Сталкер времени. Начало. Византия - Ингвар Го Страница 4

***

В стартовом терминале к Максиму подошел инженер Томский, он отвечал за подготовку сталкера к старту.

– Добрый день, – сказал Томский. – Пойдемте.

– Добрый, – ответил Максим.

Они вошли в небольшой бокс, Томский выдал Максиму одноразовый черный, эластично прилегающий к телу костюм, и вышел. Макс полностью разделся, повесил свою униформу в шкафчик, надел одноразовый костюм, после телепортации тот оставался в серебряном обруче, прикреплённом к центральной оси (после телепортации сталкеры появлялись в заданной временной точке абсолютно голыми, и в первые часы пребывания в новом временном пространстве это создавало небольшие проблемы).

До старта оставалось тридцать минут. Макс нажал на кнопку переговорного устройства у двери и сказал:

– Я готов.

Через минуту в бокс вошел Томский.

– Пойдемте, – позвал он.

Они вышли и направились к аппарату, который должен был телепортировать Макса в тысяча четыреста пятьдесят второй год. У подъемника, перемещавшего на площадку у центральной оси, стоял профессор медицины Вершинин. Маленьким приборчиком он просканировал Максима от ступней до головы.

– Все в норме, – сказал профессор Вершинин и направился в «Центр управления стартом».

«Центр управления» представлял из себя просторный зал с большим бронированным окном. Он возвышался над аппаратом на двадцать метров. Из смотрового окна был хорошо виден и сам аппарат, и сталкер. Там уже ждали старта генерал-майор Раскин, профессор Громов, профессор Светлана Бирман, профессор Холин, несколько техников и инженеров, не было только профессора Зарецкого.

Томский и Макс поднялись на площадку и направились к центру, где находился еще один подъемник, он доставил их до середины оси к серебряному обручу диаметром приблизительно два метра. В нем Томский специальными тросиками зафиксировал руки и ноги Максима, теперь сталкер стал напоминать рисунок Леонардо да Винчи «Золотое сечение человека». Затем инженер проделал обратный путь и тоже направился в «Центр управления стартом».

– Максим, – по трансляции из центра управления сказал профессор Холин. – До временного старта осталось десять минут. Я запускаю внешнюю раму времени.

– Понял вас, запускаете внешнюю раму времени, – ответил Максим.

Внешняя рама времени начала медленно вращаться. Через пять минут она достигла необходимой временной скорости.

– Максим, временная рама достигла заданной скорости, мы запускаем внутреннюю раму, – сообщил по трансляции профессор Холин.

– Понял вас, запускаете внутреннюю раму, – ответил Максим и посмотрел на окно «Центра управления стартом».

Он заметил, как к генералу Раскину подошел какой-то офицер и что-то сказал ему. Максим, конечно, не слышал, что сказал офицер, но по артикуляции ему показалось, что генерал произнес слово: «Что?», – после чего он незамедлительно вместе с офицером покинул центр управления. «Что-то случилось», – подумал Макс.

Да, действительно, случилось. В своем кабинете застрелился профессор Зарецкий, но об этом Максим узнает только после возвращения. Внутренняя рама достигла расчетной скорости, после ее запуска прошло четыре минуты пятьдесят семь секунд, раз, два, три… Тело Макса попало в коридор времени. Телепортация состоялась, на тросиках медленно колыхался черный эластичный костюм, который еще несколько секунд назад был на Максиме.

– 3 -

Фотий вернулся в библиотеку. Она располагалась в правом крыле дворца на третьем этаже. Библиотеку начал собирать сын Константина Первого, основателя Константинополя, Константин Второй. В ней было все: от богословских книг до рукописей Аристотеля и Платона. Фотию было сорок четыре года, но у него не было ни семьи, ни детей, у него не было даже собственного дома, поэтому он жил во дворце в небольшой комнате рядом с библиотекой.

В тысяча четыреста сорок шестом году он стал столпником, аскетом. Он избрал этот вид подвига во имя Господа, а именно непрерывную «молитву на столпе и денно, и нощно», это был жест отчаянья, в вере Фотий хотел найти спасение.

В тысяча четыреста сорок седьмом году мимо колонны, где стоял Фотий, проезжал нынешний Император Константин Одиннадцатый. Он спросил Фотия, когда он станет Императором. Константин хорошо помнил: его отец царствовал тридцать четыре года, старший брат уже двадцать два, а Константину хотелось власти. Фотий назвал будущему Императору точную дату, когда тот взойдет на престол: семнадцатое марта тысяча четыреста сорок девятого года. Так и случилось, именно в этот день Константин стал Императором Константином Одиннадцатым. Через два дня (девятнадцатого марта) он приказал разыскать столпника, который предсказал точную дату его восшествия на престол. Фотия нашли и привезли во дворец.

– Что ты хочешь получить за свое предсказание? Золото, чин, славу? – спросил Император Фотия.

– Басилевс, – отвечал Фотий, – в твоем дворце есть библиотека, позволь мне стать одним из ее Хранителей.

– Хорошо, – сказал Император.

Так Фотий появился во дворце. Но до тысячи четыреста сорок третьего года (вернее, до две тысячи пятьдесят восьмого года) у него было другое имя, его звали Сергей, Сергей Шмит. Фотий был тот самый Сергей Шмит, который «застрял» в чужом времени. Шел одна тысяча четыреста пятидесятый год.

***

В начале лета тысяча четыреста сорок третьего года Сергей появился в Константинополе. Он не был сталкером, он был ученым. «Школу сталкеров» открыли через два года после его исчезновения. Он не знал греческого языка. Но ему повезло, почти сразу после телепортации он нашел старые лохмотья и надел их на себя. Сергей притворился нищим глухонемым, и в этом «образе» весь день бродил по Константинополю, восхищаясь красотой древнего города. Его поразил собор Святой Софии, он хотел войти внутрь, но служитель собора не пустил его, лохмотья, в которые он облачился, были ужасны. Он увидел величественный Большой Императорский дворец, мощные стены и фортификационные сооружения. Он бродил по кривым улочкам, где жили бедняки, и по широким улицам с двухэтажными и даже более высокими домами, отделанными мрамором, где жили богатые и состоятельные граждане. Он внимательно рассматривал людей, у многих на лицах отражалась полная беспечность, они не знали, что через десять лет, а именно двадцать седьмого мая тысяча четыреста пятьдесят третьего года Константинополь падет, и многие из них будут убиты. Наступил вечер, через крепостные ворота Сергей вышел из города и направился к бухте Золотой рог. Он подошел к берегу, сел на песок и стал смотреть на противоположный берег, там стоял город генуэзцев Галата. Очень хотелось есть, он ничего не ел целый день.

«Вернусь домой и в «Асторию», в ресторан, буду есть черную икру и пить французский коньяк», – подумал Сергей. Он лег на спину и стал смотреть на звезды, он был счастлив. Гуляя весь день по Константинополю, он очень устал и почти сразу задремал. Взошло солнце, Сергей мирно спал на берегу бухты Золотой рог. Его разбудили крики чаек. Наступило утро, а он так и не вернулся в Петербург. Он быстро поднялся, его охватило беспокойство. Было очевидно, что что-то пошло не так,