Алгис Будрис - Теперь не встретимся вовек Страница 4

И он слушал ее повествование о том, как враги окружили их, как гигантские белые пустыни России поглотили их солдат, а британские бомбардировщики убивали по ночам детей. Как вермахт сражался, раз за разом разбивая врагов, пока не погибли все лучшие. И как американцы со своими долларами завоевали их союзников оружием и снаряжением, компенсируя собственную неспособность воевать. Как под конец хищные стаи бомбардировщиков непрестанно грохотали в небе — убивая, убивая, sahb`, пока не был разрушены все немецкие дома и не были истреблены все немецкие земли. И как теперь американцы со своей адской бомбой, убившей сто тысяч мирных японцев, оседлали весь мир и пытаются полностью подчинить его своими бомбами и долларами.

Как? — профессор Кемпфер задумался. — Как могло все это случиться?

Медленно он складывал все это воедино, подавляя раздражение, когда Марта прерывала его вопросами о его Берлине и особенно о его оборудовании.

Но даже соединив разрозненные части, он все же не смог усмотреть в картине логики.

Как мог кто-нибудь поверить, будто Геринг, вопреки всякому здравому смыслу, повернет Люфтваффе и вместо разгрома баз Королевских ВВС займется никчемными налетами на английские города?

Как может кто-нибудь вообразить, будто немецкие ученые-электронщики тупо откажутся поверить в практичность ультракоротковолнового аппарата? И не убедятся даже тогда, когда английские воздушные охотники с потрясающей точностью станут находить всплывающие по ночам на поверхность немецкие субмарины?

Что же это за кошмарный мир, в котором русские господствовали над Европой, над Азией, дотягивались до Ближнего Востока — то, чего даже русские цари не надеялись осуществить и в самых смелых мечтах?

— Мы должны убраться отсюда, Марта. Должны. Мне придется восстановить свою машину. Это будет невероятно трудно. Работать придется в тайне, незаметно разыскивать и собирать все необходимые компоненты. Хотя однажды я уже сделал это, все равно дела тут на несколько лет.

Профессор Кемпфер заглянул к себе в душу, отыскивая там те силы, которые понадобятся ему для осуществления этого замысла. И не нашел.

Все было растрачено, выжжено, выедено.

— Ты должна помочь мне, Марта. Без твоей поддержки мне не обойтись. Мне так много всего понадобится — документы, какая-нибудь служба, чтобы мы могли существовать, деньги, чтобы покупать оборудование…

Голос профессора постепенно затих. Нужно было очень многое, а времени оставалось мало. И все же он должен был это сделать.

Кемпфера охватило чувство безнадежности, неминуемого поражения.

Источал его сам этот мир. Этот мир отравлял профессора.

Марта коснулась его лба.

— Успокойся, Иоахим. Усни. Не волнуйся — теперь все будет хорошо. Мой бедный Иоахим, как ужасно ты выглядишь! Но все будет хорошо. Сейчас я должна вернуться на службу. Я и так уже опоздала на целые часы. Вернусь, как только смогу. Спи, Иоахим.

Он устало и протяжно вздохнул и дотронулся до ее руки.

— Марта…

Проснулся он от мягкого прикосновения. Прежде чем открыть глаза, Кемпфер снял руку жены с плеча и крепко сжал ее. Немного подождав, Марта тихонько высвободилась.

— Иоахим, здесь мой начальник из министерства. Он хочет увидеться с тобой.

Профессор открыл глаза и сел.

— Кто?

— Полковник Любимцев из министерства Народопроизводства, где я работаю. Он хотел бы с тобой поговорить. — Марта успокаивающе дотронулась до него. — Не тревожься, все будет в порядке. Я говорила с ним — и все объяснила. Он здесь не для того, чтобы тебя арестовать. Он ждет в соседней комнате.

Кемпфер молча смотрел на жену.

— Я… Мне надо одеться, — только и сумел он выговорить несколько секунд спустя.

— Нет-нет, он хочет, чтобы ты оставался в постели. Он знает, что ты переутомлен. Он просил заверить тебя, что все будет хорошо. Лежи — я приглашу его.

Профессор откинулся на подушки. Невидящими глазами он смотрел в потолок — до тех пор, пока не услышал звука пододвигаемого стула, и лишь тогда медленно повернул голову.

Полковник Любимцев оказался коренастым румяным человеком с поросшей седой сединой черепом. Улыбка у него была на удивление мальчишеской.

— Доктор Кемпфер, этой встречей вы оказываете мне честь.

Разрешите представиться: Полковник Любимцев, советник министерства Народопроизводства, — он степенно протянул руку, и профессор пожал ее, преодолевая внутренне сопротивление.

— Рад познакомиться, — пробормотал он.

— И я рад, доктор. Очень рад. Не возражаете, если я закурю?

— Пожалуйста.

Профессор молча наблюдал, как полковник подносит зажигалку к длинной сигарете, а Марта тем временем быстро принесла блюдечко, jnrnpne могло бы послужить импровизированной пепельницей. Полковник благодарно кивнул ей, затянулся и повернулся к Кемпферу; Марта тихонько уселась на стул у стены.

— Я внимательно изучил ваше досье, — заговорил полковник Любимцев, — вернее, добавил он с улыбкой, — досье вашего покойного двойника. Вижу, что его фотографии вы соответствуете настолько, насколько этого можно было ожидать. Нам, разумеется, придется провести более полную идентификацию, но, думаю, это окажется простой формальностью, — он снова улыбнулся. — Я готов безоговорочно поверить вашей истории. Она слишком фантастична, чтобы не оказаться правдой. Конечно, некоторые иностранные агенты выбирают себе личины, исходя как раз из таких соображений, но к вам это, полагаю, не относится. Если то, что произошло с вами, в принципе могло произойти, то ваше досье убедительно доказывает, что Иоахим Кемпфер как раз и может оказаться человеком, на это способным, — полковник еще раз улыбнулся, — причем в любом из своих двойников.

— У вас есть досье? — озадаченно проговорил Кемпфер.

— О, да, — полковник Любимцев приподнял брови в довольной усмешке. — Когда мы освободили ваш народ, мы точно знали, какие ученые заслуживают нашей поддержки, и где их надо искать. Мы располагали лабораториями, набором проектов, жилыми помещениями — всем! Для них все было готово. Но должен признаться, мы не думали, что сможем оказаться полезными именно вам.

— Но теперь можете.

— Да! — полковник снова улыбнулся — точь-в-точь маленький мальчик в предвкушении желанного подарка. — Возможности вашего изобретения бесконечны, как сама вселенная. Подумайте о той огромной помощи, которую мог бы получить ваш народ из такого, например, места, как вы только что покинули: инструменты, оборудование… — полковник взмахнул сигаретой. — Или, если Америка нападет на нас, мы сможем транспортировать бомбы из мира, где мировая революция является свершившимся фактом — и заставлять их появляться прямо в здешней Северной Америке…

Профессор Кемпфер сел в постели.

— Марта! Почему ты так обошлась со мной, Марта?

— Тише, Иоахим, — попросила она, — пожалуйста, не утомляйся.

Ничего плохого я тебе не сделала. Теперь о тебе позаботятся. Мы сможем жить вместе, в хорошем доме, и ты опять будешь работать…

— Марта…

— Пожалуйста, Иоахим, — поджав губы, она покачала головой. — Времена здесь теперь совсем другие. Я объяснила полковнику, что твоя голова, вероятно, все еще забита старой нацистской пропагандой. Он понимает. И ты научишься понимать, что она собой представляет. И поможешь поставить на место американцев… — глаза ее неожиданно наполнились слезами. — Все эти годы я ездила на твою могилу так часто, как только могла. Все эти годы я платила за цветы и ночи напролет плакала о тебе.

— Но я здесь, Марта! Я здесь! Я не умер!

— Я привел с собой технического эксперта, — как ни в чем не бывало продолжал полковник Любимцев. — Если вы объясните ему, в каком оборудовании нуждаетесь, мы сможем незамедлительно приступить к предварительной подготовке, — он поднялся. — Я направлю его к вам.

Самому мне пора идти, — он погасил сигарету и протянул руку. — Для меня было большой честью познакомиться с вами, доктор Кемпфер.

— Да, — прошептал профессор, — да… Я тоже…

Он поднял руку и протянул ее по направлению к полковнику, но не смог удержать ее на весу достаточно долго, чтобы стало возможным рукопожатие. Она вновь деревянно упала на покрывало, и профессор не смог найти в себе сил шевельнуть ею.

— До свидания…

Он слышал, как полковник уходил, тихонько обмениваясь какими-то словами с Мартой. Но он слишком устал, и потому все звуки сливались в невнятный шум.

Но когда в комнату вошел технический эксперт, он все-таки смог повернуться в его сторону. Эксперт был полон рвения и энтузиазма.

— Иоахим! Это поразительно! Возможно, мне следует представиться — во время войны я работал с вашим двойником, и мы стали добрыми друзьями. Меня зовут Георг Тенцлер, Иоахим. Как вы себя чувствуете?