«Золотой» конвой - Алексей Супруненко Страница 4

— Люблю фильмы о войне и актеры здесь ничего, — ответил, не оборачиваясь Кузнецов.

— Говоришь, голова болит, а сам на девок пялишься, — пошутила Олька.

— Иди ужинать, — пригласили мужчину. Владимир досмотрел фильм, ровно до второй рекламы. За столом Олька, как обычно, рассказала парочку сплетен, со своей работы и Володя поделился новостями из офиса. Потом он досмотрел фильм и поплелся в спальню. Цитрамон помог, но ненадолго. Мужчина рассчитывал пораньше лечь спать, пока головная боль не вернулась с новой силой. Натянул пижаму и умостился на кровати спиной к жене, чтобы свет от торшера, который горел у ее изголовья, не мешал ему заснуть. Оля любила перед сном почитать книгу, и сегодня тоже соблюдала сложившуюся традицию. Владимир немного поворочался и закрыл глаза.

Из приятной неги его вывел сильный удар. Такое чувство, словно автомобиль влетел в глубокую яму. Весь вопрос, какой автомобиль? Глаза автоматически открылись. Кругом ночь и он сидит в какой-то деревянной коробке со стеклянными бортами. Нет, это даже не коробка, а кабина. Кабина машины. Это можно понять по гулу мотора и узкому лучу света от фар. Лоб зудел от удара. Он приложился головой в лобовое стекло, если его так можно было назвать. Скорее оно было похоже на раму в каком-то курятнике, чем на лобовуху. Все сделано из дерева, наспех окрашенного в зеленый цвет. Сидение жесткое и неудобное. Обескураженный Володя повернул голову влево и встретился взглядом с перепуганным водителем, одетым в армейскую гимнастерку старого образца, с красными петлицами на вороте. Сон настолько реалистичен, что он чувствовал одним местом каждую ухабину на дороге, под колесами этого грузовика. С рессорами у машины были явно нелады. Водила, заорал, что-то нечленораздельное и нажал на тормоза. Кузнецов вторично совершил таран головой, благо оба удара пришлись на деревянную раму, и стекло осталось целым. Военный метнулся в кювет. Сзади засигналили. Теперь Владимир догадался, что его машина находилась в составе колонны. Впереди идущий грузовик, задний борт которого находился в свете их фар, сбавил ход. Таких реалистических снов Володька не видел никогда. Сквозь брошенную открытой дверцу кабины, мужчина видел водителя, орущего благим матом и тыкающего пальцем в его сторону. В свете их фар появился военный в фуражке с синей тульей и малиновым околышем. Через плечо портупея, а на правом боку кобура с пистолетом, а в руках автомат с дисковым магазином.

— Ты, что творишь, гаденыш? Дезертировать вздумал? Да я тебя под трибунал отправлю! — повел в его сторону автоматом офицер.

— Там, там, мужик какой-то в пижаме! — залепетал водитель, не спуская глаз с кабины. У Кузнецова вспотели ладошки. Что за сон такой? Ему стало страшно. Захотелось проснуться. Начальник, ослепленный светом фар, пока еще не видел трясущегося от страха Кузнецова.

— Митюшин, что ты несешь? Какой мужик? Ты часом не пьян?

— Ни как нет, товарищ лейтенант! Какая пьянка? — отрицал такую возможность шофер.

— Тогда почему покинул машину? — не понимал офицер причину такого поведения.

— Так я же говорю, что в машине, откуда ни возьмись, мужик в пижаме появился! — стоял на своем Митюшин.

— Мужик говоришь? — процедил сквозь зубы лейтенант, поворачиваясь к машине. Даже несмотря, что это был сон, Володя вспомнил свою покойную мамочку.

— Мамочка! — зашептал Кузнецов и проснулся весь в холодном поту. Над ним склонилась жена.

— Тебе, что-то приснилось? Кошмары? — участливо спросила Ольга. Он вытер пот со лба.

— Еще какие!

Владимир встал и прошел на кухню. Выпил стакан воды и в открытую форточку выкурил сигарету. И приснится же такое? Немного пошаркивая ногами в тапочках, вернулся в спальню. Оля погасила торшер и лежала под одеялом, мирно посапывая.

— Неужели спит? — подумал Володя. Везет же людям! Скрипнула кровать под его весом и он, лежа на спине, уставился в потолок. Спать хотелось, но мужчина почему-то боялся, что вдруг этот кошмар повторится? Впрочем, так и получилось. Переход от спальни до кабины ЗИСа прошел моментально, лишь едва он закрыл глаза. Кузнецов рассмотрел цифры номера, нарисованные белой краской, на борту идущего впереди грузовика. Водитель снова в немом ужасе подвинулся к деревянной дверце. Кто больше испугался, это еще вопрос? Таких настырных ночных ужасов Кузнецов не испытывал никогда.

— Только не ори. Давай поговорим, — попросил он шофера. Парень боялся призраков, но еще больше он боялся лейтенанта, который точно его прибьет, если он выкинет еще один подобный фортель. Уж лучше ехать с призраком, чем с лейтенантом. К тому же потустороннее явление не проявляло агрессии.

— Давай, — согласился Митюшин.

— Как тебя зовут? — миролюбиво поинтересовался Володя.

— Константин, — представился шофер.

— А меня Владимир.

— У призраков есть имена? — покосился на спутника Костя.

— Каких призраков? Ты думаешь, что я призрак? — догадался Кузнецов о ком идет речь.

— А кто же ты тогда если не призрак? Как очутился в моей машине? Я пассажиров не брал.

Вопрос логичный. Что на него ответить? Сказать, что это сон? Уж больно этот сон похож на реальность. Но с другой стороны, что это может быть, если не сновидение? Он ведь уже просыпался, и ничего этого не было. Игры разума какие-то! Он конечно не научный сотрудник и во всяких теориях не разбирается, поэтому сам ничего не понимал и толком объяснить не мог. Да и к чему это, если как только он откроет глаза, Константин исчезнет.

— Наверное, ты прав. Скорее всего, я призрак, только этого еще сам не понял.

— Умер своей смертью или под бомбежку попал? — продолжал странную беседу Митюшин. Что ответить? Признать себя покойником? Но, ведь живых призраков не бывает и значит, по логике вещей, он должен был умереть. Если заговорил о бомбежке, то Володька непонятным образом оказался в информационном поле, связанном с Великой отечественной войной. Отсутствие погон у соседа говорило, что сейчас 1941 или 1942 год. Мысль о возможной смерти от взрыва авиационной бомбы вызывала у него неприятные ощущения.

— Наверное, своей. Не помню. Лег в постель, закрыл глаза и очутился здесь, — не соврал Кузнецов.

— Это понятно, — кивнул водитель на его пижаму.

— И каково быть призраком?

— Не знаю. Полностью не осмыслил. Образовались какие-то пробелы в памяти.

Костя весело хмыкнул.

— Не мудрено.

— Может, поможешь мне их восполнить? — попросил помощи Владимир.

— Я? Ну, ты даешь! Чем я могу призраку помочь?

— Ответь на несколько вопросов. Какой сейчас год?

— 1941 понятное дело. Ты когда представился то? — продолжал общение Митюшин. Этот вопрос Володька оставил без ответа.

— Где мы сейчас? — продолжал интересоваться Кузнецов.

— Под Смоленском.

— И куда едем? Что везем? — посыпались вопросы.