Алексей Лавров - Дурацкий кораблик Страница 4

– Так корабль дураков – не легенда?! – удивляется Хаски, – Руда, мы попали в сказку?!

– Для нас тут всѐ реальное со всем втекающим и вытекающим. Потрудитесь это усвоить, парни, – требовательно наставляет Пушок.

– Угу, вытекающее особенно реалистично. Но подростковый корабль дураков – это как-то вообще вне вменяемости. Офицеры с виду вроде нормальные, они получается не в курсе? – в чѐм-то ещѐ сомневается Своята.

– Вот именно, что с виду. Конечно, они в курсе. Смоются на шлюпе перед самым интересным, – с яростью в голосе развеивает сомнения Руда.

– А команда?

– Ты команду видел, Своятушка? Одни старики. Скорей всего решили на их пенсии сэкономить, суки, – удивляюсь его непонятливости.

– И что делать, удирать-то некуда? – Сыч спокойно формулирует задачу.

– Если из тюряги нельзя сбежать, – философствует Черныш, – то еѐ нужно подчинить.

– Суда захватывать, короче, – ошарашил нас Руда.

– Это детям-то? – вырвалось у меня.

– Ты когда меня на ножах уделал, деточка? Позавчера? – ласково напомнил мне Плюшевый.

– Ну, если команда тоже обречена, есть возможности для сговора, – размышляет Пушок. – Нужен личный контакт хотя бы с одним матросом, а там уже дело техники.

– Хорошо, нашу тюрягу мы слепим. А шлюп? От него не убежишь, а на нѐм пушки, – подключается Стужа. – Заложники в эти времена неактуальны…

– Интересные у пана мента мысли, – говорю ехидно, – вся надежда на то, что шлюп действительно на Ямайку собирается.

– А это от чего? – заинтересовался Руда.

– От логики. Если собираются, то должны зайти за водой и едой, иначе им в океане тяжело придется. Если в порту не прощѐлкаем шанс, то…

– Тяжко им не придѐтся, – заканчивает за меня Плюшевый.

– Ха-ха-ха!

– Тихо вы, дети спят. Ищем контакт с командой. С результатами к Пушку. А сейчас нам спать пора, расходимся, – командует Руда.

Глава 3

Утром, как обычно, Зак напрягся и изготовился к бою не на жизнь, а на смерть за место под солнцем у клюза.

– Расслабься, Заки, нас пропустят.

– С чего бы это?

– Кто посмеет лишить Кэпа утреней песенки?

– Ё моѐ, я ж забыл, что нам ещѐ с акулами плавать. Вот заразы зубастые!

– Пойдѐм, Заки, за бутербродом. Ты хочешь кушать? – говорю, вставая с гамака.

– Очень хочу.

– Рыбки тоже очень хотят кушать. Они не виноваты в том, что они такие, какими их сотворил Создатель, – поучаю Зака на ходу.

– Угу. Это Кэп – выродок, – сразу схватывает Зак, – гляди-ка, и впрямь расступаются.

Пацаны, хмуро поглядывая, уступали дорогу. Что ж, идущему на смерть…

А, фигня, не в этот раз. Спокойно поднимаюсь на палубу, не торопясь занимаюсь своими делами у клюза и направляюсь к мостику, инструктируя Зака.

– Доброе утро, сэр капитан, сэр, – колокольчиком заливается Зак.

– О, джентльмены! Время нашего утреннего развлечения! – спьяну голосит Кэп. – Никто не хочет пересмотреть пари, пока он ещѐ на палубе? Ну, как хотите.

Видно, что хорошо взбодрился с утра.

– Я поставил на тебя деньги, мальчик, не подведи своего капитана.

– Да, сэр капитан, сэр.

– Ты можешь разнообразить свой номер? Скучно смотреть, как тебя просто разорвут акулы, тем более что ты опять от них удерѐшь.

– Да сэр, капитан, сэр. Если вы подстрахуете меня из мушкетов, я прыгну в море с марса грот-мачты, сэр.

– Вы слышали, джентльмены? Он придумал нам новую забаву.

Распорядитесь насчѐт мушкетов. А ты полезай на грот-мачту. Пока залезешь, мы успеем приготовиться. В сторону какого борта ты будешь прыгать?

– Пусть джентльмены угадают, сэр капитан, сэр. Заключат пари…

– Ха-ха-ха! Что за парень! Изобретает для нас забавы на ходу! – смеѐтся Кэп и хлопает Зака по правому плечу, слишком серьезно для пьяного взглянув в глаза. – Ступай, удачи.

– Спасибо, сэр капитан, сэр, – браво орѐт Зак и бегом направляется к вантам. Прыгать приказано в сторону правого борта, это ясно даже Заку. Это неясно офицерам, но они не могли видеть взгляд Кэпа. Оберѐт он их, может и нам бросит что-нибудь. Зак залез на марс, передал мне управление и мысленно зажмурился. Внизу Кэп уже с мушкетом в левой руке махнул мне правой, давай, мол.

Помотаем-ка мы тебе нервы. Встаю на перила гнезда слева.

Офицерики кинулись к левому фальшборту. Да ну вас, придурки, ещѐ пристрелите. Поймав качку, перепрыгиваю на правые перила и, выбрав момент, когда корабль начал крениться куда надо, прицелился и прыгнул. Прыгал под острым углом к курсу против движения судна, так чтобы выйти из воды у спасательного линя. Опыт почти таких прыжков у меня имелся, поэтому всѐ получилось, как задумывалось. А может просто повезло. Даже акулы не поняли, что это было. Вынырнул под линем и наверх.

У левого фальшборта офицерики кого-то выцеливают в воде и временами постреливают. Матросы им мушкеты заряжают. Думаю, не надо мешать, пусть развлекаются. Зак стоит во фрунт, обсыхает, ждѐт, когда на него обратят внимание. Давешний боцман зачем-то обернулся, увидел Зака, и собрался было дальше заряжать мушкет, но призадумался. Снова к Заку поворачивается с заранее раззявленной варежкой. Таращит на него лупетки, пытаясь постичь суть наблюдаемого явления. Заки демонстрирует истинно британскую невозмутимость.

Боцман, осознав тщетность своих потуг, решил обратиться за помощью.

– Сэр капитан, вот он, сэр, – внезапно осипшим голосом прохрипел боцман.

– Кто он, Джэкоб? – не оборачиваясь, бросил Кэп.

– Тот мальчишка, сэр капитан, сэр, – сипит боцман.

– Какой тот… – Кэп оборачивается, не закончив вопроса. – Джентльмены, он на палубе, перестаньте изводить порох.

Офицерики медленно поворачиваются к Захару.

– Ты давно здесь? – спрашивает Кэп.

– Минут пять-десять, сэр капитан, сэр, – бодро отвечает Зак.

– Ты прыгал с правого борта?

– Да, сэр капитан, сэр.

– Ха-ха-ха, джентльмены, стервец нас надул! Каков фокусник!

Вестовой, рюмку хереса и бутерброд с бужениной. Теперь спой нам, удалец.

Заки выдал им весѐлую и очень непристойную матросскую песню, недаром до приговора почти год юнгой прослужил. Публика приняла матросское творчество в исполнении Зака на ура.

– Тебе снова удалось нас повеселить, молодец. Лопай и ступай чистить клюзы, – довольно командует Кэп.

Херес выпит, бутерброд пережѐван, пора обратить свой взор на клюзы. Когда уже уходил, подслушал обрывок интересного разговора. Зак не оценил, а я запомнил и насторожился.

– Славный мальчик. Может, уговорим Кэпа взять его с собой? На время.

– Если не будет много о себе воображать. Поговори с ним, Йеллоу.

– Да, Дасти.

Глава 4

Зак принимается за дело, а моя обязанность – развлекать его разговорами.

– Зак, а как ты в юнги попал?

– Известно как в юнги попадают. Продали.

– Кто продал?

– Приютское начальство. Я ж приютский. Маменька умерла, меня в приют забрали, а потом продали. Только зря тот шкипер меня купил. Это из-за него я тут оказался, – пацан спокойно объясняет мне такие очевидные и обыденные для него вещи.

– Тебе, наверное, неприятно, что я лезу с глупыми вопросами?

– Да как сказать-то? Непривычно, что кто-то не знает простых вещей. А когда ты с парнями по-своему говорил, я хоть и понимал слова, но смысл сказанного до меня доходил с пятого на десятое. Понял только, что вы бунт замышляете. Даже испугался, а как сегодня с мачты к акулам прыгнули, совсем перестал бояться. Ух, ну и рожа была у боцмана! Вот кто ты после этого? Дух, или демон?

– Человек, призрак человека. Я умер. В другой стране и в другом времени.

– Это как, в другом времени?

– Сам не знаю как.

– А кем ты был?

– Э… солдатом. Это можно так назвать, всѐ равно, точнее не объясню.

– Ухты, расскажи! Из какой ты страны, например? А как тебя звали?

– Звали Нежданом. Я из России, э… из Московии, по-вашему.

– Вау! Настоящий варвар! Ну, круто!

– Ага, варвар. То-то тебя твои цивилизованные…

И как иллюстрация моих слов, шлепок по заднице. Ладошкой!

– Ну что, птенчик, пойдѐм. Парни за твоѐ здоровье полпинты уже выхлебали. Если ты мне понравишься, ещѐ полпинты налью.

Зак, драивший клюз, стоя на коленках, обернулся на голос. Над ним возвышался грузный мужик с красной мордой в бакенбардах, весь из себя в сапогах, в мундире… и с кортиком на ремне!

– Ка-а-акие парни?

– Ваши парни сказали, что Длинный им тебя в кости продул.

– Врут, сэр капрал, я сейчас Длинного крикну… А-А-А!

– Я тебе крикну, – рычит капрал, схватив Зака за ухо. – На ром меня выставить хотите? – И выворачивая ухо, возбуждѐнно хрипит – Я своѐ и без Длинного возьму.

Видать, короткий у тебя…

– Зак, подвинься.

Захар готов даже провалиться, включаюсь легко, сразу в боевом режиме. Чѐрт здоровый. Хорошо, что у меня руки в говне, лапать не стал. Но возбудился сильно. Ухо – центр боли и окружности, по которой выкручиваюсь. Правой рукой хватаю его за пах и, вскинув глаза в глаза, говорю – ого! Отпустил ухо, за плечи схватил. Прижимаюсь к нему, левой рукой нежно вынимаю его кортик и ласково, но сильно, бью его в почку. Довернув, вытаскиваю с оттяжечкой и втыкаю лезвие капралу под ребро, рассудив, что в его-то печень трудно не попасть. Что ему сказать напоследок? Он же, наверное, не понимает по-русски. Может, в аду ему переведут?