Константин Калбазов - Мы наш, мы новый… Страница 40

А потом, сказать, что победа была незначительной, просто язык не поворачивался. Два броненосных крейсера японцев получили повреждения, с которыми им одна дорога – в метрополию, так как здесь с такими повреждениями попросту не справиться. Впервые с начала военных действий русский флот смог занять доминирующую позицию, которая с прибытием владивостокского отряда будет непреложной. У Того все еще оставалось преимущество в миноносцах, а значит, он мог безраздельно хозяйничать в море ночью, но и это было не более чем иллюзией, так как у Макарова были «Росичи» – самые настоящие ночные охотники, – и если они останутся в Артуре, то превосходство будет полным. Но продлится это не дольше полутора-двух месяцев, пока корабли Того не выйдут из ремонта, потому что когда сойдутся обе эскадры, у русских будет на четыре двенадцатидюймовых орудий меньше. Были невосполнимые потери и в артиллерии среднего калибра. Если корабли еще можно было починить, то заменить орудия было нечем.

После того как японский флот был вынужден отступить, начался обстрел десанта. Стоит ли говорить, что в сложившейся ситуации японцам ничего не оставалось, кроме как сдаться?

Четвертая дивизия не осталась без поддержки с моря и в этот раз. Три канонерки весьма эффективно сдерживали попытки японской пехоты организовать наступление на правом фланге русских, а также не давали развернуть артиллерийские батареи, активно сотрудничая в этом плане с начальником состава обеспечения бронепоездов Лукониным, щедро снабжавшего их данными воздушной разведки и корректировавшего работу их артиллерии. В отличие от прошлого боя, когда канонерки подверглись обстрелу береговых батарей, на этот раз в первый день этого удалось избежать, так как со старых позиций японские пушки не могли их достать, а на новых им просто не давали развернуться. Японцы хотели было отыграться на следующий день, но им опять не повезло: моряки быстро подавили огонь вражеских батарей, правда, получив при этом несколько попаданий.

Не сумели японцы задействовать и свою воздушную разведку, так как у них там явно что-то не заладилось. Второй аэростат также полыхнул прямо в небе. По всему выходило, что имела место какая-то диверсия, но как русским удавалось поджигать их в небе, было просто непонятно. Над этим придется долго и упорно трудиться дознавателям – все же, возможно, имело место небрежное отношение и нарушение инструкций.

Окрыленный успехом, к исходу вторых суток Фок даже предпринял контратаку, в результате которой удалось отбросить противника по всему фронту и вновь овладеть позициями на наньшанских высотах. Во многом это стало возможным благодаря действиям капитана Гобяты, который на левом фланге умудрился координировать действие артиллерии при поддержке наступающих цепей, перемещая обстрел по мере продвижения пехоты. Здесь и сейчас накапливался неоценимый опыт, который в Первой мировой войне получит название «огненный вал». На правом фланге значительная роль в этом плане досталась морякам. Вот только удержать эти позиции не удалось, так как Ноги также пустил в ход свои резервы, окончательно осознав, что прорвать линию обороны не удастся и, следовательно, использовать резервы для развития наступления тоже. Необходимо было закрепить хоть какой-то успех. Удержать отбитые позиции и развить успех у Фока так и не получилось, он вынужден был отойти на тафаншинские позиции.

Результат сражения, длившегося двое суток, был далеко не в пользу японцев, потерявших в общей сложности убитыми, ранеными и пленными около тридцати тысяч. Причем поражали невосполнимые потери среди офицеров, так как количество убитых превышало число раненых, что было невозможно в принципе. Потери русских перевалили отметку в четыре тысячи, что было весьма существенно для обороняющихся. Но, в общем и целом, боевой дух армии и флота возрос, люди окончательно поверили в то, что выстоят и дождутся Куропаткина, когда бы он ни пришел.

Были горячие головы, утверждавшие, что третий Восточно-Сибирский стрелковый корпус сам в состоянии разбить врага, – вот только подлечить раненых, провести реорганизацию и подготовиться. Самое интересное, что такие настроения владели не отдельными личностями, а очень большим количеством солдат и офицеров. Моряки также прохаживались гоголями, деловито заявляя, что они не нуждаются в помощи второй эскадры, которую спешно собирают на Балтике. Дайте только срок – подлатаем наши корабли, выйдем в море и так наподдадим Того, что он и носа не высунет из портов в Японии.

Прибытие в Порт-Артур Фока произвело такой фурор, словно в город въехал фельдмаршал Кутузов, обративший в бегство французскую армию. Никто никому ничего не сообщал специально. Сестры милосердия слушали и передавали остальным то, что рассказывали раненые, выписывающиеся из госпиталей, уносили эти новости с собой в свои роты. Один сказал другому, тот – третьему, и пошло-поехало. Когда поезд генерала прибыл на станцию, там уже была толпа. Хвалебные выкрики, спонтанные, но дружно подхватываемые собравшимися гражданскими и военными крики «ура», цветы, много цветов, летящих со всех сторон. И взгляды. Опять взгляды. Лица, полные обожания и веры. Веры в него. Да, не он командует сухопутной обороной Квантуна, но кто герой, и на ком держится оборона – сегодня вопрос риторический, потому что вот они, люди, гражданские, армейцы, и даже моряки присутствуют. Кто посмеет не услышать гласа народа? Да, сегодня он только командир дивизии, но кто сказал, что так будет всегда?..

Глава 5

«Божественный Ветер»

Семен недовольно осмотрелся и, безнадежно пожав плечами, все же уселся на изящный резной стул, который, к его удивлению, оказался очень удобным. Он вообще относился с опаской ко всему вычурному, так как за внешним фасадом зачастую были скрыты недостатки, то есть внешность не соответствовала содержанию. Но здесь он с удовольствием столкнулся с приятным исключением. Из-за двери доносилась музыка. Не сказать что громкая – конечно, дверь хорошо глушила все звуки, – но все же «Саратов» – это не «Варьете» и не «Звездочка», – вот уж где всегда по-удалецки шумно. Эти два последних заведения пользовались всеобщей любовью как морских, так и армейских офицеров, преимущественно холостяков.

Правда, насчет несемейных – это больше к довоенным временам: многие офицеры, отправив свои семьи, быстро перековались в разлихое племя и стали завсегдатаями этого заведения, греша направо и налево, небезосновательно полагая, что после войны им точно светит перевод куда-нибудь в более благословенные места, нежели этот богом забытый Порт-Артур. А значит, благоверные никогда сюда не вернутся и о похождениях дражайшего супруга им ничего известно не будет. Можно и осудить таких офицеров, но стоит ли? Идет война, и скинуть накопившееся напряжение хотя бы дружеской попойкой всем ой как надо. Люди ведь, не каменные истуканы.

«Саратов» был более консервативен и аристократичен – здесь до войны предпочитали сиживать в основном представители деловых кругов, а также офицеры, захаживавшие сюда с женами. Нет, дельцы тоже были не дураки гульнуть, но в этом случае они отправлялись в другие заведения, здесь же они могли поесть, пообщаться, заключить выгодные сделки. Круг посетителей ресторана был самым разнообразным, потому и заказать можно было разные блюда: русская, европейская, китайская и японская кухня – все это вам готовы предложить. Для деловых обедов имелось несколько кабинетов, где партнеры могли спокойно пообщаться.

Не сказать что друзья сильно уж доверяли преувеличенным слухам о глухих стенах этого заведения, но у них были свои причины доверять им. С некоторых пор этот ресторан был под глухим колпаком службы безопасности концерна, а потому уж кому-кому, но им беспокоиться о сохранении конфиденциальности не приходилось.

– Что, Гризли, не нравится?

– Эх, командир, я сейчас с удовольствием посидел бы в заведении пошумнее и повеселее.

– А как насчет пообщаться со старыми друзьями? – лукаво сощурившись, поинтересовался Сергей. – Сколько мы уже не собирались вместе?

– Давно, – тяжко вздохнув, вынужден был признать Семен. – Так как? Только разговоры будем разговаривать или все же закажем чего?

– Я уже все заказал, так что не пройдет и пяти минут, как подадут.

– Хоть не китайскую кухню? – подозрительно покосился гигант.

– Успокойся, нормальная русская кухня, только без разносолов – осада все же. А с китайской можно было бы и поэкспериментировать, это сколько угодно.

– Да ну ее, – отмахнулся Гаврилов.

– Скажешь тоже, осада. Где та осада? Была, да вся вышла, – задорно подмигнул Сергей.

Что и говорить, прав Звонарев. От былой осады не осталось и следа. Сейчас у Артура если японцы и появляются, то лишь отряды легкокрылых миноносцев. Но это больше для того, чтобы обозначить свое присутствие, через Печелийский пролив соваться они и не думают, а именно оттуда, из Инкоу, и идет снабжение крепости. Для этого задействовали вспомогательные крейсеры «Ангара» и «Лена», а также еще два парохода, способные развить двадцатиузловой ход. Использовалась и «Чукотка», так как в сопровождении конвоев участвовали «Росичи», заодно в Инкоу удалось под завязку заполнить мазутом танки матки. Миноносцы доводили транспорты до Квантуна, где их перехватывали русские крейсеры и сопровождали в крепость. Крупные корабли противника даже и не помышляли о том, чтобы появиться поблизости. Отвадили.