Константин Калбазов - Росич Страница 40

Если бы только Песчанин знал, насколько он ошибался. Изменения которые начались в ходе истории как выяснилось могли благоприятствовать не только русским, но и японцам.

Невзрачный, маленького роста китаец медленно брел по одной из вечерних улиц Дальнего, неся на спине какой-то тюк. По всей видимости, вес у того был не малый, так как китаец время от времени останавливался и приподняв соломенную, остроконечную шляпу, постоянно съезжавшую ему на глаза, утирал заливающий глаза пот. Постояв с минуту оглядывая ленивым взглядом прохожих, он тяжко вздыхал, а затем взваливал на спину тяжелый тюк и продолжал свой путь.

Вскоре он подошел к невзрачной лачуге, в которых ютились китайцы прибывавшие в Дальний на заработки, и в последний раз остановившись перед ней, решительно взвалил на себя тюк и вошел во внутрь.

Внутреннее убранство не восхищало взор, более того там не было ничего лишнего, только топчаны, где можно было отдохнуть после тяжелого трудового дня, маленький очаг на котором готовилась не хитрая снедь, да низенький столик вокруг которого располагались циновки.

Внутри уже располагались четверо китайцев. Однако с появлением новенького, один из них немедленно поднялся с топчана и поспешил на выход. Присев на крыльце и надвинув на глаза шляпу, он стал лениво покуривать трубку, при этом умудряясь внимательно осматривать подступы к лачуге, расположенной надо сказать несколько обособленно от остальных.

Сбросив наконец в последний раз тюк на пол и окончательно позабыв о нем, китаец снял шляпу и устало присел на одну из циновок.

Докладывайте Куцуми, - устало проговорил майор Ямомото, а это был именно он. После начала боевых действий его перевели на Ляодунский полуостров. В его задачу входила организация разведывательной деятельности в Дальнем, а в этой лачуге базировалась одна из его разведывательных групп.

Нам с Такэо три дня назад удалось устроиться на пароход "Бывалый", у них образовалась вакансия среди кочегаров. Капитан жаден и в качестве замены решил нанять китайцев, - презрительно улыбнувшись ответил лейтенант Куцуми.

Мы конечно азиаты, но китайцы вполне могут отличить нас от своих, - недовольно заметил майор.

По этой причине нам и пришлось устраиваться вдвоем, мы пока единственные китайцы в команде и надеюсь так оно и будет до отплытия. Впрочем оно назначено на завтра, так что не думаю, что здесь будут какие либо трудности.

Что с грузом?

Нам удалось переправить на борт и заложить в трюме сорок килограммов пироксилина, все готово к взрыву.

Мне не нужны смертники, ваши жизни принадлежат императору, а потому если есть возможность произвести подрыв и при этом остаться в живых мы должны использовать этот шанс, - наставительно заметил Ямомото.

Я постараюсь остаться в живых, но… все в руках богов, - тоном человека отдавшегося в руки судьбы ответил лейтенант.

Понимаю. Ваш брат погиб в бою со "Страшным", первым приняв на себя подлый удар русских, однако он мог спастись, но не пожелал покрыть себя позором и предпочел погибнуть со своим судном. Смело, достойно высших похвал, но глупо.

Как вы смеете. Он погиб на боевом посту…, - возмутился высказыванием в адрес своего старшего брата Куцуми.

У императора не так уж и много опытных военных моряков, как может показаться на первый взгляд, - бесцеремонно оборвал подчиненного Ямомото. - В строй вводятся новые суда, ими нужно командовать и передавать свой опыт молодым. Вы думаете, что он это сможет сделать со дна морского, я не уверен. Поэтому приказываю продумать все таким образом, что бы и речи не могло быть о геройской смерти. Вы по образованию минер, вам и карты в руки. И не нужно смотреть на меня как собака на кошку. Вы можете меня ненавидеть сколько душе угодно, но приказ выполните. Вы так же являетесь носителем бесценного опыта и я не желаю, чтобы этот опыт был безвозвратно утерян. Вам ясен приказ лейтенант, - суровым тоном закончил майор.

Так точно, - угрюмо ответил Куцуми.

Майор Ямомото, отличался не стандартным мышлением, за что его недолюбливало начальство и в тоже время, когда нужно было сделать, что-либо хорошо поручали именно ему.

Так вышло и в этот раз. Проанализировав обе не увенчавшиеся успехом операции по закупориванию прохода в Порт-Артурскую гавань, он пришел к выводу, что адмирал Того делает ставку не на те силы. Он действует так как и следует действовать адмиралу, то есть применяет военные хитрости из разряда не пятнающих честь и достоинство, или попросту напролом, задействуя в операциях десятки судов. На взгляд же Ямомото, здесь необходимо было действовать более тонко, иными словами методами рыцарей плаща и кинжала.

На эту идею его натолкнул бой "Страшного" с дивизионом японских эсминцев. То как бывалые японские командиры не решились открыть огонь по судну под японским флагом, до последнего полагая, что произошла трагическая ошибка.

Между Дальним и Порт-Артуром все еще сохранялось каботажное судоходство, правда суда выходили до крайности редко, но все же выходили. Если русское судно, под русским флагом войдет в проход, то его не задержат. Без сомнения досмотрят, но убедившись, что судно действительно русское пропустят. А вот тут самое важное, как сделать так, чтобы это судно затонуло при прохождении входного створа.

Рассказав об этом старшему одной из групп, лейтенанту Куцуми, он приказал продумать этот вопрос в деталях и тот не разочаровал его. Правда в глазах молодого человека он заметил блеск, который говорил о том, что мальчишка решил погибнуть геройской смертью, поэтому ему пришлось сделать выговор и дать понять, что глупая гибель не сделает его героем.

Наконец все было готово. Завтра с рассветом русский пароход выйдет из Дальнего неся на борту военный груз, время подобрано правильно, как раз с блокирующей линии сходят крейсерские силы и выходят броненосные, "Бывалый" должен будет появиться вблизи Порт-Артура когда ему смогут преградить путь только эсминцы, но им разумеется не дадут сделать этого легкие силы русских.

Конечно нельзя было допускать чтобы груз попал в Порт-Артур, а потому можно было бы передать сведения о готовящемся выходе и тогда судно перехватили бы на выходе из Дальнего, но у Ямомото было свое особое мнение на этот счет.

На рассвете пятнадцатого апреля пароход "Бывалый" с военным грузом на борту вышел из Дальнего и миновав минные загрождения взял курс на Порт-Артур. Погода по весеннему была теплой и судя по всему день обещал быть солнечным, что не совсем радовало капитана корабля Марченко. Будь его воля то он постарался бы выбрать денек с пасмурной и желательно туманной погодой, однако флотские решили по иному. Им больше подходила именно ясная погода. Время было подобрано таким образом, чтобы на блокирующей линии оставались только эсминцы, так как их можно было легко отогнать. А вот в условиях плохой видимости они были не в состоянии обеспечить охранение пароходу с грузом.

Плавание проходило спокойно и ничто не предвещало беды. Правда на подходе к Порт-Артуру их заметили и пошли наперерез четыре японских миноносца, однако заметив идущих на сближение четыре русских миноносца и чуть приотставших два крейсера "Новик" и "Боярин", те отвернули, вероятно посчитав, что не стоит вступать в бой с превосходящими силами из-за сомнительного удовольствия потопить русский пароход. Бой со "Страшным" и "Смелым" научил японцев быть более осмотрительными.

Перед входным створом "Бывалый" застопорил ход и на его бор поднялась смотровая команда с дежурного миноносца. Досмотр не занял много времени и проводился чисто формально, о прибытии парохода дежурным силам было известно.

Выполнив свою задачу, крейсера словно легкокрылые чайки, в сопровождении миноносцев проскользнули в гавань. В след за ними натужно задымив трубами и заурчав машинами двинулся и "Бывалый".

Куцуми оперся о лопату, вслушиваясь в дыхание натруженных машин, которые только, что остановились. Судя по всему, "Бывалого" досматривали на входе в гавань. Он устало отер пот, от чего на лице остались черные разводы и болезненно сморщившись уже не в первый раз огладил живот.

Эй китаеза, ну чего замер. Опять живот, что ли, - не довольно поинтересовался старший кочегар.

Митрич, да не ругай ты его, - вступился за "китайца" один из кочегаров. - видать наша каша ему не привычна, вот и мается. Нехай идет в кубрик. Мы уж почитай дошли и без него справимся.

Справится он, - недовольно пробурчал Митрич.

Моя лаботай. Моя не ходи кублик, - виновато затараторил Куцуми.

Да иди уж, - махнул на него рукой Митрич и подхватив уголь лопатой забросил его в топку.

Лейтенант больше не стал испытывать судьбу и с виноватым видом, словно побитая собака побрел из кочегарки. В это время машины вновь ожили и пароход начал движение. Разумеется до кубрика он так и не дошел.