Оленин, машину! - Дарья Десса Страница 4

напомнил мне металлический ящик) багажник. Уселся, завёл движок. «Ну всё, готов», — подумал, и вскоре рядом со мной уселся мужчина среднего роста и телосложения, с полковничьими погонами на полевой форме. Усы у него были, конечно, впечатляющие. «Видать, у самого товарища Будённого скопировал манеру», — подумал я и был слегка удивлён такой мысли. Откуда она у меня? Видать, личность Алексея Оленина, в чьём теле оказался, ушла не до конца? Интересно, а куда он сам-то подевался вообще?

— Старшина, нам нужно срочно попасть на передовую линию, — сухо произнёс полковник. Сомнений не было: это и есть наш комполка.

— Сделаем, товарищ полковник, — послушно ответил я.

Позади уселись ещё двое бойцов с автоматами. «Охрана», — догадался и нажал педаль акселератора, двигатель глухо и мощно загудел. Вставив рычаг в первую передачу, медленно тронулся с места. Полковник бросил на меня быстрый взгляд, но ничего не сказал. Мы выехали из лагеря и направились к линии передовой.

Глава 3

По дороге я с интересом, насколько позволяла обстановка, рассматривал окрестности. Красиво здесь, величественно. Это хорошо, что Забайкалье, а не Монголия. Я никогда прежде таёжных лесов не видел. Только в кино, а степь… Хоть и люблю её, но не слишком сильно. Помнится, за время службы в армии пришлось мне три месяца провести на просторах Прикаспийской низменности вдали от населённых пунктов и Волго-Ахтубинской поймы. Летом жара там невыносимая. С полсотни градусов на солнце, а техника нагревается так, что порой даже автомат в руки взять нельзя — кажется, будто его только что из печи вытащили, разве не красный.

Здесь, наоборот, приятная прохлада. Вон, солнышко светит сквозь кроны деревьев, освещая дорогу. Да и сама она неплоха, в общем. Осенние дожди ещё не зарядили, и хотя пылит здорово, но всё-таки жить можно. Не Черноземье, где каждая лужа может стать большим приключением, особенно если с глубокими колеями, суглинок.

Полковник сидит рядом, и когда машина подпрыгивает, хоть и стараюсь не гнать, объезжая рытвины и кочки, морщится. Видать, на фронте крепко ему досталось. Меня так и подмывает спросить, куда мы направляемся. Интересно же! Но молчу, поскольку не надо простому старшине задавать такие вопросы. Тем более когда служишь в СМЕРШ. Видимо, придётся информацию самому добывать. Только делать это очень аккуратно, чтобы не приняли за японского шпиона.

Через какое-то время я сосредоточился на управлении машиной, стараясь не выдать свой интерес, а порой и замешательство. Мои мысли переключились на другую тему и теперь были заняты поиском ответа на вопрос, как я оказался в этой ситуации и есть ли способ вернуться домой. Но пока следовало выживать и не вызывать подозрений.

Спустя некоторое время мы добрались до передовой позиции, где комполка ждали другие офицеры. Я остановил внедорожник, и полковник вышел наружу, направляясь к ним. Бойцы охраны неотступно шли следом. Я остался в машине, пытаясь осмыслить происходящее. Отвлёк сержант в форме танкиста. Подошёл вразвалочку:

— Здоров, старшина!

— Привет, — ответил я.

— Комполка привёз? Как он? Слыхали мы, сюда сразу после госпиталя.

— Да навроде того, — уклончиво произнёс.

— Огоньку не найдётся? — сменил тему незнакомец.

Я привычно похлопал себя по карманам, но потом вспомнил, что бросил курить полгода назад. Жизнь заставила: вместе с частью своей штурмовой группы оказались в засаде. Трое суток нас пытались выбить с окраины небольшого посёлка. Порой казалось: всё, наш последний вздох. Сейчас гранатами закидают, и будет у меня последний залп на родной Волгоградской земле. Дал себе зарок: если выживу — ни одной затяжки.

— Прости, не курю.

— Эх, — махнул рукой танкист. — Ладно.

— Слышь, а какое сегодня число? Чего-то я запутался.

— Так это, — он почесал в затылке. — Пятое августа с утра было, — усмехнулся и пошёл прочь. Я проследил за ним взглядом и заметил хорошо замаскированный ИС-2. Рядом оказалось ещё несколько, но точно количество подсчитать не удалось: танкисты отлично подготовились к грядущему событию. А уж в том, что оно вот-вот начнётся, я не сомневался. Отлично помню историю: войска Забайкальского фронта начнут наступление 9 августа в 00 часов 10 минут.

Но самое важное случится буквально завтра: ровно в 8 утра американский бомбардировщик B-29, несущий на борту атомную бомбу «Малыш», сбросит её на город Хиросима. Это вместе с уничтожением Нагасаки через несколько дней станет переломным моментом второй мировой войны. Потом историки долго будут спорить: в самом ли деле японский император был так впечатлён случившимся, что его воинственный дух был сломлен, или всё-таки повлияло на его решение о капитуляции нечто иное?

Но это будет потом, а пока никто даже не предполагает, — даже сам товарищ Сталин! — что американцы не просто собрали атомную бомбу, а собираются её использовать. Да не одну, сразу две. О наличии такого вооружения у США Иосифа Виссарионовича наверняка уже информировали. Но военные планы — дело более тонкое и страшно секретное.

Вот интересно: а в наших войсках об атомной бомбардировке сразу узнают? Или сообщение будет, как всегда, засекречено? Скорее второе. Как и всё, что связано с темой ядерного оружия с первых лет его существования.

— Оленин! — услышал я снова голос полковника. — Ко мне!

Я быстро выбрался из машины и подбежал к группе офицеров, стоящих на наблюдательном пункте. Они обсуждали что-то, рассматривая карту, разложенную на сложенных штабелем ящиках из-под снарядов.

— Вот что, Оленин, — сказал полковник, обращаясь ко мне. — Мне тебя рекомендовали как человека серьёзного и ответственного. Ты в армии в 1941-го, заслужил доверие предыдущих командиров. Короче, поступаешь в моё распоряжение.

— Разрешите вопрос, товарищ полковник? — спросил я.

— Ну?

— А как же моё командование?

— С ним вопрос согласован. Командир твоего батальона, майор Сухов, дал добро. Приказ по батальону уже отдан. В общем, будешь моим личным водителем и охранником.

— Есть! — приложил я ладонь к пилотке. — Разрешите идти?

— Ступай. И держи порох сухим. Вскоре поедем ещё в одно место.

— Есть!

Я вернулся к машине. Решил проверить, что у меня ещё интересного в багажнике. Когда выезжали, не успел. Раскрыл, заглянул. Достал оружие. Им оказался ППС — пистолет-пулемёт Судаева. Прежде только в музее его видел, в руках держать не доводилось. Осмотрел внимательно, передёрнул затвор, отстегнул и вернул на место рожок. Полный. «А этот Алексей Оленин молодец, личное оружие в хорошем состоянии содержит», — подумал.