер не закрепил наручники заранее, ожидая сигнала от Батлера, и теперь об этом пожалел.

Ржаво взвизгнули петли, сиреневый ночной свет влился в сарай, едва наметив контуры широкой лодки со стеклянным щитком на носу. Затем свет заслонила рука — Холибэйкер скорее слышал её, чем видел.

Раз! И раз! Два почти одновременных трескучих щелчка, и рука незнакомца сцеплена с рукой Холибэйкера. Он навалился, втягивая чужую руку внутрь и вниз, и жарко зашептал:

— Карлсон! Карлсон! Отдай Опоссума, и я тебя отпущу! Ты мне вообще не нужен, Карлсон! Только Опоссум — и ты свободен!

Пойманная рука дернулась, напряглась, но кто же может противостоять капралу Холибэйкеру? Он держал противника цепко и грамотно.