Нэпман 4. Красный мотор - Алим Онербекович Тыналин Страница 4

— Асфальт? — оживился Шелехес. — Это было бы замечательно. У нас же в распутицу тут вообще не проехать.

— Нет, — я покачал головой, — не асфальт. Бетонные плиты. Прочнее, долговечнее и проще в укладке.

Я намеренно не стал упоминать, что эта технология массово появится только через пару десятилетий. Пусть считают моим рационализаторским предложением.

К вечеру мы вернулись в город. В кабинете Шелехеса нас ждала телеграмма из Москвы. Орджоникидзе требовал срочно определиться с площадкой.

— Ну что, товарищи? — председатель горисполкома обвел всех взглядом. — Какое решение примем?

Я молча положил на стол папку с расчетами. Три сотни гектаров — это минимум. Иначе через несколько лет придется все перекраивать, а я-то знаю, каким будет масштаб производства.

— Думаю, товарищ Краснов прав, — неожиданно поддержал меня Малеев. — Лучше сразу взять с запасом. Тем более место действительно удачное.

— Согласен, — кивнул Шелехес. — Я берусь утрясти вопрос с землей. Правда, придется повоевать с Наркомземом.

— Не придется, — улыбнулся я. — У меня есть выход на товарища Яковлева. Решим вопрос без лишней бюрократии.

Когда все разошлись, я еще раз развернул карту. В скором будущем здесь раскинется огромный автогигант, вырастет новый район города. Но сначала предстояло решить более насущную проблему. Я уже знал, что с грунтами здесь будет непросто.

Утренний туман еще стелился над Окой, когда я приехал на площадку. Уже неделю здесь работала геологическая экспедиция. По всему полю темнели свежие шурфы, около буровых вышек суетились рабочие.

— Леонид Иванович! — ко мне торопливо шел старший геолог Василий Петрович Карташов, седой, коренастый, с изрытым морщинами лицом. — Хорошо, что вы приехали. Тут такое творится, полный кавардак.

Он протянул мне папку с данными последних изысканий. Я бегло просмотрел цифры и нахмурился. Все оказалось даже хуже, чем я предполагал.

— Вот здесь, — Карташов развернул план участка, — обнаружены карстовые пустоты. Глубина залегания от пяти до пятнадцати метров. А вот тут, — его палец переместился левее, — плывун. Водонасыщенные пески, практически болото.

Я молча разглядывал схему. В будущем эти проблемы как-то решили, но как именно? В моей памяти я не нашел подробностей. Так сильно в историю создания ГАЗа я не углублялся.

— И это еще не все, — продолжал геолог. — Идемте, покажу кое-что интересное.

Мы направились к дальнему шурфу. Спустившись по деревянной лестнице, Карташов посветил фонарем на стенку:

— Видите эти прослойки? Здесь явно идет подземное течение. При малейшей нагрузке грунт может просесть.

Я внимательно изучал геологический разрез. Суглинки, супеси, прослойки песка… Да, без серьезного укрепления фундаменты здесь не заложить.

— Что думаете, Василий Петрович? — спросил я, поднимаясь наверх.

Карташов тяжело вздохнул:

— Честно? По всем канонам инженерной геологии здесь строить нельзя. Особенно такие тяжелые цеха. Придется искать другую площадку.

— А если попробовать свайное поле? — осторожно спросил я, вспоминая технологии будущего.

— Сваи? — геолог покачал головой. — При таких грунтах? Да они уйдут, как в масло. Нет, тут нужно что-то другое…

К полудню подтянулись остальные члены комиссии. В наспех организованном штабе, брезентовой палатке с походным столом, собрался технический совет.

— Товарищи, положение серьезное, — начал главный инженер строительства Воронцов. — По данным изысканий строить здесь крайне опасно. Предлагаю рассмотреть альтернативные площадки.

— Какие альтернативные? — взорвался представитель горисполкома. — Вы знаете, сколько сил потрачено на согласование этого участка? Сколько документов подписано?

— А вы хотите, чтобы цеха ушли под землю? — парировал Воронцов. — Тут же карст, плывуны…

Я слушал перепалку, разглядывая геологические разрезы. Что-то крутилось в голове, какое-то решение…

— Василий Петрович, — обратился я к Карташову, — а что если комбинированный метод? Свайное поле плюс укрепление грунтов.

— Как именно? — заинтересовался старый геолог.

— Смотрите, — я начал рисовать схему. — Сваи разной длины, под разными углами. Создаем своего рода «корневую систему». А промежутки заполняем укрепляющим раствором.

— Интересно… — Карташов склонился над чертежом. — Но какой раствор? Обычный цемент здесь не подойдет.

— А если добавить… — я замялся, подбирая термины той эпохи, — специальные минеральные добавки? Для повышения проникающей способности?

К нашему разговору прислушались остальные. Воронцов подошел ближе:

— Даже если теоретически это возможно, потребуется масса экспериментов. А время поджимает.

— Значит, будем экспериментировать, — твердо сказал я. — Выделим опытный участок и проверим технологию.

— Риск большой, — покачал головой Воронцов. — Если не получится, мы провалим все сроки.

— Если не получится, тогда будем искать другое решение, — я свернул чертежи. — Дайте мне неделю. Василий Петрович, вы поможете?

Карташов задумчиво потер подбородок:

— Знаете, в этом что-то есть… Я видел похожий принцип в природе, как деревья закрепляются на склонах. Давайте попробуем.

Вечером я засиделся над расчетами. Нужно найти способ внедрить технологии будущего, не вызывая лишних подозрений. Впереди сложная работа, но первый шаг сделан. У меня появился союзник. Это уже немало.

Из окна штаба открывался вид на затянутое тучами небо. Кажется, собирался дождь. Скоро начнется осенняя распутица, а у нас еще конь не валялся. Надо торопиться…

К концу июля на площадке стало совсем неуютно. Зарядили дожди, размыло дороги. Мы с Карташовым бились над расчетами в штабной палатке, когда полог резко откинулся и вошел промокший насквозь молодой человек в кожаной куртке.

— Мирослав Звонарев, инженер-строитель, — представился он, стряхивая воду с фуражки. — Только что из Москвы, по распределению ВСНХ.

Я с интересом разглядывал новоприбывшего. Высокий, нескладный, с копной рыжих вьющихся волос и веснушками по всему лицу.

Очень интересные глаза. Яркие, зеленые, с каким-то странным золотистым отблеском. Такие глаза я видел в прошлой жизни только у своей бабушки, наполовину ирландки.

— МВТУ? — спросил я, разглядев на его куртке значок.

— Так точно! — Звонарев расплылся в улыбке, обнажив чуть кривоватые зубы. — С отличием закончил. Специализировался на сложных фундаментах. Слышал, у вас тут проблемы с грунтами?

Он говорил быстро, немного захлебываясь словами, то и дело приглаживая непослушные волосы. В руках держал потрепанную папку, перевязанную бечевкой.

— Присаживайтесь, — я указал на свободный табурет. — Расскажите, что за специализация такая — сложные фундаменты?

— О! — Звонарев плюхнулся на табурет, едва не опрокинув его. — Это безумно интересно! Я три года изучал опыт строительства